Особые заслуги - Хмелевская Иоанна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/59
• Следующая

Поручик видел детей насквозь, понимал все их неуклюжие попытки отвертеться. Не хотели они в чём-то признаваться, а ведь он прекрасно запомнил этого светловолосого мальчика в порту. Видел, что он находился как раз в том месте, где интересующий поручика человек вдруг скрылся из глаз. Да, дети точно пытаются что-то скрыть от него. Уже одной настоятельной потребности задержать в порту спятившую от страха Мизю было достаточно, уже это говорило само за себя. Что-то там видели эти дети, что-то их там интересовало, поэтому и торчали оба в порту, не взирая ни на что. Только вот неизвестно, увидели ли то, что их интересовало? И что же их так заинтересовало? Очень важным было это для поручика, потому что он сам уже давно занимался очень сложным и запутанным делом, отравлявшим ему жизнь. Делом неприятным, чрезвычайно тонким, деликатным и неимоверно сложным, и каждая информация Об интересующих его людях была на вес золота. Конечно, у поручика не было уверенности, что дети почему-то тоже вышли на его запутанную афёру, но ведь чем чёрт не шутит? И в то же время поручик ясно видел, что сейчас они всеми силами пытаются скрыть от него какие-то свои секреты, и не знал, как побудить их довериться ему. А относительно глупой истории с брильянтами у него не осталось сомнений — тут Яночка наверняка сказала ему правду, сама её придумала. Ну что ж, и на том спасибо.

И он заговорил официальным тоном:

— Милиция принимает к сведению ваши показания о деле с брильянтами. Итак, никаких брильянтов не было, не было и их кражи. И я весьма благодарен вам за то, что вы не стали ждать до утра, а ещё сегодня вечером признались в этом. Думаю, мы с вами ещё поговорим, а сейчас вам пора возвращаться домой. Спокойной ночи!

Пан Роман и пани Кристина сразу догадались — дело нечисто. Ещё бы не догадаться! Ждали-ждали детей, когда те отправились в туалет — сначала Павлик, потом Яночка, за ней Хабр. Не дождавшись, сами спустились вниз и обнаружили это место общественного пользования пустым, а открытое настежь окно недвусмысленно указывало путь, которым удалилась троица. Ну и естественно было предположить — раз дети избрали такой путь, значит, предпочли удалиться незаметно, следовательно, опять какието секреты.

Возвратившиеся дети чистосердечно признались — кражу брильянтов Яночка выдумала, причём только для того, чтобы увести Мизю из порта где та смертельно испугалась несчастной рыбы. Навязали им эту Мизю, теперь сами видят, к чему приводит общение с нею. Не будь этой трусихи не пришлось бы придумывать несуразные истории не вмешалась бы милиция, а так…

Родители сразу поверили детям, ведь они в порту сами не были, на кладбище тоже, о подозрительных объектах понятия не имели, а вот Мизю и её мамочку уже узнали достаточно хорошо, чтобы поверить в Мизину истерику и склонность обеих к сплетням.

У супругов Хабровичей язык не повернулся отчитать своих детей. Пани Кристина лишь попросила жалобным голосом:

— Я тебе буду очень благодарна, если в следующий раз ты сделаешь местом действия своих выдумок какой-нибудь более удалённый от нас пункт. Лучше всего Лондон или, нет, ещё лучше — Австралию. В конце концов, географию ты знаешь неплохо….

Пан Роман поддержал супругу:

— И время действия тоже не мешает перенести в прошлое, хотя бы в дни молодости вашей бабушки. И тогда придумывай себе на здоровье! А теперь и ума не приложу, как мы выпутаемся из этой истории…

— Видела? — говорил Павлик сестре, укладываясь спать. — Они поняли — виновата Мизя, вернее, они сами, раз её нам навязали. Так что чувствуют свою вину и в случае чего постараются вытащить нас из исправительного лагеря.

— А с другой стороны, мы перед ними тоже виноваты, — вздохнула Яночка. — Пришлось им столько наврать! К тому же ничего не знают о том, что мы дважды нелегально переходили государственную границу. Хотя… врать нас заставили обстоятельства.

— Знаешь, не по вкусу мне, что в эту афёру оказался замешанным пан Джонатан, — признался Павлик. — Он мне нравится. То есть, я хотел сказать — нравился.

— Мне тоже. Такой симпатичный. Хотя вот теперь думаю — может, только притворяется симпатичным? Маскируется, а сам нехороший человек. И ещё мне кажется, милиционер не очень-то нам поверил.

Помолчали, вспоминая все события этого дня. Яночка взбивала подушку.

— Да нет, в брильянты он поверил, — возразил, подумав, Павлик. — То есть поверил в то, что никаких брильянтов и не было. А вот всё остальное…

— А насчёт остального он ещё с нами поговорит, — подхватила сестра. — Сам сказал. Ясное дело, не поверил, что мы ничего не видели и не слышали.

Павлик одобрительно отозвался о милицейском поручике:

— И вообще неглупый парень. Сразу почуял — мы что-то знаем. Впрочем, на то он и милиционер, чтобы сразу почувствовать — дело нечисто. По-моему, он уже раньше следил за теми… гиенами кладбищенскими. Помнишь, в порту… или ты не видела, только я? Так вот, он наблюдал за этой гиеной, выходит, знает, что это за штучка. Милиция должна сразу чувствовать, где пахнет преступлением.

— Должна, — согласилась сестра. — Жаль, мы не можем ему ничего рассказать…

Появление возле приграничной сетки ещё двух ям не могло остаться незамеченным. Пограничники были вынуждены ещё более усилить бдительность. Если бы разрушенный муравейник был поближе к границе, наверняка пограничники поняли бы в чём дело, увидев свежепосаженные вокруг него три куста шиповника. Однако муравейник отделяли от границы целых три километра, поэтому никакие ассоциации у пограничников не возникли.

Ямы изучили основательно. Пришли к выводу из них извлекли какие-то предметы. Две ямы находились на сопредельной территории, одна на польской, у старой разрушенной избушки лесника. Несмотря на тщательный осмотр, характер изъятых предметов установить не удалось. Тем более следовало повысить бдительность, о чём и последовал соответствующий приказ по заставе.

Усиление бдительности выразилось в увеличении количества пограничных нарядов и более частых обходах территории. Обычные курортники даже не заметили этого. Но были три человека, которые с большим вниманием следили за режимом работы пограничников. Эти трое сразу же отметили изменения в обычном распорядке и чрезвычайно встревожились. Более того — воздержались от немедленного осуществления задуманных было мероприятий…

Местное население тоже сразу же заметило — что-то пограничники оживились. Впрочем, это их не очень взволновало, такое приходилось наблюдать не так уж редко. Пограничная служба — она нелёгкая, в ней всякое случается. Местные жители обязаны были помогать пограничникам в некоторых случаях, постановления правительства обязывали их это делать, так что мужчинам из местных жителей уже не раз приходилось подключаться к некоторым операциям, проводимым пограничниками. Сами же они не горели желанием добровольно встревать в дела властей, своих забот хватало, вот почему, отметив оживление на границе, местные жители проявили к нему весьма умеренный интерес, но тем не менее некоторыми соображениями обменялись.

Вытаскивая рыбу из ящика в своём гараже, пан Джонатан сказал тестю:

— Что-то наряды зачастили. Может, опять кто из иностранных туристов m»aednjsphk? Или собирается чего отмочить, вот они и бдят.

— А по-моему — министра ждут, — ответил тесть.

— Министр через границу побежит? — удивился рыбак.

— Зачем побежит? — возразил умудрённый жизненным опытом тесть. — Так сразу и побежит! Просто шмон наводят. Надо же показать, что несут службу днём и ночью, глаз не смыкают. Я бы на вашем месте и в порту порядок навёл. На всякий случай. Пора бы уже закопать вонючую треску.

— Вот вы и закапывайте! — рассердился пан Джонатан. — А я не собираюсь. У меня и без трески работы невпроворот, а тут того и гляди нас опять погонят помогать пограничникам, как уже не раз бывало.

— Вы помогаете пограничникам? — заинтересовался пан Хабрович, слышавший этот разговор. Положив на стол крупного судака, рыбак выпрямился.

• Предыдущая
• 29/59
• Следующая