Магия черная, магия белая - Хорватова Елена Викторовна - Страница 36
- Предыдущая
- 36/69
- Следующая
Но он еще долго вспоминал выражение лица молодой рыжеволосой ведьмы, чувствующей, что у нее обманом забрали тайную силу, а вскоре отнимут и жизнь. О, какая же сложная гамма чувств играла на этом лице, светлом, нежном, с шелковистой кожей: недоумения, отчаяния, страха, ненависти… Реми испытывал почти эротическое наслаждение, понимая, что ведьма отныне бессильна и полностью зависит от его воли.
Когда Лизелотта взошла на кучу хвороста, приготовленную для смертного костра, ее лицо было уже другим – постаревшим, потемневшим, со следами многочисленных пыток. Погасшие глаза сломленного человека мрачно смотрели из-под растрепанных, быстро поседевших лохм.
Ее руки, некогда лилейные, вдохновлявшие поэтов на сонеты, теперь были распухшими, изуродованными, с переломанными пальцами, и палач снова безжалостно заломил их назад, прикручивая ведьму цепью к столбу. Лицо Лизелотты исказилось от боли, но она даже не пискнула, не то что не закричала: Реми стоял рядом, и ей не хотелось, чтобы он наслаждался ее последними унижениями.
Он не дал гордячке возможности так просто уйти из жизни. Поднявшись к ней на эшафот, он встал на кучу хвороста прямо напротив столба, к которому прикрутили ведьму.
– Ну, дочь моя, не желаешь ли ты покаяться перед Богом и людьми? – кротким, всепрощающим тоном спросил он. – Очисти душу перед смертью…
И толпа взвыла от восторга – вот он, мудрый и бесстрашный борец с ведьмами, который не боится колдовства и проклятий! Ведьма в своей лютой злобе может попробовать отомстить ему перед смертью, но мэтр Реми игнорирует опасность, ибо он защищен своей верой!
– Будь ты проклят, Николаус! – прошептала Лизелотта спекшимися губами. – Мои потомки с тобой еще встретятся!
– Не угрожай мне, глупая ведьма! Ты лишилась своей силы, и тебе нечем наделить свое отродье!
– А вот тут ошибся, инквизитор! Тебе моей силы тоже не видать! Она возродится в моей внучке, которая еще не «родилась и не скоро родится! А ты можешь сжечь меня и развеять по ветру пепел, все равно останешься ни с чем.
– Ни с чем? Но старинные манускрипты твоего рода уже у меня!
– Не радуйся, это не навечно. И ты все равно никогда не сумеешь прочесть в них самое главное!
– Посмотрим, – хмыкнул Реми.
– Посмотрим, – эхом отозвалась ведьма, хотя ей-то смотреть на белый свет оставалось совсем недолго.
– Зажигай с Божьей помощью, – дал Реми сигнал палачу. – Ведьма отказалась от исповеди.
Он даже не дождался конца церемонии сожжения, хотя обычно не пренебрегал подобными зрелищами. Дикие крики горящей Лизелотты еще оглашали рыночную площадь, а Реми уже мчался к ее замку, где оставались дети ведьмы.
Была ли правда в том, что она говорила, или нет, но лучше закрыть этот вопрос окончательно. Пока живы дети фон Хорнов, приходится со временем ждать и внуков – вот и гадай, всерьез напророчила ему ведьма беду от собственного потомства или молола языком впустую, лишь бы не ронять гордость перед лицом врага… А не будет на свете ее детей – не будет и этих проблем.
Но замок вдовой баронессы был пуст. Дети исчезли, и никто из разбежавшихся по округе слуг не мог сказать, когда, кто и при каких обстоятельствах увез малолетних фон Хорнов и где их теперь искать.
Мэтр Реми все глаза проглядел, пытаясь обнаружить подсказку в своем хрустальном шаре. Но там лишь клубился туман да на краткий миг возникали неизвестно чьи силуэты, исчезавшие прежде, чем Николя успевал понять, кто это ему явился. Вероятно, ведьма поставила на своих детей очень сильную магическую защиту, сделавшую их буквально недосягаемыми для Реми.
Прошло лет сорок, дети Лизелотты, если они остались в живых, давно должны были вырасти, родить собственных детей, тех самых, которым ведьма ухитрилась, минуя очередное поколение, передать свою силу, и Реми с некоторой тревогой ожидал появления взрослых внуков казненной баронессы.
Нет, в своих силах он был уверен, и какие-то юные, неопытные, неизвестно кем воспитанные маги вряд ли были в состоянии причинить ему серьезный вред. Просто сама мысль, что для кого-то ты можешь быть объектом мести и придется отбиваться от чужих злокозненных пакостей, роняя собственное достоинство ради этой мышиной возни, была неприятна. Реми тогда, как, впрочем, и позже, выше всех прочих вещей ценил собственный покой и комфорт. А угроза появления юных мстителей делала его жизнь некомфортной, так как приходилось постоянно думать о мерах безопасности.
Но внуки Лизелотты так и не появились, чтобы попытаться свести с ним счеты. Не появились и правнуки, и более дальние потомки. Видимо, струсили. Поняли, что потрепанному роду фон Хорнов не по силам тягаться с великим Реми.
Его жизнь была бурной. Он менял города, страны, имена. Он совершенствовался в чародействе и обретал все новую и новую силу… И постепенно забыл про проклятое отродье Лизелотты. В двадцатом веке его занесло в Россию: сюда вели следы магического кольца, давно утраченного европейскими колдунами и считавшегося навеки исчезнувшим. Реми знал: такие волшебные артефакты, как кольцо Бальдра, бесследно не исчезают и рано или поздно обнаруживаются при совершенно непредсказуемых обстоятельствах.
Россия переживала нелегкие времена, но тем проще было здесь развернуться человеку, наделенному неординарными способностями. В руки Реми попали потрясающие атрибуты магии, за которые любой чародей отдал бы половину жизни. Но ни один из этих предметов по силе не был равен кольцу. Разве только меч Тора – этот волшебный предмет был способен угнетать и уменьшать силу кольца, но только в том случае, если владелец кольца вступит в боевой поединок с владельцем меча. А для того чтобы вынудить безвестного чародея, завладевшего кольцом, выйти на поединок, надо было прежде всего его найти.
И Реми, быстро превратившийся в знатного чекиста Николая Ремиза, продолжал поиски, задействовав весь доступный ему потенциал карательных органов.
Каково же было его удивление, когда обнаружилось, что вожделенным кольцом владеет некая Маргарита Стефановна Горынская, являвшаяся прямым потомком той самой Лизелотты фон Хорн, сожженной по его приказу много веков назад. Уж не ее ли грядущей местью стращала Реми баронесса, взошедшая на костер?
Однако мадемуазель Горынская, как и прочие представители ее рода, не делала попыток свести счеты с инквизитором, напротив, старалась жить незаметно и не попадаться Ремизу на пути. И ему частенько бывало не до нее, до такой степени не до нее, что он и не вспоминал о Горынской годами и даже десятилетиями… Увы, Ремиз просто не сразу догадался, что ведьма использует заговор забвения, напускает чары, чтобы он надолго забывал и о ней, и о могущественном кольце Бальдра. Что ни говори, а опыта и умения в магических делах фон Хорнам всегда было не занимать! Не вступая с Реми в открытую борьбу, Маргарита ухитрилась прожить долгую и благополучную жизнь, правда, не слишком-то яркую.
Но теперь, когда старая ведьма ушла в мир иной, ее внучка, последняя из ненавистного рода, должна была превратиться в легкую добычу. Был шанс просто и незатейливо отнять у девки кольцо, не вступая в поединок, исход которого в любом случае непредсказуем. К чему тут игра в благородство и соблюдение традиций? Просто лишить ее кольца – и все. Но этого почему-то не происходило.
Начинающая ведьмочка, еще не прошедшая обряд посвящения, проявляла такую жизнестойкость и способность к сопротивлению, что становилось очевидным: борьба с ней предстоит серьезная. А это чревато неприятными последствиями: уже сейчас у Маргариты-младшей слишком много заступников, которые путают Ремизу все карты, а что начнется, если слух о произволе мэтра Реми по отношению к молодой дебютантке прокатится по магическому миру? Это может быть воспринято как казус белли – слишком многие желали бы свести с Реми старые счеты – и привести к настоящей войне.
С любым магом по отдельности Реми может совладать, если не силой, так хитростью, но если они объединятся в ненависти к нему?
Да, решать вопрос с новоявленной ведьмой надо быстро и без лишнего шума, все маги – эгоисты и погрязли в собственных проблемах. Если не привлекать их внимания к судьбе девчонки, они даже не заметят, была ли такая на свете или нет. А вот если привлечь… Среди носителей тайных знаний много любителей дешевой славы. Могут вмешаться лишь только для того, чтобы потом упиваться славой заступников слабых и носителей доброго начала. Реми прекрасно знает эту публику… Вот уже и дон Раймунд, жалкий неудачник, сучит лапками и делает попытки защищать эту девку, последнее отродье рода фон Хорнов. Ну этого Дон Кихота – надомника с его глупыми поползновениями нейтрализовать несложно, только бы ему не пришло в голову искать союзников…
- Предыдущая
- 36/69
- Следующая
