Сердце ангела - Хортсберг Вильям - Страница 1

• 1/88
• Следующая

Была пятница тринадцатого, и эхом страшного проклятья хлюпала под ногами грязь — следы вчерашней метели. Тающая жижа достигала щиколоток. На противоположной стороне Седьмой авеню, вдоль терракотового фасада здания Таймс-Тауэр маршировали бесконечные, составленные из светящихся лампочек заголовки:

…ВКЛЮЧЕНИЕ ГАВАЙЕВ НА ПРАВАХ ПЯТИДЕСЯТОГО ШТАТА: ПАЛАТА ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ГОЛОСУЕТ “ЗА” 232 ГОЛОСАМИ “ПРОТИВ” 89. ПОДПИСЬ ЭЙЗЕНХАУЭРА НА ПРОЕКТЕ ГАРАНТИРОВАНА…

Гавайи, волшебная страна ананасов и красивых девушек, бренчанье укулеле, солнце и прибой, танец травяных юбок под нежным тропическим бризом…

Я повернулся вместе со стулом и уставился на Таймс-сквер. Парень на рекламе “Кэмел” пускал толстые кольца дыма, поднимающиеся над ревущим потоком машин. Этот изящный господин на рекламе, с вечно застывшими буквой “О” губами, был предвестником весны на Бродвее. Несколькими днями раньше бригада художников, работая в подвесных люльках, превратила плотное пальто и темную зимнюю шапку курильщика в хлопчатобумажную куртку и соломенную панаму, — не слишком поэтично, но намек ясен любому.

Здание, где я находился, было построено на излете прошлого века: пятиэтажная кирпичная гора, склеенная с помощью сажи и голубиного помета. На крыше буйствовал “козырек” из рождественских объявлений, рекламируя полеты на Майами и различные марки пива. На самом углу размещалась табачная лавка, дальше — салон “Покерино”, два прилавка с хот-догами, а посреди квартала — кинотеатр “Риальто”. Вход в него находился между книжным магазином, торгующим непристойными журналами, и лавкой сюрпризов, витрины которой были заполнены нукающими резиновыми подушками и алебастровым собачьим дерьмом.

Моя контора находилась на третьем этаже, на одном уровне с “Ольгас Электролисис”, “Тидроп Импорте, Инк.” и “Айра Кипнис”. Восьмидюймовые золотые буквы давали мне преимущество над остальными: “ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО КРОССРОУДС”. Это название — вместе со всем делом — я купил у Эрни Кавалере; я был у него на побегушках, когда впервые приехал в этот город во время Второй мировой.

Я собирался пойти выпить кофе, но тут зазвонил телефон.

— Мистер Гарри Энджел? — пропела далекая секретарша. — С вами хочет поговорить Герман Уайнсэп из фирмы “Макинтош, Уайнсэп и Спай”.

Я выдавил несколько любезных слов, и она соединила меня с клиентом.

Голос Германа Уайнсэпа был скользким, будто масло для волос, которым пользуются юнцы. Он представился мне адвокатом, что для меня означало высокий гонорар: клиент, представляющийся “юристом”, всегда стоит гораздо меньше. Мне настолько понравилась его манера говорить, что я большей частью помалкивал.

— Мистер Энджел, я звоню вам, чтобы узнать, свободны ли вы сейчас. Нельзя ли поручить вам небольшое дело?

— Это для вашей фирмы?

— Нет. Я представляю интересы одного из наших клиентов. Так вы свободны?

— Это зависит от того, что вы хотите предложить. И желательно поподробней.

— Видите ли, мой клиент предпочел бы поговорить с вами лично. Он приглашает вас отобедать с ним сегодня. Ровно в час, в ресторане “Три Шестерки”.

— Ну, по крайней мере, имя-то клиента вы мне скажете? Или мне надо высматривать парня с красной гвоздикой в петлице?

— У вас карандаш под рукой? Произношу по буквам… Я записал в свой настольный блокнот: “ЛУИ СИФР” — и спросил, где нужно ставить ударение.

Герман Уайнсэп бесподобно продемонстрировал мне, как правильно произносится имя, грассируя при этом, как преподаватель-профессионал фирмы “Берлиц”. Я поинтересовался, не иностранец ли клиент.

— У господина Сифра французский паспорт, но где его родина, я не знаю. Во время обеда он с удовольствием ответит на все ваши вопросы. Я могу сообщить ему, что вы согласны?

— Я буду там ровно в час.

Перед тем как распрощаться, адвокат одарил меня букетом приторных комплиментов. Я повесил трубку и закурил одну из своих рождественских “Монте-Кристо”, чтобы хоть как-то отметить это событие.

• 1/88
• Следующая