Миры обетованные - Холдеман Джо - Страница 51

• Предыдущая
• 51/73
• Следующая

— Мне придется появиться в суде? — спросила я.

Это внесло бы нежелательные коррективы в мое расписание. Но — все равно. Овчинка стоила выделки.

— Скорее всего не придется, — ответил мой собеседник, глядя на меня грустными глазами. — Не придется, если только они не выдвинут против вас обвинение.

Я онемела.

Он пояснил свою мысль:

— Нет статьи, по которой людей сажали бы в тюрьму за предложение вступить с ними в половую связь. Нельзя осудить человека и за то, что он «неумышленно» обнажил свои гениталии. Если «верзила» до сих пор носит или хранит оружие, мы могли бы привлечь его к уголовной ответственности за незаконное хранение оружия и, так сказать, выполнить свой долг, доведя дело до логического конца. Но пистолет почти наверняка уже находится где-то в городской канализации.

— И они могут повернуть дело так, что меня арестуют? — изумилась я.

— Вы угрожали им оружием, которым можно убить. Вы знаете, что пистолет, заряженный этим газом, в принципе классифицируется как смертельно опасное оружие? Случаи были… Ваша вина будет доказана, даже если вы станете, напрочь отрицать её.

— Бред! — воскликнула я.

— Слушай, сестренка, я на твоей стороне, — пожал плечами полицейский. — Но таков механизм закона. — Полицейский встал с кресла и взял в руки свой зеркальный шлем. — Не волнуйся. Эти люди, должно быть, достаточно пообтесались в городе, чтобы не лезть на рожон с формальными обвинениями подобного типа. Если сунутся, да, правда, мы подержим тебя пару дней в камере. Но тогда ты можешь выдвинуть встречное обвинение, и мы на этом основании засадим и их в тюрьму. С той разницей, что в нашей воле — поместить их в камеры с таким уголовным контингентом, где парням придется ой как не сладко! Возможны несчастные случаи.

О, беспристрастное правосудие, подумала я и поинтересовалась:

— Значит, как вы говорите… если они не предъявят мне обвинение, то и сами не попадут в тюрьму?

— Не попадут. Мы их разыщем, отвезем в отделение, снимем отпечатки с пальцев и с сетчатки глаз. Побеседуем, как положено. И если они вас не тронули… это все, что мы можем сделать.

— Так они меня не тронули? — вспылила я.

— Увы, мэм.

Я вскочила с места и тут же рухнула на диванные подушки.

— На меня уже второй раз нападают!

— Не выходите в город по вечерам одна, без оружия. К сожалению, вы живете не в самом лучшем районе Нью-Йорка.

— Не выходите… — Мне осточертело без конца слушать советы. — Тогда, простите, на кой дьявол нам полиция?

— Порой и я задаю себе этот вопрос, — ответил полицейский и натянул зеркальный шлем на голову. Теперь он говорил со мной через микрофон. — Нас в городе — восемнадцать тысяч, вас — шестнадцать миллионов. Мы просто не в состоянии гарантировать безопасность каждому из вас. Согласны?

— Согласна. — Я махнула рукой. — Приношу свои извинения.

Он кивнул мне на прощание и пошел прочь.

Еще до того, как полицейский появился в холле общежития, я приняла таблетку клонексина и, чтобы запить её, купила в автомате, установленном в фойе, стакан холодного чая. Сейчас я почувствовала, что таблетка начала действовать. Я сидела в холле, потягивала чай и долгим, тупым взглядом изучала информацию, вывешенную на доске объявлений. Потом я поднялась и поплелась к себе в комнату.

Я коснулась дверной ручки, и сердце екнуло, — дверь оказалась незапертой. Я толкнула её, шлепнула пальцем по выключателю и приготовилась увидеть в комнате следы погрома, учиненного ворами-взломщиками.

— Джеймс?

Он сидел прямо, словно аршин проглотил, за моим рабочим столом. Как долго он пробыл здесь, в кромешной темноте?

Здороваясь, Джеймс качнул головой. На стеклах его протезов вспыхнули и погасли отблески света.

— Вас не было дома, и я решил подождать, — сказал Джеймс.

— Как вы попали сюда?

— Дверь была открыта, — сказал он. — Должно быть, вы забыли запереть её перед уходом.

Ну конечно же, я забыла запереть! Задницу кролика. Клонексин действовал успокаивающе, приглушая как чувство ярости, так и чувство страха. И все же я заставила себя пойти в атаку.

— Приходите в другой раз, — заявила я. — У меня был ужасный день. На меня напали трое мужчин.

— Нападали по одному? Или все сразу? — поинтересовался Джеймс.

— Все сразу. Еще и часа не прошло с того момента, — ответила я.

— Поздно вечером, да ещё без защиты, в городе опасно, — изрек Джеймс.

Я открыла рот, чтобы дать на эту реплику достойный Джеймса и прочих радетелей о моем благополучии ответ, но увидела, как он вынимет откуда-то из-под левой руки маленький черный лазерный пистолет, за которые тянутся два тоненьких проводка, и промолчала.

— Видите? Даже я ношу оружие с собой, — сказал Джеймс. — А мне ведь не дарована и десятая доля вашей привлекательности.

— Это лазер? — спросила я.

— Двенадцатизарядный.

— Я полагала, что гражданские лица не имеют права на ношение и хранение лазеров.

— Очень даже может быть, — сказал Джеймс.

Дуло лазера было направлено прямо на меня, и Джеймс явно не торопился отвести его в сторону. Запахло угрозой в мой адрес. Но вот Джеймс спрятал лазер туда, откуда извлек. Раздался мягкий щелчок.

— Думаю, из всех членов вашей группы вы — в наибольшей безопасности, — сказала я.

— Вы правы, — согласился он. — Прежде так и было. Опека, правда, была порой чересчур плотной. Но теперь этой группы больше нет.

Я промолчала.

— Где Бенни? — спросил меня Джеймс.

— Я бы хотела задать вам тот же вопрос. — Я присела на краешек постели, — Домовладелец сообщил, что Бенни исчез.

— Исчез, точно. И очень вовремя. Через двое суток после его исчезновения ФБР проводило облаву. С применением оружия, — добавил Джеймс. — Есть человеческие жертвы.

Не знаю почему, но меня эта информация встревожила.

— Кто погиб?

— Никто… из тех, с кем вы знакомы, — ответил Джеймс. — Двое наших. Двое — с их стороны.

— Считаете, что Бенни вас заложил?

— Вполне возможно, или ФБР вышло на него и крепко его прижало. Исчезновение Бенни и рейд ФБР — это не случайное стечение обстоятельств. Меня интересует: звонил он вам, писал, пока вы путешествовали?

— Писал дважды. Прислал два стихотворения. Я бы вам их показала, да стихи не сохранились, — сказала я.

Я-то их запомнила. В стихах он намекал, чтобы я держала язык за зубами. «Не верь менялам… Беги от сильных…»

— Не писал ли Бенни, пусть между строк, что его не будет в Нью-Йорке, когда вы вернетесь сюда?

— Не знаю, — ответила я, подумав, что лучший способ солгать — это сказать правду. — Стихи малопонятны, образы с трудом поддаются расшифровке. В них может быть заложена любая информация. Но повторю: мне пришло лишь два стихотворения, и ни строчки больше.

Джеймс промолчал. Через несколько секунд я решила нарушить молчание, но он опередил меня:.

— Последнюю четверть в университете вы учились с агентом ФБР.

— Его зовут Джефф Хокинс, — произнесла я.

— Он знал Бенни?

— Мы втроем встречались раза два перед началом занятий. Да, именно два раза, — подтвердила я. — Скорее всего, этим их знакомство и ограничилось.

— Но это уже шанс.

— Никак не могу увидеть Бенни…

— Вы можете и не услышать его никогда, — сказал Джеймс. — Практика ФБР. Агент поселяется в заданном районе и живет тихо, как мышка, не принимая участия ни в каких операциях, чтобы в один прекрасный момент его, безупречно чистенького, внедрили в группу типа нашей. Никто не должен быть полностью освобожден от подозрений. Даже я.

— И я?

— Конечно же, мы наблюдали за вами. И пришли к выводу, что вы — тот человек, за которого себя выдаете. — Джеймс взял со стола шляпу и поднялся со стула. — Я бы держался от Хокинса подальше. Возможно, он добивается от вас чегото большего, чем ваше расположение и дружба.

— Я познакомилась с ним задолго до того, как связалась с вашей группой, — напомнила я гостю.

— Успокойтесь. Сохраняйте благоразумие. Я буду рядом.

• Предыдущая
• 51/73
• Следующая