Холодный викинг - Хилл Сандра - Страница 19

• Предыдущая
• 19/78
• Следующая

Руби улыбнулась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз испытывала нечто подобное. Она гордились своей карьерой, но это удовлетворение собой было совсем иным.

— Нечто подобное я чувствовала, когда мои дети были совсем маленькими и во всем зависели от меня. Тогда мы с Джеком работали вместе, чтобы свести концы с концами.

Джида кивнула, хотя, вероятно, не понимала и половины из сказанного. В эту ночь Руби долго металась по маленькой спальне, не в силах уснуть из-за жары. Если бы только можно было как следует пробежаться по берегу реки! Тогда она могла бы упасть на постель и от усталости уснуть, не думая ни о чем.

Сейчас она ощущала невыносимую депрессию, и гнет одиночества давил на плечи. Не было никого, ни единой души, к кому можно было бы обратиться за помощью. И нельзя убежать от проблем, как она делала это последние два года, целиком уходя в работу…

Ничего удивительного в том, что Джек ушел от нее несколько дней назад, не было. Будь она честна с собой, давно признала бы, что вот уже с год между ними не все ладно. Но она ничего не пыталась предпринять, уйдя с головой в заботы новой компании.

Неожиданное озарение взволновало Руби. Она поморщилась. Как можно было быть такой тупой? Почему она ничего не сделала раньше, чтобы предотвратить распад семьи?

Ответ был слишком ясен. Она хотела сразу все: брак, детей, карьеру — и не желала ничем жертвовать. Руби неожиданно поняла, что нереальный идеал, которого женщины ее времени так стремились достичь, был мифом. Никто не может отдаваться целиком супружеской жизни, бизнесу и детям без того, чтобы что-то одно не пострадало.

В своем эгоизме Руби не желала отказываться ни от чего, притворяясь, что проблемы попросту не существует. И вот она потеряла все.

Руби закрыла лицо руками, но мысли прогнать не смогла. Упрекает ли Джек себя сейчас в том же? Сидит ли в качалке на заднем крыльце летнего домика, скучая по жене, вспоминая, как счастливо они жили, прежде чем все начало рушиться?

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Джида с порога, прерывая болезненные размышления Руби. — Олаф и я услышали, как ты здесь ходишь.

— У викингов есть развод? — неожиданно спросила Руби.

Джида явно удивилась вопросу, но ответила:

— Конечно. Правда, такое не часто случается.

Руби попросила ее сесть. В тусклом свете светильника Джида выглядела гораздо моложе, с расплетенными волосами, ниспадавшими до самой талии свободной ночной сорочки. Джида молча уселась, очевидно чувствуя, как встревожена Руби, и терпеливо выжидая, пока она заговорит.

— Муж ушел от меня. Он хочет развода, — с отчаянием призналась Руби.

Плечи Джиды устало опустились, и она прижала руку ко лбу.

— Какой муж? Торк? Или тот, другой?

— Джек. После двадцати лет совместной жизни Джек ушел. Но, по правде говоря, Торк тоже бросил меня, когда запер в конюшне, а потом оставил одну и уехал к деду.

— И ты в самом деле веришь всему, что говоришь?

— Конечно. Ты сомневаешься в том, что Джек требует развода?

— Не-е-ет, — нерешительно протянула Джида. — Почему этот Джек ушел от тебя?

— Говорит, что я пренебрегаю им и сыновьями, что люблю свою карьеру больше, чем его.

— И он был прав?

Руби долго измученно смотрела на Джиду, прежде чем ответить:

— Да. Думаю, он был прав.

Джида обняла ее, и Руби выплакала боль и обиду на ее плече.

Три дня спустя Торк и его спутники въехали во двор дома Олафа. Брови Торка взлетели вверх при виде Руби, сидевшей словно королева в тени дерева у реки. Дюжина смеющихся детей с обожанием смотрели на нее и как верные подданные умоляли рассказать «еще одну историю». Ульф, стоя в стороне, наблюдал за ними.

Спешившись, Торк вручил поводья Селику, который умудрился мгновенно вывести его из себя, подчеркнуто подмигнув в сторону Руби, прежде чем направиться к конюшне. Кнут едва сдержал смех.

Друзья знали, что намеки на то, как резко прервал Торк визит к деду, действуют ему на нервы, и поэтому подшучивали над ним всю обратную дорогу.

Незаметно подойдя поближе к детям, Торк наблюдал, как Руби расставляет их в ряд. Двое малышей впереди оказались лицом друг к другу, с поднятыми соединенными руками. Сердце Торка сжалось, когда он увидел, что Тайкир, оказавшийся в конце ряда, с отчаянной надеждой смотрит на отца, не смея броситься ему на шею, как все нормальные дети.

— Я знаю, эта игра вам понравится, потому что напомнит о знаменитом сражении викингов…

«Интересно, о каком?» — подумал Торк, хмурясь.

— В этом сражении свирепые викинги не только захватили город Лондон, но и разрушили Лондонский мост, чтобы не дать саксам вновь захватить город. Правда, Они были очень умными?

Лондонский мост? Захват Лондона? Что это еще за выдумки? Да, эта женщина была поистине загадкой. По мнению Торка, женщины были вроде кошек — эгоистичными, не слишком умными, лишенными чести и преданности. Но таинственная женщина совсем не походила на таких, и это сильно его беспокоило.

И она, конечно, выглядела совсем по-другому, чем в тот день, на пристани. Волосы по-прежнему неприлично коротки, как у мальчишки, но блестели на солнце, словно полированное красное дерево, подчеркивая безупречную белизну кожи, высокие скулы, примой, чуть вздернутый нос и полные чувственные губы.

Куда девались мерзкие штаны и рубаха! Теперь на ней была мягкая облегающая зеленая туника, судя по размеру, принадлежавшая Астрид. Каждый раз, когда она поправляла руки детей или располагала их в ряд, стройное тело обрисовывалось под тканью — длинные… нет, очень длинные ноги, талия, которую можно было обхватить ладонями, высокие упругие груди и круглый задик, так и просившийся в мужские руки…

Она не была красива, совсем нет, но его неумолимо влекло к ней. Торк нахмурился, не понимая, почему не может выбросить ее из головы. Эта девушка представляет огромную опасность для его будущего.

— Лондонский мост падает, падает, падает, — пропела Руби, пока дети пробирались под «мостом». Она весело продолжала скандировать, пока серо-зеленые глаза не встретились с сапфировыми. Сначала в них отразилось удивление, потом — холодная сдержанность. Эта женщина многое скрывает! Ему нужно быть осторожным.

Руби велела Тире вести игру и подошла к Торку. Сначала девочка запротестовала, желая сама подбежать к Торку, но подчинилась, когда тот пообещал ей сюрприз. Кроме того, он еле заметно кивнул Тайкиру, обещая и ему подарок.

— Давно бы пора вернуться, — прошипела Руби вместо приветствия.

— Что беспокоит тебя сейчас, девушка?

Она намеренно оскорбительно оглядела его, но Торк заметил, по тому как позеленели глаза, что ей понравилось увиденное.

Он расплылся в улыбке.

Она разъяренно насупилась и ринулась в атаку.

— Мне кое-что нужно высказать тебе. Не могу поверить, что ты можешь так пренебрегать сыновьями…

Но Торк повелительно поднял руку, чтобы остановить поток язвительных слов.

— Неужели ты никогда не сдаешься? Твой отказ выполнить приказы мои и Зигтрига кончится плохо для тебя. Как ты посмела снова говорить о будущем? И кроме того, мы не женаты и мои сыновья тебя не касаются.

— Значит, ты не желаешь видеть, как они страдают?

— Страдают? — цинично усмехнулся Торк. — И кто же обижает их?

— Ты.

Торк смиренно воздел руки к небу:

— Еще одно слово, и, клянусь священным мечом Тора, я…

— Что — ты? Посадишь меня в темницу? — вызывающе осведомилась Руби, блеснув глазами.

Торк стиснул зубы, пытаясь заставить себя не поддаваться на удочку. Наконец он сухо процедил:

— Ты заслужила наказание и получила его. Получишь и больше, если не переменишься. Иди играй в детские игры и не думай о том, чтобы попытаться снова сбежать… и вызвать мой гнев.

Повернувшись, чтобы идти, Руби бросила ему через плечо то знаменитое англосаксонское ругательство, которое даже Торк редко употреблял в присутствии женщин.

• Предыдущая
• 19/78
• Следующая