Карфагена не будет - Шустов Владимир Николаевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая

— Доказать еще надо! — заметил кто-то.

— За Якишева отряд ручается! — выкрикнула Аленка.

— Круговая порука? — заметил тот же голос.

— Ты, Соловьев, помалкивай! — вспыхнула Аленка. — Не виноват Якишев!

— Я — член совета дружины и могу говорить, — обиделся сухопарый Соловьев. — Бывают случаи, когда из чувства ложного товарищества…

— Ишь, начитался, — фыркнул Гоша. — Складно, да не ладно!

— Прошу не перебивать!

— О деле говори, а не доклады читай!

— Я молчу, — Соловьев поправил очки на носу, с подчеркнутым превосходством оглядел присутствующих и сел.

— За Якишева все ручаются, — сказал Илья Васильевич, обращаясь к директору. — Я тоже за него ручаюсь, не такой он человек, Никита!

Пионеры с уважением смотрели на Глухих.

— И главное, ребята, — продолжал Илья Васильевич, — Якишев сам рассказал обо всем отцу. Это тоже честности требует.

— Я так и говорил! — вырвалось у Кости.

Никита тихо сказал, оглядывая всех.

— Не лазил я… В теплице был — верно, а не лазил… Тетради не терял… Доказать не могу.

— Путаная история, — сказал директор.

— Если бы я знал, кто, сказал бы! Сам бы его…

— Не ссорился ли ты, Якишев, с кем-нибудь последнее время?

— Нет!

— Странно… Чертежи комбайна нашлись?

— Нет. Клюев новые нарисовал.

Дверь скрипнула, приотворилась, и в ней показались рыжие взъерошенные волосы Демки. «Интересуется, выгнали Никиту из отряда или нет, — с неприязнью подумал Костя. — Ленька подослал…» Демка, вопреки ожиданию, не скрылся в коридоре, а вошел в пионерскую комнату и, робея, спросил, обращаясь к Герасиму Сергеевичу:

— Можно мне сказать?

«Начнет сейчас небылицы плести, — опять подумал Костя. — Хитер этот Ленька».

— Не дружу я с Никитой, — проговорил Демка. — Из-за одного дела с ним разругался. Но могу под салютом сказать, что не он в теплицу лазил…

Костя вытаращил глаза. Аленка порозовела и облегченно вздохнула. Гоша, словно не веря своим ушам, привстал со скамьи.

— Не знаю, кто лазил, — закончил Демка, — но это не Якишев! — И, круто повернувшись, при общем молчании вышел.

Совет заседал часа полтора, но решения так и не принял. Постановили отложить вопрос до выяснения неизвестной личности, преследующей председателя совета отряда шестого «Б». В заключительном слове Герасим Сергеевич, посоветовавшись с Ильей Васильевичем и членами совета дружины, сказал:

— Чтобы возместить убытки сполна, мы завтра из школьной теплицы пересадим в колхозную тридцать растений огурцов. Это будет справедливо. Если вы, я говорю это пионерам шестого класса «Б», чувствуете, что вам кто-то умышленно мешает, тормозит работу, надо бороться! Нужно вывести этого неизвестного на чистую воду, а не ждать, когда он явится к вам с повинной. Да и вряд ли это случится. Сила на вашей стороне. А сильные отличаются тем, что борются и всегда побеждают.

Совет закончился. Вдоль деревни они шагали вчетвером: Аленка, Никита, Костя и Гоша.

Прощаясь, Костя вновь напомнил слова Герасима Сергеевича.

— Пусть это будет нашим девизом, — предложил он. — Обещаем в любом деле бороться и всегда побеждать!

— Давайте! — В один голос откликнулись ребята.

Время летело быстро. Наступила весна. Ручьи запели свои песни. Прилетели скворцы. Стало радостнее, светлее. Снег сошел, и лишь кое-где утрамбованные пешеходами тропки ребристыми линиями тянулись по пустырям, не желая поддаваться солнечным лучам. Началась пахота. День и ночь за деревней на полях рокотали трактора, вздымая широкие пласты жирной лоснящейся земли. Школьники тоже готовились к посевной: они вспахали пришкольный участок, посадили овощи, окопали фруктовые деревья в саду.

И все уже давно забыли бы про странный случай в колхозной теплице, если бы Ленька Колычев не распускал слухов среди учащихся. Как только в коридоре, во дворе школы или на улице он замечал ребят, подходил к ним и начинал вроде бы нейтральный разговор.

— Играете? Ну-ну… Слыхали? Сказывают, ищейку из города затребовали… Она-то найдет…

— Кого?

— Того, который теплицу очистил.

— Сколько времени-то прошло. Не найдет она! Все следы, чай, пропали.

— Никитина тетрадка есть! Понюхает она тетрадку и хвать Якишева за рукав… Ха-ха-ха!

— Якишев не лазил в теплицу!

— Все так думают, а получается другое. — Ленька презрительно щурил глаза и сплевывал сквозь зубы. — Разбираться надо, а не ушами хлопать. Я-то знаю, как было… А Никиту потому выгородили, что активист он, отличник и председатель совета отряда. Хитрый ход это. Попадись кто-нибудь из нас, не поздоровилось бы… Вот будет потеха, когда сыскная собака его сцапает.

Слухи не на шутку встревожили всех. К директору стали приходить делегации. Они прямо-таки осаждали его кабинет. Уж на что второклассники, но и те сочли своей обязанностью послать к Герасиму Сергеевичу парламентария. Все стояли за Никиту.

Костя тоже отправился к директору. В кабинет он вошел без стука. Низко склонив голову, он приблизился к письменному столу. Герасим Сергеевич привстал, облокотился на зеленое сукно столешницы и стал выжидательно рассматривать посетителя.

— Во-первых, здравствуй! Во-вторых, с чем пожаловал? — спросил директор, заранее предугадывая, о ком зайдет речь.

— Герасим Сергеевич! — ожил Костя. — Правду говорят, что из города ищейку вызывают?

— Какую ищейку?

— Собаку, чтобы она вора, который в теплицу лазил, поймала?

— Откуда ты это взял?

— По всей школе слух идет…

— Выдумываете вы разную чепуху, — осуждающе и сердито проговорил директор. — Сами себя взбудораживаете.

— Так, значит, нет!

— Разумеется.

— До свидания! — Костя пулей вылетел из кабинета.

— Враки это! — торжествующе заявил он собравшимся в коридоре пионерам. — Враки!

— Не вызывают?!

— Айда к Якишеву!

Толпа с шумом двинулась к шестому «Б».

Костя хотел войти в класс, но сзади раздался короткий возглас Колычева.

— Клюев!

Прислонившись плечом к стенке и скрестив руки на груди, Ленька стоял у пионерской комнаты. По всей видимости, он скучал.

— Костя, подойди на минуту, поговорить надо.

Ничего не подозревая, Костя подошел к нему и спросил:

— Ну?

— Ближе подойди. Не укушу…

— Кто тебя знает! Может быть, ты та самая ищейка и есть, которую вызывать думают.

Ленька сделал шаг навстречу Косте, ловко зашел со спины и, захватив пальцами его уши, потянул за них вверх.

— Москву видишь? — со смехом спрашивал он. — Может, повыше поднять?

— Отпусти, больно! Отпусти!

Из класса вылетел Никита.

— Оставь! — крикнул он Леньке.

— Ну, ты не больно командуй, — огрызнулся Ленька, выпуская Костю. — Уши — не теплица…

— Никита и не лазил в нее, — хором заявили ребята, окружившие место происшествия.

Раньше Никита и не подозревал даже, что в школе у него так много друзей. От этого дружеского возгласа у него защипало в горле…

— Костя, пошли в класс, — проговорил он. — А ты, Ленька, брось свои шуточки!

Возвратившись в класс, Никита возобновил разговор:

— Значит, в воскресенье повезем на поле к Сухому логу все удобрения, которые собрали. Председатель колхоза сказал, что этот участок нашим будет.

В дверь постучались.

— Можно, — сказал Никита.

Вошли Илья Васильевич и Иван Полевой. Пионеры встали. Костя выскочил из-за парты, намереваясь отрапортовать, но комбайнер махнул рукой:

— Не надо. Встреча у нас, брат, неофициальная. Садись, говорить будем.

В класс заглянул и моментально скрылся Демка.

— На дворе-то, ребята, весна, — начал Илья Васильевич. — А, как известно, это для нас, механизаторов, и вас, школьников, самое горячее время. Мы весенне-полевые работы проводим, вы экзамены сдаете.

— Кружки нам не помешают, — сказал Костя, смекнув, к чему клонит Илья Васильевич.

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая