Отчет Русским Богам ветерана Русского Движения - Хомяков Петр Михайлович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/48
• Следующая

Здесь стоит, кстати, заметить, что неприятие казенного в крови у русского народа. И это имеет весьма глубокие корни, о чем мы скажем позже, а пока лишь остановимся на констатации данного факта. Но народ русский достаточно сильно запуган и задавлен. И в данной ситуации упомянутое неприятие по большей части не выливается в формы политические.

Но если появляется возможность проявить его в неполитической форме, это неприятие непременно проявляется. В данном случае если появляется некая притягательная эстетика, чуждая официозу, ей увлекаются и в силу тоски по стилю в условиях засилья казенной серости, и в силу возможности продемонстрировать неприятие этого государства таким относительно безопасным способом.

Именно этим, например, можно объяснить феномен Высоцкого, который был не просто популярен. Он предъявил свой собственный стиль, и, не говоря ничего прямо, яростно отвергал официоз. И подавляющее большинство народа приняло его чуть ли не как пророка. Что бы не шипели по его поводу иные казенные «патриоты», не добившиеся и сотой доли его славы.

Впрочем, мы отвлеклись.

Итак, достаточно массовое увлечение фашизмом я мог наблюдать с самого раннего детства. И, по логике вещей, должен был бы сейчас признаться, что сам был среди почитателей нацистской эстетики и рисовал свастики на стенах.

Увы, я этого не сделаю. Ибо данное увлечение обошло меня стороной. Фашизм был мне глубоко безразличен. И даже скорее неприятен. Что, впрочем, не мешало мне и весьма прохладно относится к действительности в стране «избавившей мир от фашистского чудовища».

Написавши слово «неприятен», я, задним числом, удивился поразительной точности этого определения своих чувств. Именно так. Я не испытывал к немецкому фашизму яростной «пионерской» или «комсомольской» ненависти. Которую, надо признать, испытывали многие. Ибо отнюдь не все увлекались «альтернативной эстетикой врагов».

Но, не испытывая ненависти, я испытывал некое брезгливое чувство, которое, надо сказать, с годами не убывало. Оно присутствовало у меня даже тогда, когда в середине 1990-х меня однажды назвали «самым интеллектуальным фашистом России».

Сейчас довольно многие активисты Русского Движения не скрывают своего увлечения фашизмом. Мы поговорим об этом явлении несколько позже. Здесь лишь уместно будет отметить, что многие из этих деятелей в узком кругу не прочь заявить, что были нацистами (или фашистами, хотя это и довольно различные ветви правого радикализма) чуть ли не с детства или юности.

Я прямо заявляю, что, в отличие от них, фашизмом и нацизмом никогда не увлекался. А национал-социализм считаю идеологической химерой. О чем прямо писал в своей книге «Свои и чужие», рассматривая эту доктрину в главе с красноречивым названием «смесь бульдога с носорогом».

Более того. И фашизм, и нацизм только дискредитируют здоровый национализм. Впрочем, идиотам, рисующим обратные, т.н. «немецкие» свастики, и одновременно готовым лизать зад интернациональной кремлевской братии (большей части которой, если следовать нацистским кумирам этих идиотов, место в концлагерях) доказывать что-либо бесполезно.

Мой национализм формировался постепенно, органично, и вполне рационально. Без нацистской истерии.

По первому образованию я геолог. И много ездил по СССР. Работал и в Средней Азии, и на Кавказе. Да и до того, в детстве, много раз бывал на Кавказе с родителями, которые любили там отдыхать (до сих пор не понимаю, что они там нашли).

В результате этих поездок, на отдыхе ли, на работе ли, у меня сформировалось стойкое отрицательное отношение к кавказцам и азиатам. Но я отнюдь не хотел завоевывать или переделывать их. Просто я понял, что жить вместе с ними в одном государстве не хочу. Россию русским, Кавказ кавказцам, Азию азиатам. Каждому свое.

Примерно так формулировал тогда я свои взгляды. При этом чисто эмоционально особое неприятие у меня вызывали кавказцы. Ибо и азиаты, и кавказцы по моим наблюдениям в массе своей (хотя есть исключения, лишь подтверждающие правила) отличаются варварством, разгильдяйством и бытовой хитростью. Однако, варварство и разгильдяйство у азиатов компенсируется скромностью, выносливостью, честностью и, вопреки расхожему мнению, весьма малым коварством. Они хитры, но не коварны. Как говорят на ТВ «почувствуйте разницу».

Между тем, как кавказцы по моим наблюдениям кроме варварства и разгильдяйства, еще и агрессивны, жестоки до предела, коварны, капризны, не надежны и поразительно амбициозны при весьма скромных реальных талантах. Исключением из этого «общекавказского правила», являются, пожалуй, только некоторые армяне – трудоголики.

Не исключаю, что, возможно, я ошибаюсь, и мне просто не везло в общении. Но свои взгляды я строил исходя из своего личного опыта. При этом надо добавить, что все эти выводы (и я понимал это всегда) верны рамках закона больших чисел. Не устану повторять, что из этих правил есть исключения. Причем, очень яркие. И они тоже встречались мне. Но почему-то этих людей я воспринимал именно как отдельных личностей, а не представителей их этносов. И я испытывал признательность и уважение к ним лично, сохраняя негативное отношение к соответствующим этносам.

В этом же ряду стоят и блестящие мусульманские аристократы духа, перед которыми я преклоняюсь, но которые встретились мне довольно поздно, когда мои взгляды уже были сформированы другими представителями этой общности.

Не стану также призывать кого-либо разделить мои взгляды. И еще раз повторю Высоцкого «Колея это только моя. Выбирайтесь своей колеей». Тем более, что сейчас я говорю о тех взглядах, которые сформировались у меня к концу 1970-х годов. Взглядах конкретного человека с конкретным жизненным опытом. Взглядах, которые тогда еще не были политическими, а были, что называется «бытовыми».

И это было то, что называют «бытовым национализмом» в чистом виде.

Интересно, что из моего тогдашнего личного опыта совершенно не следовал антисемитизм. С «еврейским вопросом» лично я столкнулся, учась на Механико-математическом факультете МГУ, на вечернее отделение которого, я поступил, желая получить второе высшее образование.

Мех-мат, как известно, является одним из самых трудных факультетов МГУ. И, если рассматривать его как отдельный ВУЗ (а факультеты МГУ это большее, чем иной самостоятельный институт), то этот ВУЗ можно было назвать самым трудным в СССР. Например, из нашего потока не смогли справиться с трудностями и бросили учебу многие, даже закончившие такие солидные институты, как МИФИ.

И в такой ситуации максимального интеллектуального напряжения особенно остро ощущались все мелочи, имеющие отношение к учебе. В частности, было очевидно явно комплиментарное отношение евреев преподавателей к евреям студентам. И весьма строгое их отношение к студентам иных национальностей.

Это было обидно. Но мне, откровенно, было на это наплевать. Я пошел на Мех-мат за знаниями, а не за оценками в дипломе.

Однако, в это же самое время сложилась весьма драматичная ситуация в нашей семье. Мой отец по долгу службы (он тогда был начальником отдела научной информации НИИ Механики МГУ) пытался воспрепятствовать передаче за рубеж одной очень важной разработки.

Осведомленный читатель наверняка слышал о торпеде «Шквал». Эта чудо-торпеда способна идти к цели со скоростью до 400 км/час. Так вот, так до сих пор не принятая на вооружение, эта торпеда построена далеко не на самой оптимальной реализации одного принципа, характеризующего возможности движения тел в воде. Гораздо более результативное изделие было создано и испытано еще в 1979 году (кстати, скорость подводного хода модели тогда достигла на натурных испытаниях в Севастополе 450 км/час).

При этом создатель подобного чуда ставил себе задачу сделать не только сверхскоростную торпеду, но и сверхскоростную подводную лодку. Чего сейчас сделать даже не пытаются.

Даже дилетанту очевидно, какая революция в военно-морском деле последовала бы в случае реализации данных задумок. И кто бы стал «хозяином океанов». Им бы стал первым принявший все эти изделия на вооружение.

• Предыдущая
• 3/48
• Следующая