Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 2

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая

Во время испытания никто даже не смотрел в эту сторону: внимание ребят было приковано к ракете, так что оторвать их от работы могло только землетрясение.

Росс и Морри шли чуть впереди, Арт шагал следом, едва не наступая им на пятки, — так близко, что, когда товарищи внезапно остановились, он налетел на них сзади и чуть было не уронил камеру.

— Эй, смотрите под ноги, — закричал он. — Чего вы остановились?

Морри и Росс не ответили. Они стояли как вкопанные, глядя вперед и вниз, на землю.

— Что такое? — продолжал Арт. — Очумели? Чего ради… ой! — он тоже увидел ЭТО.

На земле, поблизости от входа на полигон, лежал ничком высокий мужчина. На голове у него зияла рана, и из нее на землю уже натекла лужица крови.

Все трое разом бросились вперед, но Морри опомнился раньше других и не позволил товарищам прикоснуться к телу.

— Спокойно! — велел он. — Не прикасайтесь к нему. Помните правила оказания первой помощи? У него ранение в голову. Если дотронуться до нее, человек может умереть.

— Но мы должны знать, жив он еще или нет, — возразил Росс.

— Сейчас посмотрим. Дай-ка мне… — он протянул руку, выхватил из кармана Росса тетрадь, в которой они вели записи, свернул ее в трубочку диаметром около дюйма и приставил к левой половине груди незнакомца. Прижав второй конец импровизированного стетоскопа к уху, он прислушаются. Росс затаил дыхание.

Немного погодя на встревоженном лице Мориса появилось выражение облегчения. — Мотор работает, — заявил он, — и вполне прилично. По крайней мере, мы его не убили.

— Мы?

— А кто же еще? Как ты думаешь, что тут произошло? Оглянись вокруг, может быть, тебе попадется на глаза тот самый обломок ракеты, что тюкнул его по голове. — Морис поднялся на ноги.

— Ну ладно, об этом — потом. А сейчас ты, Росс, дуй домой, вызови «скорую», и побыстрее! Мы с Артом останемся с… эээ… с ним. Он может прийти в себя и начать дергаться.

— Ладно, — Росс побежал по направлению к дому. Арт смотрел на бесчувственное тело. Морри взял его за руку.

— Сядь, парень. И перестань трястись. Неприятности начнутся позже. Даже если он ранен не слишком серьезно, то — я надеюсь, ты это понимаешь, — все равно деятельности клуба «Галилей» пришел конец. Даже об испытаниях придется забыть.

Арт вконец расстроился.

— Думаю, ты прав. — Не «думаю», а «точно». Отец Росса и так уже косо смотрел на наши забавы с тех пор, как мы повышибали все стекла в подвале, и я его очень хорошо понимаю. А теперь еще и это. И если у нас только заберут полигон, то можно будет считать, что мы легко отделались. Нам повезет, если он не вчинит иск за нанесение увечий. Арт согласился.

— Теперь придется снова собирать марки, — произнес он с отсутствующим видом. Иск за нанесение увечий! Полигон у них отберут, но это не главное, хотя площадка значила для троих юношей немало. Откуда взять деньги Арту с матерью, жившим в задней комнате магазинчика, и родителям Морри, которые хотя и имели отдельную квартиру, но — иск за нанесение увечий! Может быть, родители Росса и смогли бы заплатить, но Арт с матерью едва сводили концы с концами, несмотря на его приработки в свободное от занятий время, и иск наверняка пустит их по миру.

Сочувствие к раненому постепенно уступило место ощущению несправедливости. Что ему здесь понадобилось, этому парню? Тут не проходной двор: вокруг полигона расставлены предупреждающие знаки.

— Дай-ка я взгляну на него, — сказал Арт.

— Валяй, только не прикасайся, — предупредил Морри.

— Не буду. У тебя есть фонарик? — На площадке уже стало совсем темно.

— Конечно. Вот… держи.

Арт взял маленький фонарик и осветил раненого, однако лица его толком разглядеть не смог, ибо мужчина лежал ничком, уткнувшись носом в землю. К тому же кровь из раны стекала ему на лоб и на скулы. Вдруг Арт произнес каким-то странным голосом:

— Морри, я не причиню ему вреда, если вытру кровь?

— Ни в коем случае! Он должен лежать так до приезда врача.

— Ладно, ладно. Уже не нужно. Я и так знаю, кто это.

— Ты знаешь? И кто же?

— Мой дядя.

— Твой дядя?

— Да. Ну, тот самый, о котором я рассказывал. Дядя Дон. Доктор Дональд Каргрейвз, мой «атомный дядя».

— Теперь я совершенно уверен, что это мой дядя, продолжал Арт. — Я бы сказал наверняка, сумей мы увидеть его лицо целиком.

— Не понимаю, как ты мог не узнать его до сих пор. Ведь он, как-никак, член твоей семьи, так что…

— Что с того? Последний раз я встречался с ним сразу после войны, когда он приезжал навестить маму. Давным-давно. И я тогда был совсем маленьким. Но этот человек очень похож на дядю.

— Однако он не выглядит таким уж старым, — рассудительно произнес Морри. — Так что я полагаю… О, а вот и «скорая».

Он не ошибся. Рядом с водителем сидел Росс, показывая дорогу, а шофер бранился, утверждая, что дорога существует лишь в воображении парня. Несколько минут они хлопотали вокруг пострадавшего, слишком обеспокоенные его состоянием, чтобы выяснить, кто он такой.

— Похоже, ничего страшного, — заявил приехавший врач. — У него скользящая рана. Возможно, сотрясение мозга. А теперь переверните его. Осторожно! А я буду поддерживать его под голову.

Когда незнакомца поднимали и укладывали на носилки, он открыл глаза и шевельнул губами, как бы силясь что-то сказать. К нему наклонился врач.

Арт поймал взгляд Морри и, сложив вместе большой и указательный пальцы, подал ему утвердительный знак. На сей раз ошибки быть не могло: Арт успел хорошенько разглядеть лицо мужчины.

Росс полез в машину, но врач жестом велел ему остаться.

— Потом, ребята, приходите в больницу. Надо будет составить акт о несчастном случае.

«Скорая» уехала, и Арт рассказал о своем открытии Россу.

— Говоришь, это был твой дядя? — удивленно спросил тот. — Твой родной дядя? Чего ему здесь понадобилось?

— Ума не приложу. Я даже не знал о его приезде.

— Скажи… Я надеюсь, он ранен не слишком серьезно… Это тот дядя, о котором ты рассказывал? Тот самый, которого выдвинули на Нобелевскую премию?

— А я о чем толкую? Это мой дядя Дональд Каргрейвз.

— Доктор Дональд Каргрейвз! — Росс присвистнул. — Ну, ребята, мы чертовски удачно выбрали жертву!

— Не вижу ничего смешного. А если он умрет? Что я скажу маме?

— Я серьезен как никогда. Прежде чем ты расскажешь матери, мы сходим в больницу и разузнаем, насколько он плох, — Росс вздохнул. — Сначала поговорим с моими родителями, а потом я отвезу вас в госпиталь.

— Разве ты ничего не сказал им, когда ходил звонить? — спросил Морри.

— Нет, их не было дома. Они копались в саду, а я позвонил и побежал встречать машину. Может, они и заметили ее, но я не стал дожидаться, когда у меня потребуют объяснений. Наверняка заметили.

Отец Росса сидел дома, поджидая их. Ответив на приветствие, он произнес:

— Росс…

— Да, папа?

— Я слышал взрыв на полигоне и видел проехавшую туда карету «скорой помощи». Что стряслось?

— Понимаешь, пап… мы запустили новую модель на всю катушку, и… Росс подробно описал все, что случилось.

Мистер Дженкинс кивнул и сказал:

— Ясно. Идемте, ребята.

По пути к гаражу, который раньше явно служил конюшней, он попросил:

— Росс, сбегай к матери и скажи, куда мы едем. Пусть она не тревожится, — и двинулся дальше, опираясь на трость. Мистер Дженкинс, в прошлом инженер-электронщик, был человеком спокойным и сдержанным.

Своего отца Арт не помнил: отец же Мориса был полной противоположностью Дженкинсу-старшему и управлялся с толпой своих детей благодаря луженой глотке.

Запыхавшийся Росс, возвратясь, предложил было свои услуги в качестве водителя, но отец прогнал его на пассажирское сиденье.

— Нет уж, благодарю покорно. Я хотел бы в целости и сохранности добраться до места.

Всю дорогу они молчали. Потом мистер Дженкинс оставил мальчиков в вестибюле больницы и велел ждать.

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая