Психология собаки. Основы дрессировки собак - Нетесова Елена В. - Страница 16

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая

Каким образом ощущаемый собакой запах заставляет ее действовать?

Внутренняя полость носа и верхних дыхательных путей, которые уходят в горло (глотку), покрыта клетками, в действительности представляющими собой химические рецепторы. Площадь покрытой клетками области, через которую проходит воздух, увеличена благодаря замечательной костной структуре, лежащей в ее основе. Называется эта структура хоанами и походит на трубчатые лабиринты, покрытые с обеих сторон этими клетками. Дыхательные пути не прямые, как многие думают, и благодаря большой тканевой поверхности воздух соприкасается с гораздо большим — в миллионы раз — количеством клеток, чем в прямом канале. Нижняя часть дыхательных путей довольно просторна, но хотя часть воздуха и содержащихся в нем химических элементов без особых препятствий попадает прямо в легкие, какая-то ее часть задерживается в носовой раковине — в верхней части носовой полости.

Запах воспринимается не только обонятельными нервами, но также пятью черепно-мозговыми, отростки двух из которых соединены волокнами со слизистой оболочкой полости носа. Любопытно, что впечатления об определенных пахучих веществах передаются только одной группой нервов и никогда другой. Запахи аниса, асафетиды, бензолов или ксилолов[17] воздействуют только на обонятельные нервы. Запахи камфоры, эвкалипта, никотина, масляной кислоты, фенола, эфира, хлороформа передаются обоими путями.

Было вычислено, что у собаки область внутриносовой полости, через которую проходит содержащий запахи воздух, по площади равняется приблизительно общей площади ее кожи, тогда как у нас эта область размером примерно с почтовую марку. Нечего удивляться, что собака живет в ином мире! Насколько обширнее ее обонятельный аппарат — настолько же больше и память на запахи. Все мы помним, как, будучи взрослыми, улавливали вдруг запах, которого не чувствовали, возможно, лет двадцать, а то и сорок. И все равно он мгновенно вызывает в памяти ту или иную счастливую сцену детства. Или пробуждает неприятные воспоминания, и в этом случае память шлет нам предостережение.

Раз уж с нами такое бывает, насколько сильнее подобные ощущения у собак! Когда стираются все прочие воспоминания, память о запахе у них остается. Один пес, которого я дрессировал, может послужить прекрасным примером. Мы пробыли вместе довольно долго. Когда щенку было шесть месяцев, я приходил к нему несколько раз в день, леча от болезни. После того как ему стукнул год, мы в течение нескольких месяцев замечательно проводили время, занимаясь дрессировкой. А потом я продал его профессиональному сыщику и навестил только через полгода. Пес бегал с двумя другими собаками во дворе. Все залаяли на меня — чужака, и тот, о ком идет речь, лаял так же яростно, как остальные. Я окликнул его. Он меня не узнал, хоть я и произнес его кличку. Я дал команду «Ко мне», чтобы посмотреть, может, он вспомнит мой голос, узнает и прекратит лай. Ничто не заставило его умерить агрессивный пыл, пока я специально не подошел к ограде и не прижался к ней. Он перестал лаять и принюхался. Одна «понюшка» — и агрессивного поведения как не бывало, пес узнал меня, заскулил по-щенячьи, расслабился и, громко завывая, кинулся ко мне через проволочную ограду.

Собаки узнают те места, где бывали раньше и где им было хорошо или плохо. Когда я вхожу в свой личный питомник в рабочей одежде, собаки радостно меня приветствуют. Заходя в новом охотничьем костюме, встречаю такой же прием. Но если надеть что-то из старых вещей, пропитанных памятными для собак запахами внешнего мира или запахом стека (дрессировочного кнута), изощренные собачьи носы распознают их, и я практически не получаю восторженных знаков внимания.

Каков же механизм подобного распознавания? Мы видели, что нос в изобилии снабжен обонятельными клетками, то есть химическими рецепторами. Однако, не будь эти клетки покрыты влагой, они воспринимали бы мало запахов. У всякой здоровой собаки нос очень влажный. Влага омывает клетки. Химический запах — все запахи имеют химическую природу — сперва моментально растворяется в жидкости.

Раздув ноздри и резко вдохнув, собака легко заполняет воздухом хоаны носа. Чем больше она вдохнет запахов, которые растворяются в жидкости, тем богаче впечатление. Часто можно услышать, как собака буквально сопит, идя по следу, а порой приподнимается на задних лапах, чтобы набрать побольше воздуху.

Ощущение запаха возникает в результате нервной стимуляции (раздражения), которую вызывают растворенные ароматы. Поступки, совершаемые собакой под влиянием этого ощущения, зависят от самого запаха и от унаследованных ею форм поведения.

Некоторые эксперименты дают нам общее представление о разнице в обонянии между собакой и человеком. Нам говорят, что обычная соль не имеет запаха. Человек не ощущает запаха растворенной соли. Собаки же чуют его, даже когда чайная ложка соли растворяется в 13 галлонах[18] воды. Обыкновенная собака чует чайную ложку уксусной кислоты, растворенную в 1300 галлонах воды (в пропорции 1:10 000 000). Серную кислоту она чувствует в разведении 1:10 млн. Мы слышим от истых негров, будто белым людям присущ своеобразный запах. И белые люди ощущают особенный запах негров, за исключением случаев, когда те только что приняли ванну и вышли в новой одежде. Но я ни разу не видел, чтобы мои бладхаунды не учуяли негра, не видя его, когда он просто проходит при попутном ветре футах в ста от питомника, и не зарычали бы, чего никогда не делают, почуяв незнакомого белого человека. Возможно, будь у моих собак цветной хозяин и живи они в соответствующем окружении, так же громко рычали бы на запах белого человека.

Мы не получим представления об остроте нюха собаки, пока не окажемся с ней в поле, где она всеми силами пытается уловить определенный запах. Ни один до сих пор разработанный лабораторный эксперимент ни в коей мере не позволяет продемонстрировать такую тонкость, какая свойственна, скажем, кунхаунду, до которого ветер доносит запах енота. Я вижу — мой пес приподнимается на задних конечностях, деликатно принюхивается к потокам воздуха, потом опускается на все четыре конечности и исчезает в ночи, после чего я вновь слышу его лишь за полмили по ветру, где он вышел на след енота.

Легавые по пернатой дичи распознают запахи с поразительнейшим искусством, а ведь птицы издают меньше запаха, чем млекопитающие.

У норвежского элкхаунда, или эльгхунда (по-норвежски — лосиная собака), обоняние умеренно развито. Их используют для поиска дичи не по следу, а верхним чутьем. Они обнаруживают присутствие лося или медведя, дают гунтерам знать, где учуяли запах дичи, после чего подводят их по ветру на удобное для выстрела расстояние.

Разница между собаками разных пород и даже между представителями одной породы огромна. Работники берлинского полицейского департамента установили, что немецкие овчарки точно берут след человека, оставленный около 27 минут назад. Бладхаунд по кличке Ник Картер, успешно взял след, оставленный 105 часов назад, другой — Сапфо — прошел по четырехдневному следу, и оба преступника были найдены. По трехдневному следу были пойманы сотни преступников, а детективов, работающих с бладхаундами, редко просят пускать собак по следам, оставленным менее суток назад. В главе о дрессировке ищеек мы подробно обсудим эти интересные факты.

У собак одной породы, у сеттеров например, ярко выражена разница в прирожденных способностях. При натаске множества молодых собак одной породы какая-то зачастую настолько превосходит всех прочих, чуя птиц на большом расстоянии, что охотник впоследствии принципиально уделяет внимание ей одной. Прекрасным примером может послужить один красный кунхаунд, за действиями которого мне довелось наблюдать. Он охотился на болотах вместе с двумя другими очень опытными гончими. Рейдер, выжлец, о котором идет речь, заметно выделялся. Две другие собаки хорошо чуяли след на влажных местах, но не смогли отыскать его, как только след вышел из болота на твердую землю, промерзшую вглубь на два дюйма. Рейдер пробежал по следу милю до протянувшейся еще на милю рощицы, где охотилась свора крапчато-голубых кунхаундов (енотовых гончих), и пошел через рощу, хотя ни одна из других собак след не взяла. Хозяева крапчато-голубых гончих посмеивались, и действительно, надо было по-настоящему верить в Рейдера, чтобы не подумать, будто он гонится за призраком. К тому времени, как след пересек промерзшее пшеничное поле, составив уже три мили, сотоварищи Рейдера сумели причуять его. Через четыре мили они обнаружили енота. А мы, гунтеры, следовавшие за Рейдером, как минимум, две с половиной мили, стали свидетелями великолепной работы.

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая