Гнусные гномы - Гарднер Крэг Шоу - Страница 38

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

«Есть много определений любви. У изголодавшегося человека, жадно вгрызающегося в ножку жареного цыпленка, одно мнение на этот счет, а у цыпленка — совсем другое*.

Из «Наставлений Эбенезума», том LVIII

—  Вунти! Наконец-то мы будем вместе! — воскликнула Эли и бросилась ко мне с такой радостью, как будто мы бог знает сколько времени не виделись.

—  Нет, не будете! — величественно изрек единорог. — Я первым его увидел! — И мифическое животное тоже припустило ко мне галопом.

Я разинул рот от удивления. Что здесь происходит? Вперед выступил Гакс, волоча за собой Бракса.

—Давай! — приказал он своему подручному. Бракс подмигнул мне и забил в барабан. Гакс изо всей мочи заорал:

—  Гакс Унфуфаду от всего сердца...

—  Желает выразить восхищенье.

—  Клянется тебе в любви до гроба.

—  Хотел бы узнать тебя получше!

—  Ах так! — не утерпел дракон. — Слушай же, Вунтвор!

Вот самый славный юноша на свете.

О, как мне повезло такого встретить!

И пусть он неуклюж и робок,

Пусть он застенчив и неловок,

Но юности очарованье ;Влечет меня к нему и манит!

Они вели себя все более и более странно. Гакс и Дракон опять нарушили мой запрет петь и декламировать. Я было хотел сказать свое решительное «да уж!», но не успел, потому что у меня на шее повисла Эли. В буквальном смысле! Я свалился на траву и тут же попал под настоящий град поцелуев.

—  Э-э... — слабо протестовал я. — Э-э... — Промежутки между поцелуями оказались так коротки, что я не успевал выговорить полностью ее имя. Времени хватало только на один слог. — Э-э...

—  Да, да, Эли! Мое имя в твоих устах звучит, как музыка, — мурлыкала она.

—  Эли! — Мне все-таки удалось это произнести и даже добавить «пожалуйста», пока она опять не взялась за свое. Я сопротивлялся, но у нее оказалась железная хватка. — Пожалуйста, дай мне вздохнуть!

Она оторвалась от моих губ и виновато пробормотала:

—О, прости мою чрезмерную пылкость, милый Вунтвор. Я так по тебе соскучилась!

Соскучилась? Но ведь я не отлучался дальше края поляны! С ума они все сошли.

—  Отойди от этого невинного юноши, о непристойная женщина! — потребовал великолепный густой голос. — Ты не достойна целовать его башмаки!

—  Что-о? — Эли встала и сверкнула глазами на единорога.

—  Именно так, — вздохнул единорог и мечтательно добавил: — И что это за башмаки! Я уже не говорю о его ногах, руках, плечах, плохо подстриженных волосах и... — Животное обессилело от нежности. — И о его коленях! — Единорог застонал, и в его стоне звучали одновременно отчаяние и страсть. — Даже говорить не могу об этом! Сама мысль доводит меня до сумасшествия!

Но Эли как раз могла и хотела поговорить:

—  Не достойна целовать башмаки? Да знаешь ли ты, что я — одна из самых популярных актрис Вушты?

—  Именно поэтому, — сухо ответил единорог.

—  Ха! — усмехнулась Эли. — Ну-ка взгляни на мои волосы. — Она взяла в руки свои белокурые косы. — На мои губы. — Она дотронулась до названной части тела. — Вот что нужно Вунтвору, а вовсе не раскормленная лошадка с уродливым наростом на носу!

—  Раскормленная лошадка! — возопил единорог, роя копытом землю. — Уродливый нарост! — Пожалуй, я бы обиделся, если бы эти оскорбления не исходили от жалкой актерки!

—  Да как ты смеешь! — возмутилась Эли.— Ты — толстый, глупый... — Она едва не набросилась на мифическое животное с кулаками.

Эти двое были целиком поглощены своими препирательствами. Обо мне они забыли. Я оставил их и пошел к остальным.

—  Проклятие! — приветствовал меня Хендрик.— А может, и не проклятие, раз ты здесь! — К моему ужасу, рыцарь улыбался!

—  Старина Вунтвор!  —  Снаркс сердечно пожал мне руку. — Должен тебе сказать, что ты самый симпатичный из всех неуклюжих, прыщавых и сутулых учеников волшебников, каких я когда- либо знал!

— Вунти! — уже звала Эли. — Не оставляй меня, любимый! Я не могу жить без тебя!

— Что вы все знаете о любви! — презрительно воскликнул единорог.

Не может быть! Внутри у меня все похолодело, как будто я проглотил снежок. Все они говорят о любви... Нет-нет! Страшно даже подумать! Неужели я опять ошибся в заклинании?

— Вунтвор! Теперь мы должны быть все время вместе. Не хочу выпускать тебя из своих объятий. — Эли снова бросилась ко мне.

— Ты не сможешь отрицать: твои колени и моя голова созданы друг для друга! — вскричал единорог и тоже кинулся ко мне.

— Да уж! — сказал я и обратился к более умеренным. — Ребята, не могли бы вы немного попридержать этих двоих? Мне нужно подумать.

— Проклятие! — улыбнулся Хендрик. — Для тебя — все, что угодно!

— Разумеется! — подхватил Снаркс и доверительно шепнул рыцарю: — Знаешь, мне и самому так хочется ущипнуть его за прыщавую щечку!

Итак, за меня Хендрик, Снаркс, Гакс с Браксом, и Хьюберт. Это хорошо. Эти пятеро защитят меня от любвеобильных Барышни и единорога. Я не сомневался, что все происходящее — результат заклинания. Но что же я упустил? Ведь я все делал в точности так, как написано в «Курсе», разве волшебных слов не успел произнести до того, как волосы мои сгорели. И позже я добавил еще прядь. Но ведь, заканчивая заклинание, я думал о Нори! По крайней мере, в течение одной секунды. Потом случилась эта стычка с гномами и внимание мое несколько рассеялось. Неужели? Снежок у меня внутри вырос в сугроб. Ведь я обернулся тогда, посреди заклинания, и окинул взглядом лагерь. Неужели волшебство распространилось на всех? Семь Других Гномов улыбались мне.

—  В конце концов, Вунтвор не так уж плох, получше многих! — заметил Заносчивый.

—  Вообще-то да! — согласился Грубый. — Он крутой!

—  А меня что же вы не спросите? — обиделся Раздражительный.— Вунтвор, всегда к твоим услугам!

—  Да уж! — произнес я. А что еще скажешь? Заклинание подействовало буквально на всех. Те, кто меня раньше не любил, сделались моими друзьями, а тех, которые и прежде были ко мне благосклонны, теперь придется отгонять с помощью Катберта. Но как же Нори? Я все это затеял ради нее. Какая насмешка судьбы! Неужели, растратив понапрасну волшебство, я потерял ее навсегда? Я оцепенел от этой мысли.

—  Домовой приветствует вас! — раздалось где-то на уровне моей лодыжки.— Какое это счастье — помогать тебе! Прими искренние восхищения Домового!

—  Истинная правда! — поддакнул Льстивый. — Вот она — Домовая Сила!

—  Да уж, — выговорил я машинально. Мысли мои были далеко, с той, которую мне никогда больше не суждено увидеть!

—  И Великая Домовая Сила готова служить тебе, достойнейшему из достойных!

—  Могу ли я, недостойнейший из недостойных, внести уточнение? — заговорил Льстивый. — Этот молодой человек, как никто заслуживающий любви, остро нуждается в Домовой Магии!

—  Увы, это так, — грустно подтвердил Башмачник. — Можем ли мы лишить его Домовой Магии только за то, что он слишком большой и слишком похож на человека? Будем всегда помнить: домовые щедро раздают свои дары! Льстивый радостно закивал:

—Домовая Сила! Тут объявился Снаркс:

—  Докладываю: девушка и лошадь пока под контролем. Пока! Чем еще могу быть полезен?

—  Ничем, — ответил за меня Льстивый. — Мы, домовые, обо всем позаботимся.

Снаркс сделался темно-зеленым и онемел от удивления.

—  Вот как? — заинтересовался я, несмотря на то что был очень расстроен. — Мы, домовые?

—  Что ж, может быть, я, недостойный, как говорится, считаю драконов до того, как они вылупились... Вернее сказать, я раньше был недостойным! К счастью, Башмачник наставил меня на путь истинный. — Льстивый улыбнулся Домовому. — Я познал великую правду домовых, и они готовы признать меня своим.

—  Я уже присвоил ему звание Почетного Домового, — сообщил Башмачник. — Теперь его должен ратифицировать Совет Домовых.