Матрица Manolo - Кеннер Джулия - Страница 7

Поклонницей «Маноло» я стала задолго до того, как им пропели гимн в сериале «Секс в большом городе». Однако за последние восемь месяцев я не купила ни одной пары. У меня туговато с финансами, и я не могу попросить у родителей денег на то, чтобы приобрести себе новую пару обуви. И хотя я люблю каждую пару в своей нынешней коллекции, по правде говоря, они уже вышли из моды. Я никогда в жизни не расстанусь с моими обожаемыми туфлями, которые с такой любовью храню в шкафу, но будет нечестно с моей стороны не признаться, что время от времени я подумываю о том, не использовать ли мне свою кредитную карту. Особенно чтобы заполучить изящные аквамариновые босоножки на невысоком каблучке, с ремешками, украшенными цветами.

— Давай, — прошептал мне на ухо дьявольский голос. — Ты же знаешь, что хочешь их купить.

Я повернулась и наградила соблазнительницу — ее звали Мел — хмурым взглядом.

— Я действительно их хочу. Но в мои планы не входит становиться преступницей, ведь иначе мне за них не заплатить.

К вашему сведению, в «Бергдорфе» скидок на «Маноло» не бывает, а четыреста девяносто пять долларов слишком дорого для меня, как это ни печально. (Конечно, я могла бы мечтать о лодочках из крокодиловой кожи за две с половиной тысячи. По сравнению с ними эти босоножки вообще ничего не стоили!)

— Можешь пару недель поработать в две смены и питаться в ресторане. Заработаешь денег, сэкономишь на еде.

На сей раз мой хмурый взгляд устремился на Брайана.

— Если я буду работать в две смены, у меня не останется времени на прослушивания.

— Верно, — не стал спорить он. — В таком случае не нужно работать в две смены. Используй свою «Визу». Считай, что сделала долгосрочное вложение.

— Вложение — это акции «Эй-ти энд ти»[1],— возразила я, цитируя отца. — А ты мерзкий искуситель.

— Если ты действительно их хочешь, давай я тебе подарю, — предложила Мел.

Я облизнула губы, сражаясь с соблазном. Почему бы и нет? Мел начинала так же, как и я, ей тоже приходилось экономить. А теперь она, если захочет, может купить и продать мистера Бланика с потрохами. (Ну ладно, может, и нет. Однако приобрести его склад ей ничего не стоит.) Для нее и в самом деле не проблема подарить мне пару туфель.

Я чуть не сказала «да» — на самом деле сказала, — но никак не могла заставить себя произнести это слово вслух. Я очень хотела эти туфли, гораздо больше, чем платье от «Живанши», которое Мел предлагала купить час назад, но мне не нужна была благотворительность. Вот если бы она подарила их мне на Рождество, я бы не стала жаловаться. А сейчас, в середине марта, сказать «да» было невозможно.

— Я просто смотрю, — проговорила я. Мел и Брайан переглянулись.

— Правда, — заявила я. — Я нашла потрясающую пару в Интернет-магазине. Так что на следующей неделе стану гордой обладательницей новой пары «Маноло». Вот увидите.

Конечно, я наврала, зато сохранила достоинство. Поскольку туфля все еще оставалась у меня в руках, я на прощание погладила ее, с трудом справившись с искушением поцеловать, и поставила на место.

Не успела я отойти от витрины, как услышала голос с легкой хрипотцой:

— Великолепные, верно?

Я повернулась и подпрыгнула от неожиданности, когда оказалась лицом к лицу с Девушкой-Птицей, которая, очевидно, тоже ушла из отдела косметики, решив взглянуть на обувь. На таком близком расстоянии она производила еще большее впечатление, и я почувствовала себя настоящей оборванкой, хотя под влиянием выпитого постаралась одеться как можно изысканнее. Но с фактами не поспоришь: у меня были тряпки, а у нее класс.

— Хм, — пробормотала я, демонстрируя свой острый ум. — Действительно прекрасная обувь.

Моя новая знакомая поманила пальцем продавщицу, которая тут же бросилась на зов.

— Я возьму вот эти, — сказала она. — Девятый размер.

Никаких «если подойдут». Ни малейших колебаний. Просто: «Я возьму вот эти».

Клянусь вам, я ее возненавидела. И еще больше, когда она мне улыбнулась. Ледяной улыбкой, от которой внутри у меня все похолодело. В ней было гораздо больше злорадства, чем в высокомерных улыбках сказочно богатых людей, рядом с которыми я иногда оказываюсь.

Я тут же отвернулась, рассердившись на себя за то, что позавидовала ее внешности и деньгам, и утешая себя тем, что, по крайней мере, нога у меня меньше. И хотя мне удалось немного умаслить свое эго, в голове у меня вспыхивало неоном одно слово: «сука».

[1] AT&T — компания «Америкэн телефон энд телеграф».

Еще несколько минут я наблюдаю за девушкой, хотя в этом нет необходимости. Я уже знаю все, что мне нужно. Она слаба, не прошла необходимой подготовки и, вне всякого сомнения, не в состоянии справиться с задачей.

И что самое главное, мне она даже в подметки не годится.

Дженнифер уже мертва, но она еще этого не знает.

Продавщица возвращается в тот момент, когда меня посещает эта радостная мысль, и я плачу за туфли наличными, не обращая ни малейшего внимания на удивление, появившееся в ее глазах. В мире кредита и дебета наличные деньги вышли из моды. Впрочем, кое-кто пользуется только ими. Они — валюта тех, кто прячется. А я всю свою жизнь прожила в теплом уюте теней.

Продавщица кладет коробку с туфлями в фирменную сумку, и я забираю ее, позволив себе насладиться чисто женской радостью от покупки обуви. Должна признаться, что меня переполняет возбуждение. Много лет я не покупала ничего, что не подразумевало бы бартера сигаретами или сексом. Я открываю коробку и с наслаждением вдыхаю аромат новых туфель. Затем, не колеблясь ни минуты, надеваю их, и оказывается, что они… да, подходят просто идеально.

Я отступаю на шаг назад и делаю пируэт перед ближайшим зеркалом.

Великолепно.

Я свободна, меня недавно трахнули, и я вышла на охоту.

Чего еще может желать девушка?

Вопрос чисто риторический, и я над ним не задумываюсь. Мода — это здорово, но пора заняться делом.

Я смотрю на часы и вижу, что уже почти четыре. Приближается крайний срок.

Я вытягиваю руку, чтобы взглянуть на кольцо, то самое, что получила сегодня утром. Оставив своего ночного приятеля храпеть в пьяном забытьи, я двинулась по направлению к почтовому абонементному ящику, указанному в послании. Кольцо лежало внутри, в толстом конверте, на котором стояло мое имя. Совершенно непримечательное кольцо — широкое, с дешевыми камнями. Я бы даже сказала, жалкое. Однако я его надела, как требовалось в инструкции. Теперь, продолжая следовать инструкции, я поворачиваю руку ладонью вверх и провожу ногтем большого пальца вдоль ободка кольца, пока не нахожу крошечное углубление. Я действую ногтем точно так же, как действовала бы отверткой, доставая батарейку из часов.

После небольшого усилия металлическая крышечка отскакивает, и я вижу дюжину малюсеньких иголочек. Я держу ладонь раскрытой, достаточно близко к телу, чтобы случайно не задеть кого-нибудь постороннего, но достаточно далеко, чтобы не поцарапать себя. Я не знаю, чем смазаны иглы, но мне известно, что, если не ввести противоядие в течение определенного времени, яд окажется смертельным.

Затем я останавливаюсь около витрины «Джимми Чу» и оглядываю весь этаж в поисках своей Жертвы. Вон она.

Меня переполняет возбуждение, какого я не испытывала целых пять лет. И я направляюсь к своей Жертве с бесстрастностью, рожденной годами практики.