Чужие игры - Воробей Вера и Марина - Страница 6

• Предыдущая
• 6/19
• Следующая

Юля тревожно прислушалась, но шум воды превращал все звуки в неразличимое бу-бу-бу. Она закрутила кран, и голоса зазвучали яснее.

– Не знаю. – Марина еще стояла в прихожей. – Понятия не имею. Побелела вся и говорит: «Голова болит!» – и как ломанется…

– Да-да-да, – отвечала бабушка. – Прямо лица на ней не было. Пришла и без сил упала.

Юля прикинула: вроде бы сошло. Марина видела ее убегающей в сторону дома, бабушка – пришедшей домой. Что произошло между этими двумя эпизодами, не видел никто. Она еще немного полежала в ванне и почувствовала себя совсем здоровой. «Главное выглядеть веселой и беззаботной», – решила девушка.

Марина подловила подругу, когда та выходила из ванной:

– Что на этот раз стряслось?

– Не знаю. – Врать не хотелось, но и правду сказать было неловко. – Какая разница? Кончилось все – и ладно. Бабушка, – жалобно протянула она, отвернувшись от Марины и входя в кухню. – Я есть хочу.

– Вот и великолепно! – Генриетта Амаровна радостно потерла руки. – Аппетит – первый признак хорошего самочувствия. Ну-ка, загляни под салфетку.

Юля сразу заприметила огромное блюдо на кухонном столе и потянулась к нему.

– Ура! Пирог с вишнями.

– И не просто пирог с вишнями, а экспериментальный. – Бабушка заговорщически подмигнула девушкам. – Представляете! Юля уснула, а тут кулинарное шоу началось. Ну я и взялась за синхронное выпекание, так сказать, пошла на поводу у телевидения. Они тесто делают – и я делаю, они начинку – и я тоже. Что уж вышло, не знаю. О! – Она подняла кверху указательный палец. – Телефон! Сидите, это меня.

Через секунду из коридора донеслось:

– Добрый день, добрый день. Ну, как ваше здоровье, Анна Яковлевна?

– Телефон блокирован минимум на час, – хихикнула Юля и вонзила нож в экспериментальный пирог.

– Тебе мобильника мало? – Марина скептически смотрела на подругу, и Юля не очень уютно чувствовала себя под этим взглядом.

– Доставай тарелки. – Юля пыталась делать вид, будто ничего не произошло.

Несколько минут на кухне было тихо. Экспериментальный пирог превзошел все ожидания. Причем особенно усердствовала над ним Юля.

– Ну и? – Марина прищурилась. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Да пожалуйста! – Юля демонстративно не желала отрываться от пирога. – А что тебя интересует? Спряжение глаголов? Теорема Пифагора? Местоимения в английском?

– Нет. – Марина поджала губы. – Меня интересует, что с тобой стряслось. Версию упал-очнулся-гипс не предлагать. С чего это тебя утром скрючило? Вроде бы Ежова нигде поблизости не было. Он, кстати, – поймала она Юлин взгляд, – явился к третьему уроку и очень интересовался, куда это ваше высочество подевалось. Просил тебе передать, что сегодня зайдет проведать.

– Ой, ну хватит! – Юля поднялась из-за стола. – Итак ясно: голова у меня ужасно разболелась, вон даже бабушка видела.

– Хватит так хватит. А то я хотела тебе еще одну новость рассказать про твоего драгоценного. Ладно, пойду уроками займусь. – Марина сделала вид, что уходит.

– Какую новость? – Юля преградила ей дорогу.

– Да ерунда, ты ведь просила прекратить.

– Ну?

– Он сегодня в школу с мобильником явился, в новом джинсовом костюме, «Ли Купер» между прочим, и в кроссовках найковских. Шустов клянется, что все родное. Откуда такая роскошь при их доходах – не понятно.

Юля удивилась. Утром Ежов был одет как всегда – с черкизовского бутика. Теоретически после встречи с рыжей и очкастым Коля вполне мог зайти в магазин и все купить. Но вот деньги... Додумать эту мысль она не успела: в дверь позвонили, и Марина упорхнула ее открывать.

– Надо же! – в коридоре раздался Маринин смех. – Легок на помине. Да не бойся, уже оклемалась, на кухне она. Наедине с пирогом. Юлия, к вам пришли.

В дверном проеме показался как всегда немного сконфуженный Ежов.

– Привет! – Он протянул Юле букет чудесных чайных роз. – Вот. Как ты?

– Спасибо. Уже все хорошо. – Девушка оглядела его с ног до головы. Марина сказала правду. Все было при нем: и мобильник, и кроссовки, и костюм. – А ты, я смотрю, в обновках?

– Ага, мне тут повезло. – Он потер лоб. – И мама настояла, сегодня с утра таскала меня в магазин. По-твоему, плохо?

– По-моему, супер! Хочешь пирога?

– Не, я только на минутку, хотел узнать, как ты. Марина сказала, в школе не нашли ничего. Ложная тревога вышла.

– А нашли, кто звонил?

– Ну да! Кто ж найдет? – Он покрутил головой и дважды вздохнул. – Ну все, мне, это, бежать надо. – Они немного помолчали. – Слушай, тут на перекрестке вениками торгуют классными. Вам не надо?

– Какими еще вениками? – Юля насторожилась.

– Обычными. Только, это, хорошими очень. Меня даже жена одного приятеля купить просила.

«Вот все и разъяснилось». – Юля невольно улыбнулась, вспомнив о дурацкой ситуации в метро. 

– Не знаю. – Она ласково глянула на Колю. – Но спрошу.

– Ладно, пошел я. – Ежов попятился к двери. – Вечерком звякну.

– Можешь эсэмэску послать.

– Я не умею, не разобрался еще с трубой. Лучше так позвоню.

Чуть погодя явился взволнованный Александр Иванович. Под Маринино хихиканье он долго смотрел Юле в глаза, заставлял вытягивать руки и высовывать язык. Потом пытал, где болело и что она чувствовала, выписал рецепт и велел как можно чаще гулять.

В итоге Юле пришлось дважды в день под зорким присмотром Генриетты Амаровны пить горький травяной отвар. Несколько дней девушка помучилась, а потом придумала хитрость. Она потихонечку выливала смесь из банки и заменяла ее сладким чаем. В простоте душевной Генриетта Амаровна ничего не подозревала и считала, что лечение идет полным ходом.

С Ежовым дела шли по-прежнему. Он ходил с красными глазами и вечно куда-то убегал. Звонил, правда, по нескольку раз на дню, говорил всякие слова, но почти ежедневно бывал чем-то занят, так что вечерами Юля сидела дома одна. Иногда они гуляли, и девушка немного успокаивалась, хотя, конечно, такая ситуация ее мало устраивала. Она ломала голову над поведением Ежова, строила догадки по поводу его неожиданного обогащения. После истории со слежкой мысли о сопернице девушка усиленно гнала, хотя гони не гони, но, если парень где-то постоянно пропадает, трудно его не заподозрить. Да и другие неприятные мысли лезли в голову одна за другой. Чем дальше, тем больше Юля склонялась к тому, что Ежов связался с преступниками и все это очень печально закончится.

Как-то ночью Юле приснился страшный сон. Она оказалась в зале суда. На скамье подсудимых обритый наголо, в наручниках сидел Ежов.

«Пожизненное заключение!» – произнес грозный судья в парике и мантии.

Конвоиры повели Колю из зала, Юля расплакалась, хотела бежать за ним, но не успела. К нему бросилась прощаться какая-то совершенно посторонняя девица.

Сон был таким ярким и четким, что Юля никак не могла от него отделаться.

– Марин, – спросила она за завтраком, – в какие дни сны сбываются?

– С четверга на пятницу и воскресный до обеда. А что?

– Сегодня как раз пятница.

– Приснилось что-нибудь? – Марина зевнула.

– Да так… – отмахнулась Юля, – всякая чепуха, – и уткнулась в чашку.

Продолжать разговор не хотелось.

«Неужели сон вещий? – думала она, допивая чай. – Кошмар! Но ведь в конце концов нельзя же быть такой наивной. Сны, приметы – это, конечно, все чушь. А если нет? В любом случае надо поговорить».

Юля пошла в школу с твердой решимостью расставить все точки над «i».

«Он, конечно, будет напрягаться, прятать глаза. – Юля представила себе до предела смущенного Колю, и у нее сжалось сердце. – В конце концов, – подбадривала она себя, – пусть он мне прямо скажет. Если я надоела, то я уйду, и все такое. Буду с ним видеться в школе, как с остальными одноклассниками, и не покажу виду, как мне больно».

Однако, когда при встрече Колина физиономия расплылась в счастливой улыбке, ее уверенность сразу поколебалась.

• Предыдущая
• 6/19
• Следующая