"Анабасис" - "Ксенофонт" - Страница 41

• Предыдущая
• 41/78
• Следующая

(1) Решено было также потребовать отчет от стратегов за прошлое время. И когда они это сделали, то Филесию и Ксантиклу пришлось заплатить штраф в 20 мин за нехватку корабельных товаров, которые они охраняли, а Софенету – штраф в 10 мин за то, что в качестве выборного…⁽²²⁸⁾ он проявил небрежность.

А Ксенофонта некоторые солдаты обвинили в нанесении им побоев и, кроме того, в самоуправстве. (2) Ксенофонт приказал первому обвинителю сказать, где он был побит. Тот ответил: "Там, где мы погибали от холода и где было очень много снега". (3) Ксенофонт сказал: "В самом деле, если во время такого холода, о каком ты рассказываешь, -- когда хлеба не хватало и от вина не осталось даже винного запаха и мы изнемогали от множества трудов, а враги следовали за нами па пятам, -- если в такое время я был необуздан, то я согласен, значит я оказался даже более буйным, чем ослы, о которых говорят, будто дерзость их не уменьшается от усталости. (4) Все же скажи, за что ты был бит. Потому ли, что спросил у тебя что-нибудь и ты не давал, или я требовал чего-нибудь назад, […] или я буйствовал в пьяном виде?". (5) Так как он ничего из этого не подтвердил, то Ксенофонт спросил его, служил ли он гоплитом. "Нет", -- сказал он. "Может быть, пельтастом?". "Тоже нет, -- ответил он, -- товарищи поручили мне гнать мула, хотя я и родился свободным". (6) Тут Ксенофонт признал его и спросил: "Не ты ли вез больного?". "Клянусь Зевсом, да, -- отвечал он, -- ты ведь принудил меня к этому и даже сбросил вещи моих товарищей". (7) "Но сбрасывание вещей, -- сказал Ксенофонт, -- произошло, кажется, следующим образом. Я поручил везти эти вещи другим и приказал доставить их мне; получив их, я все возвратил тебе в целости, когда и ты доставил мне больного. Послушайте, как все произошло, -- сказал Ксенофонт, -- это стоит того.

(8) "Один человек отстал, не имея сил итти дальше. Я знал о нем только то, что он принадлежал к нашему войску. Я приказал тебе везти его вперед и спасти от гибели, так как, насколько я помню, враги настигали нас". Солдат подтвердил это. (9) "Разве, -- продолжал Ксенофонт, -- после того, как я послал тебя вперед и затем подошел с арьергардом, я не застал тебя роющим яму, чтобы похоронить того человека, и, приблизясь, разве я не похвалил тебя? (10) Но пока мы все стояли кругом, тот человек пошевелил ногой, и все присутствующие закричали, что он жив, а ты сказал: "Пусть себе живет сколько хочет, а я его дальше не повезу". Тут я ударил тебя -- это ты говоришь правду, -- ибо ты, как я видел, знал что он жив". (11) "Ну и что же? -- сказал солдат, -- разве он все-таки не умер после того, как я показал его тебе?". "Все мы смертны, -- сказал Ксенофонт, -- но разве поэтому надо погребать нас живыми?".

(12) Тут все стали кричать, что Ксенофонт еще мало его бил. А Ксенофонт приказал и другим обиженным рассказать, за что каждый из них получил удары. (13) А так как никто не выступил, то он сам сказал: "Я воины, не отрицаю того, что бил людей из-за отсутствия у них дисциплины, -- бил тех, кто надеялся спастись вашими трудами, покидая ряды, когда вы шли в строю и сражались по мере необходимости, и кто убегал вперед, чтобы пограбить и поживиться больше вас. Если бы все мы поступали таким образом, то все бы и погибли. (14) Я также бил и заставлял итти вперед и некоторых лентяев, не желавших подняться с места и предпочитавших дождаться прихода неприятеля. Я сам однажды в сильную стужу, дожидаясь людей, собиравшихся в поход, просидел долгое время на месте, и когда я встал, то заметил, что с трудом сгибаю колени. (15) Поэтому, убедившись в этом на собственном опыте, я подгонял всякого, кого заставал сидящим и предающимся лени, так как движение и бодрость сообщают телу теплоту и гибкость, а, по моим наблюдениям, сидение на месте и бездействие способствуют застыванию крови и отмораживанию пальцев на ногах, что многие, как вы знаете, и испытали. (16) Возможно, что и иного какого-нибудь человека, отставшего вследствие отсутствия энергии и ставшего помехой для продвижении вперед передовых отрядов и арьергарда, я ударил кулаком, чтобы враги не ударили его копьем. (17) И сейчас, когда они спаслись, они могут получить удовлетворение за понесенные от меня обиды, но если бы они попали к врагам, то на кого они стали бы жаловаться, даже испытав тягчайшие несправедливости?

(18) "Рассуждаю я просто, -- сказал Ксенофонт, -- если я покарал кого-либо, стремясь к его же собственной пользе, то, по моему мнению, я достоин такого же наказания, какого заслуживают родители от сыновей и учителя от учеников. Ведь и врачи причиняют боль и режут из добрых побуждений. (19) А если вы думаете, что я делал это из самоуправства, то примите во внимание следующее: в настоящее время я, по милости богов, чувствую себя гораздо более уверенным и смелым, чем тогда, и больше пью вина и все же никого не бью, так как сейчас я вижу, что кругом вас все тихо и спокойно. (20) Разве вы не знаете, что когда поднимается буря и бушуют волны, начальник гребцов⁽²²⁹⁾ за малейшее движение гневается на находящихся на носу корабля, а кормчий на находящихся на корме? (21) Ведь в такой обстановки малейшая погрешность может все погубить, и вы сами подтвердили правильность моих действий, так как вы тогда стояли кругом, держа в руках мечи, а не камешки для голосования,⁽²³⁰⁾ и могли заступиться за тех, кого я бил, если бы нашли это нужным. Но, клянусь Зевсом, вы не вступились за них, но также и не помогли мне бить ослушников. (22) И тем самым вы поддержали дурных людей из вашей среды в их своеволии.

"Если вы обратите на это внимание, то, несомненно, убедитесь в том, что одни и те же люди были тогда самыми трусливыми, а сейчас являются самыми дерзкими. (23) Кулачный боец, фессалиец Боиск, тогда сражался так, словно он по болезни не может нести щита, а сейчас, как я слышу, он ограбил многих котиоритов. (24) С вашей стороны было бы благоразумно сделать с ним обратное тому, что делают с собаками: сердитых собак днем привязывают, а на ночь отпускают, а его следует привязать на ночь, а днем отпускать.

(25) "Однако меня удивляет, -- сказал Ксенофонт, -- что когда кто-нибудь из вас мной недоволен, он помнит об этом и не молчит. А если я помог кому-нибудь во время холода или добыл что-нибудь для больного и нуждающегося, то об этом никто не помнит, равно как и о моих похвалах за хороший поступок, или о посильных наградах доблестным воинам, -- об этих вещах вы не помните. А ведь лучше, справедливее, достойнее и приятнее помнить добро, а не зло".

Тогда все встали и стали делиться воспоминаниями, и в результате все кончилось благополучно.

• Предыдущая
• 41/78
• Следующая