Дожди-пистолеты - Зверь Рома - Страница 24

Я учился в колледже, участвовал во всех этих мероприятиях, которые в городе происходили. Я тебе рассказывал про фестиваль «Снеговики не умирают»? Ну вот, вообще-то, это не разовое мероприятие было. Тот Дима Шарко имел самое что ни на есть непосредственное отношение к группе «Дух волны», которая впоследствии переросла в группу творческую. Дима был на короткой ноге с администрацией города: помогал местным кандидатам какую-то политическую агитацию вести, за счет чего местные группы получали возможность играть. И вот он руководил этим творческим движением «Дух волны», одной из акций которого и был фестиваль «Снеговики не умирают». Ага, где я познакомился с Витей Бондаревым.

«Дух волны» проводил серию фестивалей. Что имелось в виду под «Духом волны», я не знаю. Просто дух волны, и все тут. По меркам столицы это, конечно, нельзя было назвать фестивалем. Просто сбор всей тусни музыкальной, околомузыкальной, театральной Молодой поросли. Плюс еще из Ростова приезжали люди, из других ближайших городов. Слыхал, в Таганроге проводится такая вот байда, поедем? Поедем!

Дима Шарко проводил много различных акций Например праздник «Ивана Купалы» у нас есть в городе солнечные часы перед Каменной лестницей, которая ведет к морю, очень старая. Как в Одессе, только она чуть поменьше постаринней. Потемкинская какая-то уж больно современная, А в Таганроге она старая, каменная, очень красивая с раздолдбанными ступенечками.

Наверху возле солнечных часов начиналось мероприятие. Шарко увлекался язычеством. Его это прикалывалю. Иван Купала же языческий праздник. И вот мы у солнечных часов пили медовуху, которую Дима подгонял. Он все организовывал, какие-то маски шили, выбирали короля праздника Мы с ребятами в таком не участвовали, просто стояли и смотрели.

И потом факельное шествие-все зажгли факелы и спускались к морю продолжать праздник и вот там прыгали через костер. Венки в воду пускали. Да, прыгал прикольно, а что тут страшного-то.

Дима веселый, задорный человек был. Очень смешной. С бородой мужичок лет тридцати, странноватый такой. Мог находить деньги для творческой молодежи, для людей, которые чем-то интересуются. Потом он уехал в Москву. Сейчас он работает в журнале «Рублевка»… О чем мы говорили? Так вот, театральных фестивалей как таковых не было. Были такие мероприятия — вроде театрализованные действа.

Еще Дима занимался какой-то медитацией. Люди стучали в барабаны — в бочки такие и крутились на месте, шаманили. Я пару раз приходил, смотрел, достаточно интересно. Сам не участвовал, мне просто нравилась сама атмосфера — как будто обряд какой-то. Я не врубился, но было прикольно. Дима босиком ходил, за ним люди, типа ученики, последователи… Все это происходило в ДК «Красного Котельщика», в каком-то актовом зале. Все громко стучали в эти барабаны — бочки. Дима крутился вокруг себя. Потом они какие-то предметы пытались передавать, мысли, энергию, в общем, полная хрень какая-то.

А потом я познакомился с Димой Рябовым, он играл на аккордеоне в группе «Та-ту». Приезжал изредка Валера Полиенко… Все это было такой смешной самодеятельностью. Если взять из современных групп, чтобы сравнить, то это немножко от Петра Мамонова, Феди Чистякова, «Billy’s Band». Но по тексту гораздо проще и с легким народным уклоном. Весело. Участвовали девочки из музыкальной школы — хор из трех девиц. «Ой, люли-лю-ли, ой, на-на на-на…» Такое стебалово, но доброе.

Витя Бондарев тоже написал для них песен пять. Некоторые серьезные, некоторые простые. У него было много стихов. Там, «Благовест — не дари мне небо чужих невест», «Завяжи узлом кружева зари». Бондарев любитель такого: «Вечер научит молчанью плакучие ивы».

Музыкантов профессиональных практически не было. Иногда нарывались на людей совершенно неадекватных. Был у нас барабанщик Зыка — из таких. Мы выступали на каком-то многодневном фестивале в ДК комбайнового завода. Там было много молодых групп, а в конце каждого дня играла более-менее известная команда — вроде хэдлайнера. «Асимметрия» должна была закрывать фестиваль. Этот Зыка чего-то психанул и минут за двадцать до выступления куда-то слился. Больной человек. Ему все не нравилось, все идиоты, он один знает, как надо. А сам ничего не может сделать. Он самый умный, самый звездатый. А все остальные — кретины. Но мы с ним играли, потому что не было замены. Не хватало барабанщиков. Никого не хватало. Все, кто играл, были взаимозаменяемы. Школ барабанных не было, гитарных не было. В музучилище народ профессионально играл. Но там было просто много придурков, играющих джаз. Чему могут научить в музучилище? Ну, нотам. Но рока там нет. Только джазовое какое-нибудь отделение. Это несерьезно для нас тогда было. Какой это рок? Смешно…

Поэтому все друг другу помогали. Я помогал Рябову. Я подыгрывал им на гитаре на каких-то мероприятиях. Потому что гитаристов тоже не было. Басистое не было. «Рома Билык и Дима Рябов». Мы делали потом даже совместный акустический концерт… Такое свободное уже творчество. Что могли, какие были возможности, то мы и делали всегда.

Просто тогда «Асимметрия» сама по себе уже немного подраспалась, потому что возможностей заниматься не было. Иван уже женился, у него не так много времени было на эту тусню. Ты же понимаешь, что это была тусня, а не в чистом виде музыка, музицирование. Если получалось играть какие-то концерты, то да. А так… Какие-то встречи, идеи, планы, задумки. Придумывали какие-то вещи. Ну и что получалось, то получалось.

Делали в Доме учителя в зале на 200 мест акустический концерт. Брали две колонки «Том», усилитель «Том», перкуссию, баянчик, пару акустик, бас-гитарку включили, девочек на подпевочках, бубен. Приходили люди, все знакомые, любители. Практически каждого знал в лицо, может, не каждого, но со многими пересекался.

Потом «Дух волны» немного спал, мы с Витей решили организовать свою творческую группу, в которую входили Рябов, Витя и я. И назвали ее «Белый шум». Потом на афишах по городу так и было написано: «Творческая группа „Белый шум“ представляет». Мы делали акустические концерты, электронные эксперименты, артперфомансы так называемые.

Есть такое понятие — белый шум. Это когда радиоволны шумят: «Ш-ш-ш-ш-ш…» Нормально. Прикольно. Как надо. Мы пытались организовывать какие-то мероприятия в городе, чтобы люди приходили, чтобы им не было скучно. Люди встречались, тусили, выпивали… Да это Даже не фишки какие-то были, скорее концерты. Люди были готовы платить какие-то деньги, чтобы просто что-то услышать, увидеть…

Мы были достаточно известными людьми в городе. И у нас был свой слушатель. И уже подрастающее молодое поколение, ребята, которым по шестнадцать-семнадцать лет, интересовалась, им нравилось, что в городе какой-то движняк происходит. У нас были цены на билеты по три рубля, другими еще деньгами. Это были, конечно, символические суммы, но такие, чтобы мы могли оплатить аренду помещения, в котором проводили концерты. И еще оставалось на вино и сигареты.

Бухгалтерии никакой не было, все очень просто. Есть Дом учителя. Зал практически всегда пуст. Кроме того, что там свои собрание проводят коммунисты, ничего. Подходишь к директору и говоришь: «Вот мы хотели бы провести концерт». — «А что это за концерт?» — «Ну, мы тут тихонечко, ничего вам тут не попортим — акустический концерт; можно?» — «Ну, можно». Вот и все.

Билеты? Билеты мы печатали банально на ксероксу. Развешивали афиши, и буквально в день концерта все приходили и покупали билеты. Сидела бабушка в окошечке и продавала. Конечно, процентов пятьдесят приходило бесплатно, потому что это все были знакомые. Остальная половина платила за вход, посмотреть, что же там такое происходит. Вот такими вечерами мы занижались.

Изредка куда-то выезжали. Только без всякой организации — когда приехал, тогда и играешь. Выступали все подряд, кто-то лучше играл, кто-то хуже. По-разному. На местные радиостанции мы не успели толком выйти, они только появлялись.

Тогда у «Асимметрии» случился концерт, на который приехал Леха из Мариуполя. Он разучил пару наших песен на трубе и тоже с нами играл. Поскольку с гитаристами, как я тебе говорил, был напряг, я пригласил дружественных музыкантов.