Голубая книга сказок кота Мурлыки - Эме Марсель - Страница 9

• Предыдущая
• 9/26
• Следующая

— А вот и я!

Сестры не поверили своим глазам. Дельфина от изумления потеряла дар речи, а Маринетта выронила из рук блокнот. Теперь уж им самим показалось, что ковчег — не игра, и они чуть не поверили в самый настоящий потоп.

— Да-да, вот и я… — повторил слон. — Что, разве из меня плохой слон?

Дельфина едва не выскочила в окно, но спохватилась: как-никак капитан должен сохранять хладнокровие. Она наклонилась к Маринетте и шепнула ей на ухо, чтобы та посмотрела, не затоплен ли сад. Маринетта подбежала к окну, взглянула и, снова подойдя к сестре, прошептала в ответ:

— Нет, все в порядке. Только несколько луж во дворе.

Животные, конечно же, глядели на неведомого зверя с опаской. Свинья подняла визг, грозивший вызвать всеобщую панику. Тогда Дельфина строго произнесла:

— Если свинья сейчас же не замолчит, я выброшу ее за борт… Вот так-то лучше. А теперь я должна представить вам слона, о котором забыла рассказать раньше. Он тоже плывет с нами, поэтому подвиньтесь еще чуть-чуть и дайте ему место в ковчеге.

Суровый тон капитана подействовал: свинячий визг оборвался. Животные потеснились, как только могли, чтобы освободить побольше места для нового спутника. Но когда слон попробовал войти в кухню, выяснилось, что дверь для него слишком узка и низка; будь он раза в полтора меньше, он бы еще протиснулся.

— Боюсь напирать, — сказал слон, — как бы не проломить стену. Я ведь сильный… еще какой сильный…

— Нет-нет, — закричали сестры, — не надо напирать, играйте оттуда, из той комнаты!

Они и не подумали, что дверь окажется мала и что из-за этого могут быть изрядные неприятности. Если бы слон вышел из дома, родители, конечно, удивились бы, что по двору бродит животное, каких у них в деревне не водится. Но мало ли что — при чем тут Дельфина и Маринетта! Может, мать еще на другой день заметит исчезновение белой курочки, вот и все. Совсем другое дело, если они застанут слона у себя в спальне, тогда начнутся расспросы, и сестрам, придется признаться, что они играли в Ноев ковчег и привели на кухню всю скотину.

— А нам-то велели никого не впускать! — вздохнула Маринетта.

— Может, слон снова превратится в белую курочку, — прошептала Маринетта. — Это ведь только понарошку, для игры. А когда игра кончится, незачем будет оставаться слоном.

— Может быть. Тогда давай скорей доигрывать.

Маринетта снова встала за штурвал, а Дельфина заняла капитанский мостик.

— Плавание продолжается!

— Отлично, — сказал слон, — наконец-то и я поиграю.

— Прошло девяносто дней, — говорила Дельфина. — Кругом по-прежнему одна вода.

— А по-моему, еще и дым, — осмелилась вставить свинья.

Действительно, Маринетта была так взволнована из-за слона, что, сама того не замечая, дергала заслонку.

— Сто семьдесят второй день! — провозгласил капитан. — Кругом одна вода.

Никто из животных не возражал против того, что время идет так быстро, только слону путешествие показалось слишком однообразным, так что он подумал-подумал и обиженно спросил:

— Все это прекрасно, но я-то должен наконец что-нибудь делать?

— Вы должны быть слоном, — ответила Маринетта, — и ждать, пока спадет вода. Не понимаю, на что вы жалуетесь.

— А! Ну, если надо подождать, тогда ладно…

— Двести тридцать седьмой день! Поднимается ветер, уровень воды, похоже, стал ниже… да, пошел на спад!

Свинью это известие наполнило таким ликованием, что она стала с радостными воплями кататься по полу.

— Прекрати, свинья! Или я тебя отдам на съедение слону! — крикнула Дельфина.

— Хорошо бы! — сказал слон. — Я как раз проголодался!

И прибавил, подмигнув Маринетте:

— Уже становится интересней…

— Триста шестьдесят пятый день! Показался сад, всем на выход и соблюдать порядок! Потоп окончен.

Маринетта открыла дверь во двор, и тут же ее чуть не сбила с ног свинья, которая, боясь, как бы ее не съел слон, первой вылетела наружу. Ей показалось, что земля еще не совсем просохла после потопа, и она побежала под дождем в свой закут. Остальные животные вышли друг за другом, не толкаясь, и каждый пошел на свое место: кто в хлев, кто на птичий двор. Один только слон остался в доме и что-то не торопился уходить. Дельфина подошла к нему и позвала, хлопая в ладоши:

— Цып-цып, белая курочка, иди сюда… игра закончена… пора назад в курятник.

— Цып-цып-цып, — звала Маринетта, набрав горсть зерна.

Но, как они ни упрашивали, слон не желал снова становиться белой курочкой.

— Не обижайтесь, — говорил он, — но мне больше нравится быть слоном.

Вечером вернулись родители, очень довольные, что сходили в гости к дяде Альфреду. Правда, они вымокли до нитки, и вода с накидок стекала в деревянные башмаки.

— Ну и погода! — сказали они, переступая порог. — Хорошо, что вы остались дома.

— Как поживает дядя Альфред? — спросили девочки, чувствуя, что у них горят щеки.

— Сейчас все расскажем. Только зайдем в спальню переодеться.

И родители направились к двери в спальню. Они еще и до середины кухни не дошли, а сестры уже тряслись от страха. Сердце у них колотилось так сильно, что пришлось прижать к груди обе руки.

— У вас такие мокрые накидки, — еле выговорила Дельфина придушенным голосом. — Лучше снимите их здесь. Я их повешу сушиться около печки.

— А ведь верно, — сказали родители. — Как это мы сами не додумались?

Они сняли накидки, с которых еще капала вода, и развесили их перед печкой.

— Интересно знать, как же все-таки поживает дядя Альфред, — выговорила Маринетта. — Ревматизм в ноге не прошел?

— Дяде получше… Но подождите немножко, вот сменим выходную одежду на домашнюю и все расскажем.

И родители опять повернулись к двери в спальню. Сделали шаг, другой, но тут Дельфина преградила им путь и, запинаясь, пробормотала:

— Вы бы сначала сняли башмаки. Нанесете грязи, наследите в комнате.

— А ведь верно, — опять сказали родители. — Как это мы сами не додумались?

Они вернулись к печке и сняли башмаки, но это же минутное дело. Маринетта снова справилась о здоровье дядюшки, но родители даже не услышали. Они окончательно направились в спальню, а у бедных девочек похолодели щеки, носы и даже уши. Отец с матерью уже взялись за ручку двери и вдруг услышали у себя за спиной плач. Это Маринетта, измученная страхом и отчаянием, не выдержала и разревелась.

— Почему ты плачешь? — удивились отец с матерью. — У тебя что-нибудь болит? Может, кот поцарапал? Да говори же!

— Потому что… потому что там… — всхлипывала Маринетта, но слезы мешали ей договорить.

— Потому что вы промочили ноги, — затараторила Дельфина, — и она испугалась, как бы вы не простудились. Она подумала, что вам надо сесть перед печкой и высушить носки. Вот она уже и стулья приготовила.

Отец с матерью погладили Маринетту по белокурой головке и сказали, что они очень рады, что у них такая заботливая дочка, и пусть она не боится, что они простудятся. Они сейчас придут и согреют ноги, вот только переоденутся.

— Лучше сначала согреться, — твердила Дельфина. — Простуда — дело такое, раз — и готово!

— Э, что там, небось не впервой… Сколько раз вода в башмаки заливалась — и ничего.

— Конечно, но надо же успокоить Маринетту. И потом, она так беспокоится о здоровье дяди Альфреда.

• Предыдущая
• 9/26
• Следующая