Выбери любимый жанр

Китайская мифология. Энциклопедия - Королев Кирилл Михайлович - Страница 25


Изменить размер шрифта:

25

O саде на горе Куньлунь замечательно сказал великий китайский поэт Ли Бо:

Стремнина персиковых лепестков,
Летящих с обрыва в ущелье теней.
Лишь здесь — небеса, и земля — только здесь,
А не среди людей![61]

Первоначально дарующими бессмертие считались не персиковые, а некие особые деревья, растущие в саду Сиванму: они цвели единожды в три тысячи лет, и из их плодов и готовили эликсир бессмертия. Однако со временем эти деревья были отождествлены с персиковыми, и так сложилось представление о паньтао, или саньтао, — чудесном персике бессмертия, хозяйкой которого является Сиванму, угощающая персиками других божеств и бессмертных. В знаменитом эпическом романе У Чэнъэня «Путешествие на Запад» рассказывается о множестве чудесных деревьев в саду Сиванму:

«— Сколько же здесь деревьев? — спросил Великий Мудрец.

— Деревьев здесь три тысячи шестьсот, — отвечал Дух. — В начале сада растут деревья с мелкими цветами и небольшими плодами, их всего тысяча двести. Плоды на них созревают раз в три тысячи лет. Тот, кто вкусит эти плоды, превращается в бессмертного, познавшего истину; тело его становится крепким и легким. В центре сада растет еще тысяча двести деревьев. Цветут они в несколько слоев и имеют сладкие плоды, которые созревают раз в шесть тысяч лет. Тот, кто отведает этих плодов, остается навечно юным; он может свободно подниматься на облаках и туманах. И в конце сада вы увидите еще тысячу двести деревьев. Плоды у них пурпурного цвета, с бледно-желтыми косточками. Созревают они раз в девять тысяч лет, и тот, кто отведает этих плодов, становится равным небу и земле, вечным, как солнце и луна».

Китайская мифология. Энциклопедия - i_056.jpg

Гора счастья, море долголетия. Китайская народная картина из коллекции академика В. Л. Комарова. Даос-бессмертный (вероятнее всего, Дунфан Шо) плывет к острову Пэнлай — обители бессмертных.

Согласно мифам, добиться благосклонности богини и получить эти плоды в дар удалось Лучнику И, а вот обманом завладевали персиками даосский святой Дунфан Шо и главный герой романа «Путешествие на Запад» царь обезьян Сунь Укун. Дунфан Шо — божество звезды Суйсин (планеты Венера); в качестве советника он служил императору У-ди и прославился своими познаниями в магии. Когда богиня Сиванму, желая отметить величие У-ди, нанесла императору визит, Дунфан Шо исхитрился похитить у нее персик бессмертия, чтобы поразить своего господина; за эту провинность он был на время изгнан с небес. Что касается Сунь Укуна, этого персонажа следует отнести к категории «фольклорных божеств» (термин В. В. Малявина[62]). В романе «Путешествие на Запад» он выступает как спутник ученого монаха Сюань-цзана, однако описаниям его похождений уделено столько места, что нередко именно Сунь Укуна считают главным героем этого романа. По преданию, Сунь Укун нанялся в услужение к Нефритовому императору, который поставил его охранять персиковый сад богини Сиванму. В канун пира, который богиня устраивала для других божеств и бессмертных, Сунь Укун съел все персики в саду, потом обманом проник в небесный дворец и выпил приготовленный для небожителей эликсир бессмертия; обуздать возгордившегося царя обезьян сумел только бог воды Эрлан — «исключительно благодаря милости Неба и отваге небесного воинства». Сунь Укуна доставили в небесный дворец, где он попытался вырваться на свободу, но был схвачен, низвергнут на землю и придавлен горой Усиншань, причем это деяние совершил не кто иной, как Будда:[63] «Только было он [Сунь Укун] собрался совершить прыжок, как Будда неожиданно перевернул ладонь и вытолкнул царя обезьян прямо к Западным воротам неба. После этого он превратил пять своих пальцев в пять элементов: металл, дерево, воду, огонь и землю, а из этих пяти элементов сделал гору, состоящую из пяти пиков и с пятью вершинами и назвал ее Усиншань, что значит Гора пяти элементов. Гора в момент накрыла Сунь Укуна». Об этом подвиге Будды сложили такие стихи:

Когда-то под влиянием природы
Царь обезьян родился из яйца.
Усовершенствовать себя хотел он
И степени достигнуть мудреца.
Навеки, несмотря на все старанья,
Без измененья оставался он,
Теперь же пожелал он измениться,
Но был в беде бессильем поражен.
Хотел нарушить он законы Неба
И захватить в небесном царстве власть,
Он обманул бесстыдно Лаоцзюня,
Чтоб эликсир бессмертия украсть.
Но чаша переполнилась терпенья,
И безнаказанным не будет зло,
Возможно ли отныне возрожденье,
Когда возмездье за грехи пришло?[64]
Китайская мифология. Энциклопедия - i_057.jpg

Царь обезьян Сунь Укун с персиком бессмертия в лапах. Китайская народная картина из коллекции Г. Лю-Кандарели.

Впоследствии Сунь Укуна извлекли из-под горы и, чтобы стало «возможно возрожденье» направили сопровождать Сюань-цзана в путешествии последнего на Запад. Выдержав множество испытаний, герои романа вернулись в Китай, после чего Сюань-цзан и Сунь Укун вознеслись на небеса и стали буддами.

Похищение Дунфан Шо и царем обезьян персиков бессмертия — фольклорно-мифологическая трансформация фундаментальной идеи религиозного даосизма, возможности обретения личного бессмертия. Это состояние толковалось как достижение великого Дао, слияние с ним, доступное только праведным; как пишет Л. С. Васильев, «этот мистический акт трансформации телесной оболочки человека в нечто нематериальное был доступен фактически лишь тем немногим, чья жизнь была подлинным подвигом. В то же время этот акт был настолько великим и возвышенным, настолько окутанным ореолом святости, что его просто никто не мог видеть, о нем никто не мог знать ничего достоверного. Просто был человек — и нет его. Он не умер, он исчез, вознесся на небо и либо остался там, либо обрел новую телесную оболочку, теперь уже вечную».

Согласно даосскому канону, первым, кто обрел бессмертие, считался Желтый предок Хуанди, которого Небо таким образом вознаградило за грандиозные свершения. Впрочем, как уже упоминалось, Хуанди был не совсем человеком, изначально имел божественный статус и состоял в «родстве» с теми тысячами небожителей, которые населяли баснословные острова в океане и на поиски которых (а фактически — на поиски бессмертия) снаряжали экспедиции императоры Цинь Шихуанди и У-ди. То же самое можно сказать о Лаоцзы, о легендарных правителях Яо, Шуне, Юе и о других даосских «патриархах»; все они принадлежали к небожителям, то есть обладали заведомыми «небесными» преимуществами перед обычными людьми. Что же касается последних, им поначалу сулили только потенциальное долголетие; лишь позднее сложились представления о том, что и обычный человек способен достичь святости и стать бессмертным.

В трактате «Дао Дэ Цзин» вскользь упоминается о том, что человек, «знающий меру», может прожить очень долго и что тот, кто сумел овладеть жизнью, не знает, что такое смерть. В трактате «Чжуанцзы» приводится ряд примеров долголетия, которое достигается мудростью, размеренностью, недеянием и следованием прочим даосским добродетелям, которым дается следующая обобщающая характеристика: «[У него] способности мудрого, но нет пути мудрого; у меня же есть путь мудрого, но нет способностей мудрого. Я хотела бы научить его, он поистине смог бы стать мудрым. Но и помимо него тому, кто обладает путем мудрого, легко передать путь обладающему способностями мудрого. Я бы лишь его удерживала и ему говорила, и через три дня [он] сумел бы [познать] отчужденность от Поднебесной. После того как [он] познал бы отчужденность от Поднебесной, я бы снова его удерживала, и через семь дней [он] сумел бы [познать] отчужденность от вещей. После того как познал бы отчужденность от вещей, я бы снова его удерживала, и через девять дней [он] сумел бы [познать] отчужденность от жизни. [Познав же] отчужденность от жизни, был бы способен стать ясным, как утро. Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое. Увидев же единое, сумел бы забыть о прошлом и настоящем. Забыв о прошлом и настоящем, сумел бы вступить [туда, где] нет ни жизни, ни смерти. [Ведь] то, что убивает жизнь, не умирает; то, что рождает жизнь, не рождается».[65] Образцом долголетия считался Пэнцзу («старец Пэн»), потомок легендарного государя Чжуаньсюя. В «Вопросах небу» Цюй Юаня говорится, что Пэнцзу поднес фазаний суп другому легендарному правителю — Яо — и за это получил в награду долгую жизнь; по легенде, он прожил более 800 лет. Даосские трактаты приписывали Пэнцзу отказ от мирских удовольствий и учение о правильном дыхании, которое позволяет достичь долголетия.

вернуться

61

Вопрос и ответ в горах. Перевод Э. В. Балашова.

вернуться

62

«Фольклорными божествами условно названы персонажи народного пантеона, которые не имели своих организованных культов, зато оказали заметное воздействие на искусство и литературу Китая».

вернуться

63

О влиянии буддизма на китайскую мифологию см. следующую главу.

вернуться

64

Перевод под ред. А. Е. Адалис и И. Голубева.

вернуться

65

В другой главе «Чжуанцзы» уточняется: «Понимающий сущность жизни не занимается бесполезным; понимающий сущность судьбы не занимается тем, к чему незачем прилагать знаний. Для поддержания тела прежде всего необходимы вещи, но бывает, что тело не поддерживают, [хотя] вещей в избытке. Чтобы жить, следует прежде всего не расставаться с телом, но бывает, что теряют жизнь и не расставаясь с телом. От прихода жизни нельзя отказаться, ее ухода не остановить. Увы! Ведь в мире считают, что пропитания тела достаточно для поддержания жизни, хотя пропитания тела, разумеется, недостаточно для поддержания жизни. Почему же в мире считают это достаточным? И [почему] неизбежно все так поступают, хотя этого и недостаточно? Ведь тому, кто хочет избежать забот о теле, лучше всего уйти от мира. Уйдя от мира, избавляешься от бремени. Избавившись от бремени, становишься прямым и ровным. Став прямым и ровным, вместе с другими обновишься. Обновившись же, станешь близок Дао».

25
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело