Утомленная фея — 3 - Ходов Андрей - Страница 19

• Предыдущая
• 19/37
• Следующая

Уложились в два дня. Далее выжидали, ожидая реакции. — Вот видишь, а ты боялся, — заявила Сима через неделю, перебирая донесения с мест. — Две трети потенциальных клиентов поняли наш намек правильно. Взяли семьи и рванули к афганской границе, там целое столпотворение получилось. Я, признаться, на нечто подобное и надеялась. Позднее, перекроем границу понадежнее, как было во времена Союза, и все дела. Пусть о них у братьев-мусульман голова болит. Старое правило: лучше расстрелять одного для острастки, чем угрожать всем. Это только зря раздражает людей. А еще хуже — пугать, но не действовать. Как это делал Горбачев, например. Порождает ощущение безнаказанности.

— Все-то ты предвидела, — раздраженный ее неумеренным оптимизмом заметил Геннадий. Ты почитай, почитай донесения-то. Видишь, что Коканде, Намангане и Андижане твориться? Погромы, резня, на улицах толпы. Нашим гарнизонам пришлось покинуть города и окопаться в окрестностях, там же укрылись и русские беженцы.

— Подумаешь! Пусть побесятся. Зато в кишлаках более-менее спокойно. Уборка урожая идет, не до восстаний. Дороги мы контролируем. И элеваторы, благо, что защищать их удобно. Запасов продовольствия в городах нет, долго бузить не получится. Узбеки — народ отходчивый — земледельцы. Запал пройдет, начнут чесать репу, что, мол, наворотили. А всех организаторов и наиболее деятельных участников — с чувством, толком и расстановкой возьмем на карандаш. Потом, ясное дело, прихлопнем.

— Часть в горы уйти успеет, намучимся их оттуда выковыривать, — возразил Геннадий.

— И что с того? Тут главное — хорошо защитить себя, особенно маршруты транспортировки грузов. Тогда, волей-неволей, им придется грабить своих. Эти «свои» нам их потом и сдадут, со всеми потрохами.

Следующая неделя оказалась самой напряженной. Сима торчала в штабе на координации, а Геннадий мотался по долине, затыкая самые крупные дыры. Ситуация была довольно напряженной. Толпы городских мародеров пытались грабить окрестные кишлаки, специальные заставы рассеивали их пулеметным огнем. За элеваторы разгорелись целые сражения, были потери, но удержать их удалось. Выждав время, командование предложило инсургентам сложить оружие и разойтись по домам. Обещало наладить поставки продовольствия в города и восстановить нормальную жизнь. Большая часть «бунтарей» исчезла с улиц. А разбираться с «непримиримыми» десантники умели. Часть уничтожили, оставшиеся рассеялись. Гарнизоны и комендатуры вернулись в города и начали чистку, даже более объемную, чем в Фергане. Списки, с учетом прошедших событий, оказались длиннее.

Геннадий вернулся в полк уставший, злой, весь в пыли, в форме пропитанной потом. Сима его появлению явно обрадовалась. — Как, ты? Устал?

— Устал, это еще слабо сказано. Ситуация, вроде, постепенно стабилизируется. Основная зачистка подходит к концу, некоторым, правда, удалось скрыться. Но их не так много. Народ смотрит на нас без особого обожания, но, в общем-то, довольно спокойно. Ожидал худшего. Это здесь, в долине. А как обстоят дела в республике, в целом?

Сима неопределенно пожала плечами. — По разному. У нас тут побывали представители некоторых «оккупационных» частей. По обмену, так сказать, передовым опытом. Там, где командиры были порешительней — особых проблем нет. В конце концов — Ферганский регион был самый сложный. Вот только в Ташкенте возникли довольно неприятные осложнения. Тамошний комендант, видимо страдающий пережитками интернационализма в сознании, решил поиграть в дружбу народов и народную демократию. Нашел где, умник. В столице! В самом рассаднике махровой субпассионарной элиты. Доигрался, разумеется. Пока догадались сменить, каша заварилась. Теперь другие расхлебывают, город порядком пострадал. У нас, кстати, обошлось еще без лишней крови и серьезных разрушений. Впрочем, может оно и к лучшему. Чем круче заваруха, тем более глубокую чистку можно провести, под шумок. Вот, такие дела.

Геннадий вздохнул. — Понятно, могло быть и хуже. Честно говоря, я думал, что последствия твоих «экспериментов» выльются в полный хаос. Рад, что ошибся.

— А уж как я рада…. Да, начальству ты уже доложился? Тогда, с учетом обстановки, мы можем устроить себе небольшой выходной день. Точнее, вечер. Поехали домой, отмоешься, переоденешься, приготовим что-нибудь вкусненькое.

— А охрана там еще осталась? — поинтересовался Геннадий с задним прицелом.

— Осталась, но людей не хватает, поэтому, сторожат поодиночке. Меняются раз в сутки.

Геннадий долго плескался в душе, отскребая застарелую грязь, переоделся в чистое, хорошенько побрился. Когда он, наконец, выбрался на двор, стол уже был накрыт.

— Садись, обсохни, а я пока тоже сполоснусь.

Солнце зашло, а они все сидели за столом, прихлебывали хозяйское вино и говорили о разном. Вот Григорий Григорьевич извинился и отправился спать. Остался только десантник, который занял удобную позицию, позволяющую держать под присмотром и ворота и выход в сад.

— Пойдем в дом? — предложила Сима. — Посуду я утром уберу.

Они зашли в дом. В коридоре Сима обернулась к нему и обняла. — Знаешь, — шепнула она тихо, — у нашего любвеобильного многоженца в спальне стоит прекрасная кровать, в половину футбольного поля. Надо бы ее опробовать.

— Надо, — согласился Геннадий и подхватил Симу на руки. — Я тебя туда отнесу.

— Идет, — сообщила Сима и игриво куснула его за мочку уха….

Проснулся он от поцелуя и сразу открыл глаза. — Сима, это ты? — Девушка немедленно уселась на него верхом и суровым голосом начала. — Нет, я инспектор Службы Социальной Профилактики. Застукала тебя на месте должностного преступления. Что можешь сказать в свое оправдание?

— Я тебя люблю! — Геннадий притянул ее к себе для поцелуя. На поцелуй девушка ответила, а потом отстранилась.

— Веский аргумент. Вставай, нарушитель морального кодекса, труба зовет. Через пятнадцать минут должна состоятся смена караула и сюда явятся с докладом. Я удаляюсь, во избежание…. — Сима соскочила с постели и принялась быстро одеваться. — Все, меня нет! — И выскользнула в дверь.

Геннадий поднялся с трудом, даже шатнуло. — Ну, еще бы. Ночью-то, считай, глаз не сомкнули. Такого у меня не было, пожалуй, с момента первого опыта на этой стезе. Да и тогда…. — Геннадий оделся, побрился, что позволило принять рапорт караульного при относительном параде. Спустился во двор, где уже был приготовлен легкий завтрак. Сима сидела за столом свеженькая, будто только с курорта. Геннадий вежливо пожелал ей и хозяину доброго утра и тоже сел за стол. Когда с едой было покончено, а хозяин отправился по делам, Геннадий поинтересовался у Симы, которая принялась убирать со стола. — От меня этой ночью осталась одна тень, а вот ты, как я смотрю, совершенно не устала? — Н-у-у, я, чтобы ты знал, очень выносливая. Так что, на легкую жизнь не рассчитывай! Придется поднапрячься, если хочешь соответствовать!

— Понял, постараюсь. Что у нас сегодня в планах?

— В каких именно планах? — ехидным голосом спросила Сима. — В служебных или…?

— В служебных!

— Ничего особенного. Скучная подборка хвостов после первого этапа операции.

Геннадий насторожился. — А у тебя, случайно, план второго этапа уже не готов? И что это, собственно говоря, за этап?

— Не волнуйся, ничего брутального. Мирную жизнь населения налаживать надо? Надо! Интересы России в регионе соблюсти надо? Надо! Вопрос в том, как это совместить, чтобы опять глотки резать не начали?

— Ну, и как ты собираешь сделать, чтобы и волки были сыты и овцы целы?

— Варианты есть. Первым делом надо восстановить систему апартеида, которая была тут при Союзе….

— Стоп! Ты ничего не путаешь? Какой еще апартеид… в СССР?

Во взгляде Симы читалось осуждение. — Геннадий, мужик ты умный, книжки разные читал, в отличие от большинства в нашем поколении, военной историей увлекался, но в некоторых делах, прости, дуб дубом. Нельзя быть таким серым, не то время.

— Я увлекался историей оружия и военной техники. Так что ты там про апартеид?

• Предыдущая
• 19/37
• Следующая