100 великих памятников - Самин Дмитрий К. - Страница 61

• Предыдущая
• 61/125
• Следующая

Летний сад, который, Петр I упоминает в своих указах, помеченных мартом — апрелем 1704 года, ровесник города на Неве. Место для Летнего сада облюбовал сам царь. Участок на левом берегу Невы понравился ему прежде всего, потому, что был давно обжитым. К тому же мыза Конау была довольно далеко от шума и грохота стройки Петропавловской крепости. Царь же Петр хотя силой обладал богатырской, страдал тяжелым нервным расстройством, просыпался от малейшего шороха. И ещё, вероятно, особенно приглянулось Петру это место, потому что почти со всех сторон было окружено оно водой, страстно любимой им стихией.

Первый план Летнего сада, вероятно, набросал сам Петр, повидавший ещё во время своего заграничного путешествия с Великим посольством знаменитые сады Голландии и немецких княжеств. Первоначально, в 1704–1705 годах, разбивкой царского «огорода», так в те времена обычно называли сад, и устройством в нем фонтанов занимался русский архитектор Иван Матвеевич Угрюмов. Петр 1, придававший огромное значение своей новой резиденции, не забывает о ее строительстве среди забот о государстве и в суровых условиях военных походов.

Уже в начале 1710 года Летний сад вызывает восхищение иностранных путешественников: «Вплоть у этой речки (Фонтанки), — пишет один из них, — царская резиденция, т. е. небольшой домик в саду, голландского фасада, пестро раскрашенный, с золочеными оконными рамами и свинцовыми орнаментами. Возле — небольшой птичник, в котором щебечут разного рода пташки. Далее — изрядная беседка из плетня и близ нее большой дом для придворной прислуги… Сзади, в саду же, другой большой дом с фонтанным снарядом, приводимым в движение посредством большого колеса, а подле — небольшой зверинец… Наконец, следует круглая оранжерея с разными небольшими при ней строениями… В середине сада большой, выложенный плитой, водоем, и в центре его грот, из которого бьет фонтан. В оранжерее выставлено несколько померанцевых, лимонных и лавровых деревьев, также гвоздичных кустов».

От напора волн «Большой реки» Летний сад ограждала каменная стена. Специально для того, чтобы здесь могли приставать шлюпки, верейки и прочие суда «невского флота», в нее вбили железные кованые кольца.

Среди каменных домов прозрачной, легкой стеной высится на набережной Невы знаменитая ограда Летнего сада. Как пишет в своей книге Н. В. Семенникова: «Ее строгость и ясность, ее величавая простота, как чеканный пушкинский стих. Она — одно из тех совершенных созданий, что определяют стиль Петербурга, „строгую, стройную“ красоту панорамы невских берегов.

Вдоль гранитного парапета набережной, вторя его плавной линии, тянется высокий цоколь ограды. Возносящиеся над ним пепельно-розовые колонны варьируют и развивают тему, воплощенную петербургскими зодчими в бесчисленных колоннадах приневских дворцов. Колонны, как и цоколь, высечены из „петербургского“ камня — гранита; в него одеты берега Невы, из него сделан постамент Медного всадника, грандиозные колонны Исаакия и могучие атланты Нового Эрмитажа…

„Столбы — из дикого морского камня“ рубили на пустынных финских островах и по воде отправляли в Петербург. Однажды осенним штормом разбило судно, груженное восемью столбами. Обросшие раковинами и водорослями, и посейчас лежат они где-то на дне Финского залива». 36 гранитных колонн вытесаны каменотесами из села Путилова около Петербурга.

Массивность и тяжесть гранита подчеркивают ажурную легкость железной решетки. Звенья решетки выкованы в Туле, на заводе купца Денисова в 1773–1777 годах. Вазы и урны, не предусмотренные первоначальным проектом, установлены в 1784 году.

Ещё раз слово Н. В. Семенниковой: «Ее прозрачная черно-золотая графика особенно отчетливо выступает в ясные зимние дни, оттененная холодной белизной снега. Искрящийся на солнце, он сплошным мягким ковром покрывает аллеи и газоны, пышными хлопьями ложится на венчающие колонны вазы и урны, превращая их в фантастические сверкающие короны, легким белым контуром обводит тонкие черные копья и золотые орнаменты решетки. Ночью, когда мороз крепчает, на колоннах вырастает мохнатая изморозь и металлические звенья становятся пушистыми от инея. В филигранный серебряный узор сплетаются за ними ветви заиндевевших деревьев; заколдованным царством зимы кажется в такие ночи Летний сад».

Кто же автор ограды Летнего сада? Долго единого мнения на этот счет не существовало. Авторство ограды в разное время приписывалось таким различным по дарованию, непохожим друг на друга зодчим, как Фельтен и Баженов, Валлен-Деламот и Петр Егоров. На основе тщательного анализа некоторых косвенных данных и стилистики сооружения большинство ученых сошлось на том, что этот гениальный замысел принадлежал Фельтену.

Соответственно считается, что Фельтен положил начало и созданию гранитной рамы Невы — ее набережных, пристаней, спусков к воде. Ведь появление ограды Летнего сада самым тесным образом связано с сооружением набережной на левом берегу Невы.

Георг Фридрих Фельтен, или, соответственно русскому варианту, Юрий Матвеевич Фельтен родился в 1730 году. Отец его Матиас Фельтен 12 мая 1725 года был назначен экономом при только что созданной Санкт-Петербургской Академии наук. В 1738 году дочь Фельтена Екатерина вышла замуж за профессора физики и математики Г.-В. Крафта. Дела шли хорошо, пока жив был глава семейства, но 18 апреля 1736 года Матиас Фельтен умер. У вдовы остались дети-подростки — дочь и двое сыновей. Крафт взял на себя заботу о семействе близких родственников. В 1744 году Крафт вернулся в родной Тюбинген и позвал на родину оставленное в Петербурге семейство.

Фельтен к тому времени закончил старший класс гимназии, открытой при Академии наук. После гимназического курса он был достаточно подготовлен, чтобы продолжать занятия в Тюбингенском университете, где в течение нескольких лет изучал у Крафта математические и физические науки.

Все виденное в Германии стало хорошей школой, заложило прочную основу в его архитектурном мышлении и, несомненно, повлияло на все дальнейшее творчество зодчего. Германия удержала молодого Фельтена ненадолго. Осенью 1749 года он снова в Петербурге. В ноябре этого года Фельтен обратился с прошением, как тогда было положено, на имя императрицы Елизаветы Петровны о поступлению в Академию.

В декабре 1749 года желание Юрия осуществилось. Незаурядные способности и хорошая предшествующая подготовка быстро подвинули его в занятиях при Академии. В ноябре 1751 года, одолев необходимый курс наук, Фельтен подал челобитную об определении его в службу академическую с жалованьем. Обучавшие его художники дали сдержанные, но вполне положительные аттестации.

С марта 1752 года Фельтен был зачислен на службу в Академию архитекторским гезелем с жалованьем сто пятьдесят рублей в год. В ноябре 1754 года Фельтен попросил разрешения в академической канцелярии ходить «к обер-архитектору г-ну графу Растрелли для упражнения в практической архитектуре, когда при Академии никакого дела не будет». А в сентябре 1755 года Фельтен стал выполнять задания в состоявшей при Канцелярии от строений команде Растрелли, ещё не имея там штатного места.

Обер-архитектор императорского двора скоро оценил способности молодого гезеля. Растрелли просил зачислить Фельтена заархитектором, дабы тот мог проявить на деле «природную склонность к архитектуре цивилис». Указом Правительствующего сената от 20 декабря 1755 года Фельтен был приведен к присяге и зачислен на службу.

Несомненно, главное значение для Фельтена имела работа в мастерской Растрелли. Когда в начале августа 1764 года Растрелли с семьей покинул Петербург, ближайшему его помощнику Фельтену пришлось завершать начатое его наставником, а вскоре приступить и к самостоятельному проектированию.

• Предыдущая
• 61/125
• Следующая