Проект «Юпитер» - Холдеман Джо - Страница 44

• Предыдущая
• 44/95
• Следующая

Пока Джулиан был заключен в наблюдательной палате, Амелии не разрешали с ним видеться. Как только его выпустили, он позвонил домой, но Амелию не застал. Дежурный сообщил Джулиану, что доктора Хардинг сейчас нет в городе.

Они обнялись и сказали друг другу то, что и должны сказать. Джулиан, не спрашивая, налил Амелии чашку кофе.

— Ты никогда на моей памяти не выглядела такой ставшей. Все еще мотаешься в Вашингтон и обратно?

Амелия кивнула и взяла свой кофе.

— И еще в Женеву и в Токио. Мне надо было повидаться с некоторыми людьми в Европе и в Киото, — она глянула на часы. — А в полночь я снова лечу в Вашингтон.

— Господи! Чего ради ты так убиваешься? Амелия посмотрела на него, и оба рассмеялись, чтобы скрыть неловкость.

Амелия поставила чашку на стол.

— Давай поставим будильник на половину одиннадцатого и немного отдохнем. Не хотел бы ты поехать вместе со мной в Вашингтон?

— Чтобы встретиться с твоим таинственным Питером?

— И немного посчитать. Мне сейчас нужна любая помощь, какую я только могу получить. Я должна убедить Макро…

— Убедить в чем? Что за чертовщину ты там… Амелия выскользнула из платья и встала.

— Сперва — в постель. Потом — спать. А потом — объяснения.

Пока мы с Амелией, еще как следует не проснувшись, одевались и помогали друг другу собирать кое-какую одежду для поездки, она в общих чертах рассказала мне, чем нам предстоит заняться в Вашингтоне. Сон у меня как рукой сняло.

Если окажется, что Амелия права и теория Питера Бланкеншипа верна, то проект «Юпитер» надо немедленно закрывать. Иначе буквально все полетит ко всем чертям: Земля, Солнечная система, даже сама Вселенная. Потому что проект «Юпитер» может воссоздать изначальное рассеяние, тот самый «большой взрыв», с которого все это когда-то началось.

Юпитер вместе со своими спутниками прекратят существование в течение какой-то доли секунды, Земля и Солнце просуществуют на пару десятков минут дольше. Потом рассеивающиеся потоки частиц и чистой энергии помчатся дальше, и поглотят все звезды и планеты нашей Галактики, а затем отправятся еще дальше, сметая на своем пути все остальное — все, что осталось.

Одним из аспектов космологии, для проверки которого и был учрежден проект «Юпитер», являлась теория «ускоренной Вселенной». Теория эта появилась примерно сто лет назад и прижилась, невзирая на некоторую неуклюжесть и скептическое отношение к ней в ученых кругах. Невзирая на то что она была создана как модель для обоснования модели же — ведь проверить ее правильность в эксперименте не представлялось возможным, по крайней мере сто лет назад, когда теория создавалась. Эта теория описывала, что произошло в малую долю секунды после сотворения Вселенной — а именно в промежуток в десять в минус тридцать пятой степени секунды от точки отсчета времени.

Попросту говоря, в течение такого короткого временного промежутка либо увеличивается скорость света, либо замедляется течение времени. По ряду причин ученые всегда более склонялись к версии растяжения времени.

Все это имело место тогда, когда Вселенная была еще очень маленькой — от исходной точки «большого взрыва» за такое время она успела разрастись примерно до размеров горошины.

Пока мы ехали в такси к аэропорту и летели в самолете, Амелия спала, а я перелистывал записи уравнении поля и пытался проверить методику Амелии с помощью псевдооперантной теории. Псевдооперантная теория была еще совсем новой, и мне пока ни разу не приходилось применять ее для решения конкретных практических задач. Амелия только краем уха слышала о таком методе. Мне надо было еще обсудить кое-какие практические аспекты применения этой теории со знающими людьми, а еще, чтобы расчеты получились точными, мне нужен был гораздо более мощный компьютер, чем мой компактный ноутбук.

Тогда я еще надеялся доказать, что Амелия и Питер ошибаются и проект «Юпитер» следует продолжать. Но оказалось, что я со своей новой методикой только подтвердил их правоту. Человек, который решил свести счеты с жизнью после того как нечаянно убил одного-единственного другого человека, просто не вынес бы уничтожения жизни как таковой — всей и везде.

Главная опасность заключалась в том, что проект «Юпитер» должен был сфокусировать чудовищную энергию в объеме гораздо меньшем, чем объем первоначального «большого взрыва». Питер и Амелия полагали, что воссоздание таких условий, какие были во Вселенной при ее зарождении, уже в следующее мгновение неминуемо повлечет за собой состояние «ускоренной Вселенной» — и новое рассеяние, новое рождение Вселенной. Странно было сознавать, что явление, происходящее в объеме такого малого размера, может повлечь за собой гибель целых миров. Гибель Вселенной.

Естественно, единственным способом наверняка убедиться в правильности этих теоретических выкладок был эксперимент. Но это был бы эксперимент того же рода, как проверка исправности оружия таким вот способом — вложить ствол себе в рот и нажать на курок.

Я раздумывал над этим сравнением, пока летел на самолете и вводил данные в компьютер. И решил, что не стоит делиться этими соображениями с Амелией. А еще мне казалось, что человек, совсем недавно пытавшийся себя убить, — не самый лучший компаньон в подобном рискованном предприятии.

Потому что вместе со смертью человека Вселенная и так перестает для него существовать. Безразлично, по какой причине.

Амелия крепко спала, прислонив голову к окну, и не проснулась даже от вибрации самолета при посадке в Вашингтоне. Я потряс ее за плечо, разбудил и вышел из самолета, взяв обе сумки — и свою, и Амелии. Амелия без возражений позволила мне нести ее багаж — показательный признак того, насколько она устала.

Пока Амелия звонила Питеру, чтобы убедиться, что он уже встал, я приобрел в киоске в аэропорту пачку пластырьков «ускорителя» — разновидность сильного психостимулятора. Как Амелия и предполагала, Питер не спал и уже принял ускоритель, так что мы с ней тоже прилепили по пластырьку за уши и к тому времени, как дошли до метро, уже полностью проснулись. Этот мощный стимулятор — крайне полезная штука, если не очень им увлекаться и не передозировать. Я спросил — просто на всякий случай, — и оказалось, что Питер уже давно буквально живет на ускорителе.

Ну что ж, если человек занят спасением мира от гибели, он вполне может позволить себе обходиться совсем без сна. Амелия тоже принимала довольно много ускорителя, но каждый день спала по три-четыре часа — с помощью снотворных таблеток. Если этого не делать, то рано или поздно слетишь с катушек. Питеру же требовались железные доводы для того, чтобы позволить себе заснуть, и он прекрасно знал, что ему предстоит расплатиться за это.

Амелия говорила ему, что я «болел», но в подробности особо не вдавалась. Я предложил сказать, что у меня было пищевое отравление. Алкоголь ведь и в самом деле разновидность пищи.

Питер об этом даже не спросил. Его интерес к людям начинался и заканчивался исключительно в плане того, насколько они могут быть полезны для изучения Проблемы. Моя полезность обусловливалась тем, что я умел держать рот на замке и разбирался в новой методике анализа цифровых данных.

Питер встретил нас у входа. Он вяло пожал мне руку, глядя куда-то мимо. Зрачки его глаз из-за передозировки ускорителя походили на булавочные головки. Он провел нас в кабинет и предложил угощение, указав рукой на столик с колесиками, на котором лежали холодные, жесткие гренки и засохшие ломтики сыра — от такого угощения можно было и вправду заработать пищевое отравление.

В кабинете царил родной рабочий беспорядок — повсюду были навалены стопки книг, журналов, листов с записями. У Питера был хороший компьютер с большим двойным монитором. На одном мониторе явно выполнялся гамильтоновский анализ данных, а на втором было полно цифр — так выглядело визуальное изображение исходной матрицы, или даже гиперматрицы. Его мог расшифровать любой, кто разбирался в космологии. Это была как бы карта множества последовательных состояний Вселенной, начиная от нулевой временной точки до десяти тысяч секунд.

• Предыдущая
• 44/95
• Следующая