Квинканкс. Том 2 - Паллисер Чарльз - Страница 59

Итак, имение унаследовал ваш отец. Клоудир, разъяренный обманом, потребовал лишить наследника права выкупа заложенной собственности. Он обратился в канцлерский суд в попытке доказать, что кодицилл противоправно сокрыт и что, поскольку брак ваших родителей недействителен, законным наследником является его сын Сайлас. Он предложил также отозвать иск, если ваш отец продаст имение, однако ваш отец его перехитрил: передать родовые земли в руки ничтожного городского приказчика он желал ничуть не больше своего отца. И вот, менее чем через год после кончины отца, он передал поместье своему шурину, сэру Хьюго Момпессону, который, имея теперь сына — нынешнего сэра Огастеса, — страстно этого домогался. Поскольку сэр Хьюго не в состоянии был выплатить за покупку всю сумму, было условлено, что определенный доход с имения будет поступать вашему отцу и его наследникам ежегодно в виде пожизненной ренты.

Вскоре ваш отец скончался, а равно и старик Клоудир, однако процесс в канцлерском суде продолжался — его перенял теперь мистер Сайлас. Выслушайте, мастер Джон, важнейшие сведения, которые я намерен вам сообщить. Перед самой смертью, несколько лет тому назад, мистер Патерностер признался мне в своем поступке и пояснил, чем он был вызван. По его словам, он отправился к вашему отцу и сказал ему, что в соответствии с новым завещанием он лишается наследства. Ваш отец подкупил мистера Патерностера, с тем чтобы он утаил кодицилл, приложенный к предыдущему завещанию, а ему тогда не пришлось бы тратиться на отмену ограничений, наложенных на имущество, перед продажей имения.

Но мистер Патерностер признался мне на смертном одре, что он не уничтожил оба этих документа, в чем уверил вашего отца. Он хранил их у себя не один год, а потом известил Момпессонов о наличии другого завещания, которое все еще существует. Разумеется, такая новость повергла их в ужас, поскольку ваш отец задним числом лишался наследства и тем самым продажа имения делалась незаконной. Момпессоны купили документ у мистера Патерностера за громадные деньги. Боюсь, мастер Джон, что они это завещание уничтожили; ныне нет никаких доказательств, что оно когда-либо существовало.

Кодицилл, впрочем, внушает больше надежд. Мистер Патерностер, конечно же, не отважился предложить его Клоудирам, но он разыскал наследника мистера Джорджа Малифанта — к которому, если помните, переходило заповедное имущество за отсутствием потомства у вашего отца в случае смерти молодого мистера Сайласа — и предложил кодицилл этому джентльмену, некоему мистеру Ричарду Малифанту. Тем не менее мистер Малифант не захотел его приобрести. Мистер Патерностер сообщил мне, что позднее продал его другому члену этого семейства, однако отказался назвать, кто это.

Одним словом, если вы сумеете добыть кодицилл и представить его в суд, вас могут провозгласить владельцем имения Хафем, поскольку благодаря его обратному действию будет создано право, подчиненное резолютивному условию взамен безусловного права, которое Момпессоны, как им представлялось, приобрели, и суд может прийти к выводу, что продажа имения недействительна.

Осмелюсь заметить, что все это потребует огромных денег, мастер Джон. Вы должны теперь начать по возможности откладывать средства из своей ренты и постараться усвоить законодательные уложения относительно недвижимости, что позволит вам вести процесс с наибольшим успехом. Почему бы вам здесь не поселиться? (Я возьму с вас небольшую плату за стол и жилье.) И приведите с собой этого юношу, Мартина — сына несчастной Элизабет Фортисквинс. Я передам вам свои познания касательно общего права и права справедливости. Так что вы должны… вы должны… Что там за шум, мастер Джон? Послушайте, что за… Мастер Джон? О господи! Кто вы?

Поздний вечер. Мистер Клоудир и мистер Сансью находятся в конторе одни — или вернее, почти одни, ибо мистер Валльями все еще работает в приемной, где хорошо слышны громкие раздраженные голоса.

— Эти векселя Квинтарда и Мимприсса, которые вы посоветовали мне купить для моего клиента — они гроша ломаного не стоили! — кричит мистер Сансью.

— Я не знал, что у банка плохи дела! — возмущенно восклицает старый джентльмен. — Я сам погорел на этих векселях. И мой осведомитель тоже.

— Ваш осведомитель, — презрительно фыркает адвокат. Он как будто хочет добавить еще что-то, но потом продолжает: — Бьюсь об заклад, именно ваш осведомитель нас и облапошил! Видите, к чему привели ваши махинации с векселями! Все, что заработала «Пимлико-энд-Вестминстер-Лэнд» на этой спекуляции, — все до последнего пенни потеряно! И сама компания вот-вот обанкротится, а кто-то сядет в тюрьму!

— Да вам-то чего беспокоиться? — выкрикивает старый джентльмен. Потом, дернув головой в сторону двери и знаком призвав гостя к молчанию, он продолжает хриплым шепотом: — Не вас же привлекут к ответу.

— Но и не вас, — резко парирует адвокат. — Интересно, не дурачили ли вы меня с самого начала. Бьюсь об заклад, вы продавали компании свои собственные липовые векселя и заставляли меня возмещать ваши убытки!

— Ложь! — вопит старый джентльмен. — Коли на то пошло, это вы поступили нечестно со мной. Именно вы устроили побег молодого Хаффама!

— О чем вы говорите? — восклицает мистер Сансью с неподдельным — или хорошо разыгранным — изумлением. — Зачем мне это надо?

— Не шутите со мной. Или вы меня за дурака держите? Я знаю, это ваших рук дело. И голову даю на отсечение, вы знаете, где он сейчас.

— Глупости. Какие у меня могли быть причины поступить так?

Старый джентльмен принимает очень хитрый вид.

— Не думайте, что мне неизвестно, какую игру вы ведете, Сансью, — говорит он. — Я знаю, как вы пытались разыграть свой козырь против меня. Но у вас ничего не получится. Со мной вам не справиться. Мне известны все ваши карты. Видите ли, я…

Старый джентльмен осекается и начинает судорожно ловить ртом воздух. Потом падает на пол и стонет:

— Расстегните мне воротник. Помогите.

Гость стоит и смотрит сверху вниз на хозяина, который задыхается и хватается за грудь.

Тихим, сдавленным голосом старый джентльмен с трудом выговаривает:

— Позовите Валльями, ради бога!

Мистер Сансью не двигается с места.

Через несколько минут старый джентльмен затихает и перестает шевелиться. Адвокат мгновенно подходит к сейфу и пытается поднять крышку. Сейф заперт. Он бросается к столу и принимается выдвигать ящики и рыться в бумагах.

Однако в следующий момент старый джентльмен внезапно вскакивает на ноги.

— Не так быстро, мой дорогой друг.

Он ухмыляется оторопевшему от ужаса мистеру Сансью и насмешливо спрашивает:

— Вы уж решили, вам повезло, да?

Он медленно надвигается на него, и мистер Сансью пятится в приемную, где выкрикивает: «Ваш хозяин рехнулся!» — а потом поворачивается и выскакивает на улицу.

Мистер Валльями в изумлении поднимает глаза на своего хозяина, который стоит в дверях кабинета с ликующим видом, чрезвычайно собой довольный.

Старик столь резко прервал свое повествование по той причине, что в парадную дверь громко забарабанили. Стук был странный, необычный такой: три быстрых удара, пауза, потом один удар, пауза, и снова три удара и один, тем же манером. Мистер Эскрит вздрогнул, словно внезапно пробудившись от сна, и теперь смотрел на меня так, будто видел впервые.

— Боже мой! Кто вы такой? Вы не мастер Джон! Кто вы такой, черт побери?

— Как я сказал вам, мистер Эскрит, я Джон Хаффам. Я пребывал в полном смятении чувств, пытаясь понять значение всего услышанного.

— Ничего подобного. Джон Хаффам умер. — Он встал. — Кто бы вы ни были, вам нужно уйти. Он не должен застать вас здесь.

— О ком вы говорите? — спросил я. — И откуда вы знаете, кто пришел?

Мистер Эскрит казался испуганным.