По эскалатору вниз - Ноак Ханс-Георг - Страница 8

• Предыдущая
• 8/33
• Следующая

Это был Аксель.

— Что случилось? С каких это пор ты такой пугливый? — ухмыльнулся он.

Йоген облегченно вздохнул и, подмигнув, сказал:

— Слушай, Аксель, прикроешь меня, а? Я нам кое-что достану. Покрутись тут рядом, чтоб продавец меня не засек, если обернется. Хочу нас музыкой обеспечить. Для прогулок.

— Ну и ну! Ты уже по-крупному выступаешь, — с сомнением отозвался Аксель, но все-таки подошел к контейнеру, который был доверху завален пластинками, и стал в нем рыться.

Скосив глаза, Йоген убедился, что Аксель занял позицию как раз между ним и продавцом.

Еще один быстрый взгляд вокруг, ловкое движение рукой. Приемничек небольшой. Под курткой никто и не заметит.

А теперь — резко к эскалатору! До первого этажа у сердца все основания так бешено колотиться.

— Минуточку, приятель!

На сей раз это был не Аксель. Йоген хотел вырваться, но мужчина, который ничем не походил на магазинных служащих, крепко ухватил его за воротник куртки.

— Давай-ка без приключений, парень. Лучше сразу пойти со мной — тогда никто ничего не заметит.

Йоген растерянно оглянулся. Около Акселя тоже стоял мужчина и так же решительно приглашал его пройти. Никаких объяснений он и слушать не желал.

Несколько метров, пока они шли к небольшой боковой двери, Йоген лихорадочно размышлял.

Как объяснить? Что сочинить? Как оправдаться?

В последний момент, когда мужчина одной рукой открывал дверь, а другой подталкивал вперед Йогена, внезапно появилась Эльвира. Она увидела его и сразу все сообразила. Йоген успел заметить, как она испуганно засеменила прочь.

Далее было так: транзистор лежал на письменном столе. Перед ним сидели Йоген и Аксель, напротив занял место один из мужчин, второй встал в дверях.

— Я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите, — возмущался Аксель, но голос его звучал довольно неуверенно. — Я-то тут при чем?

— Ты стоял на стреме, дружочек. Мы оба прекрасно видели, как вы сговаривались.

Йоген покачал головой:

— Я его совершенно не знаю.

У мужчины за письменным столом это замечание вызвало веселую улыбку. Такие истории случались каждый день. Они его не трогали. Ему платили за то, чтобы он предотвращал как можно больше магазинных краж, но его жалованье не повышалось ни на пфенниг из-за перерасхода эмоций.

— Мы все эти сказки наперечет знаем, приятель. Думаешь, вы первые, кого мы засекли?

— Да, мы разговаривали, — нашелся Аксель, — тут вы абсолютно правы. Он спросил меня, который час, только и всего.

— Точно, — подтвердил Йоген. — Я его правда не знаю. Я же не отрицаю, что взял эту штуковину, но этот парень здесь совершенно ни при чем. Я бы и сам вам сказал!

Человек в дверях спросил Акселя:

— Как тебя зовут?

— Аксель Гернау. Мой отец адвокат доктор Гернау.

— Хм… — Мужчины обменялись вопросительными взглядами. — И ты утверждаешь, что этого парня видишь впервые и к краже отношения не имеешь?

— Да, утверждаю.

— И ты это подтверждаешь?

Йоген кивнул.

Небольшая заминка, затем:

— Ну, хорошо, ты можешь идти. Допустим, вы и впрямь говорите правду, кражу, во всяком случае, совершил не ты. Однако учти: еще раз здесь появишься, мы с тебя глаз не спустим.

Аксель улыбнулся, к нему снова вернулась его привычная уверенность.

— В конце концов, от ошибок никто не застрахован, — сказал он. — Так что с этим парнем не стоит обращаться сурово. Ему, видать, очень хотелось иметь такую вещицу, а у родителей, возможно, денег на покупку не хватает. — Он кивнул Йогену: — Ни пуха тебе, ни пера, малыш!

И он исчез за дверью. Йоген вздохнул с облегчением и сдержанной радостью, как после удачи, на которую уже и не рассчитывал.

— А тебя как зовут?

— Юрген Майер.

— Майер? Знаешь, парень, может, тебя и в самом деле зовут Майер. Имя не такое уж редкое. Только вот что мы заметили: большинство задержанных нами ребят поначалу называют себя Майер, или Мюллер, или Шульц. Но через пару минут у них, глядишь, уже другая фамилия объявляется. Это они свою настоящую вдруг припомнили. Расстегни-ка куртку.

Йоген расстегнулся, и мужчина с первого же захода вытащил из внутреннего кармана маленькую записную книжку, куда Йоген записывал домашние задания.

— А тут стоит Юрген-Йоахим Йегер.

— Это мой друг.

— Неужели? В таком случае бедняга не знает, что вам на завтра задали. Послушай, приятель. Я забуду все, что ты мне тут наговорил, а ты еще разок крепко подумаешь и назовешь мне — ясно и четко — твою настоящую фамилию, договорились?

— Йоген Йегер.

— Вот видишь, теперь я даже верю тебе. А отец у тебя кто?

— Торговый служащий. Но мои родители в разводе. Отец живет в Штутгарте. А я с мамой.

— Так-так… — Сказано это было таким тоном, будто речь шла о крайне отягчающем факте. — А лет тебе сколько?

— Тринадцать.

— Для твоего возраста ты вполне прилично вымахал. А может, все-таки уже четырнадцать?

— Нет, тринадцать с половиной.

— Как нам связаться с твоей матерью?

Йоген понимал, что увиливать бесполезно. Он назвал адрес и телефон мёллеровского магазина. Мужчина, сидевший за письменным столом, все записал, а другой спросил:

— Эх, парень, и о чем ты только думал? Ты ведь уже не маленький и отлично знаешь, что воровать нельзя. А если бы каждый за такое взялся? Твое счастье, если тебе на самом деле нет четырнадцати. По крайней мере, без суда обойдется. Но мы это еще выясним. Уж твоя мать нам все точно скажет.

Он взялся за телефонную трубку, Йоген посмотрел на него с ужасом.

— Пожалуйста, не звоните моей маме! Пожалуйста! Я такого больше никогда не повторю! Честное слово!

Мужчина снял руку с аппарата.

— Теперь вот дрожишь, как бобик, да? Раньше надо было думать. У нас инструкции, и нарушать их мы не можем. Сейчас позвоним твоей маме и, если окажется, что тебе уже четырнадцать, оповестим полицию. В противном случае нам же меньше хлопот. Тогда уж пусть твоя мать сама решает, что ей с тобой делать. — Он пролистал картотеку. — У нас ты, во всяком случае, не числишься.

— Но ведь транзистор — у вас. Убытка вы не понесли.

Мужчина утвердительно кивнул:

— Твоя правда, парень, мы не в убытке. Пострадал во всей этой истории ты сам. Но и отпустить тебя на все четыре стороны мы не можем. И нечего глядеть волком. Я против тебя ничего не имею. Ты совершил ошибку — ну, что ж, не ты первый, и поумнее тебя люди глупости совершали. Но. если мы сейчас отпустим тебя, ты, выйдя отсюда, прыснешь в кулак и скажешь: «Пронесло». И вполне вероятно, снова решишься на это. Ведь не каждый же раз попадаешься, верно? Видишь ли, наша фирма как-нибудь пережила бы пропажу такого маленького приемничка. Но если твоя мать ничего не узнает и не возьмет тебя в ежовые рукавицы, то мы окажем тебе дурную услугу. Речь сейчас не о наших убытках, речь о тебе, о том, что из тебя выйдет, парень. Мы, во всяком случае, так на это смотрим, и ты рано или поздно еще поймешь это.

Йоген ничего не ответил. Мужчина снова потянулся к трубке, набрал номер, подождал.

— Не мог бы я поговорить с госпожой Йегер? Я подожду…

Йоген потер костяшками пальцев покрасневшие глаза. Он не стал слушать, что там говорил по телефону мужчина.

— Через десять минут твоя мать приедет и заберет тебя.

Для обоих мужчин инцидент, судя по всему, был исчерпан. Они держались с ним вполне приветливо. Просто выполняли свою работу, которая им самим, возможно, и не очень-то нравилась. Они не возмущались, не произносили обвинительных речей. Кража была предотвращена, а это самое главное. Мужчина за письменным столом мог теперь с чистой совестью перекусить — съесть бутерброд, который он не спеша доставал из пергаментного свертка.

И после маминого прихода мужчины были не слишком многословны. Через несколько минут все было кончено. Сначала Йоген посмотрел маме в глаза и прочитал в них «не может быть». Потом он глядел в пол, а когда она встала, последовал за ней к выходу.

• Предыдущая
• 8/33
• Следующая