Убийцы чудовищ - Монро Чарльз Керк - Страница 36

Что-то очень знакомое было в этом месте — скальный выход, похожий на задранный к небу великанский палец, густые ореховые заросли, на веточках зеленеют несозревшие шарики плодов, узкая тропинка, уводящая в сторону горных лугов... Пахнет хвоей и сыростью.

—«Чтоб вы провалились туда, откуда взялись», — процитировал Гвай гниющего бога. — Здорово, правда? Никаких страшных заклинаний и жертвоприношений в ночь полнолуния, все просто, как в игре в четыре шарика! «Взялись» мы именно отсюда, то есть от Бритунийских Врат, сюда же и провалились. Все просто!

— А тебе не кажется, что можно было и всерьез обмануться? — проворчал Конан, вылезая из воды и тщетно пытаясь отжать рукава вымокшей насквозь рубахи. — По большому счету, «взялись» мы оба из материнской утробы. То-то было бы удивления у твоей и моей родительниц, когда мы по второму разу появились бы на свет! Все заклинания, как я слышал, таят в себе изрядную двусмысленность! Насчет жертвоприношений скажу так — если бы все существующие боги принимали требы именно... э...

— Да не смущайся ты, и скажи просто: «дерьмом», — расхохотался Гвай, выбираясь из водоема. — Да, признаться, жизнь в нашем мире стала бы существенно легче, окажись у Митры или Иштар столь непритязательные вкусы... О нет, опять!

Невозможно перепутать никакой другой звук с натягиванием стрелы тяжелого арбалета. Оказывается, и после внезапного закрытия Врат Миров стража оставалась неподалеку. Гвай отряхнулся как искупавшийся пес, сбросил с лица прилипший листочек кувшинки, поднял руки и проорал в полутьму:

—Эй, не вздумайте стрелять! Мы едем от тана Арнульфа, с Ауруса! Позовите Торда с Озерного Рога, он нас знает!

—Зачем его звать? — прогудели из зарослей. — Вот он Торд, я самый!

Затрещали ветки и на полянку вывалился медведеподобный бородач. Всмотрелся. Подобрел лицом, узнавая

— Вот не ждали, — Торд хлопнул себя по бокам могучими ручищами. — Вы, месьоры откуда свалились? Портал-то заперт! Или какой особенный способ, чтоб между мирами ходить, нашли?

— Нашли, нашли, — поморщился Конан. — Ты, любезный, не мог бы отвести нас к костру, обсушиться? Промокли, как две курицы под дождем!

— Отчего не проводить — провожу. Рассказывайте, что хорошего за Гранью повидали! Какая неприятность приключилась — врата закрылись, а караван — вот он, стоит наготове. Не знаем, что и делать!

— Отправляйте обратно, в поместье господина Лентула, — распорядился Гвай. — До праздника Самхайнн из Хайбории на Аурус ходу для человека не будет. А вот из Ауруса к нам... Только жертвы принесите кому положено, да побольше, побольше!..

Гвай и киммериец, не сговариваясь, расхохотались.

Дальнейшее путешествие не принесло ни трудностей, ни неожиданностей. Огорченные неудачей погонщики развернули груженых товарами верблюдов и лошадей, отправившись восвояси — Торд предложил киммерийцу и Гваю проводить караван до Чарнины и лично сообщить прецептору о происшедшем. Лентул, конечно, не обрадуется — за оставшееся время на Аурус предполагалось переправить множество заказанных Арнульфом вещей, а сам вельможный должен был передать господину прецептору пятнадцать мер золота в слитках, чтобы тот продолжил закупки.

Товары сгрузили в поместье прецептора, а почтенные Охотники ринулись в город — докладывать верным соратникам, что они живы и здоровы. После бурной встречи и краткого обмена новостями было предложено устроить небольшую дружескую вечеринку, на которую следует непременно пригласить господина прецептора.

За время отсутствия Гвая и Конана ничего особенного в Чарнине и близлежащих танствах не происходило. Асгерд с Эйнаром без особых трудностей изловили довольно крупного оригса — летающего вампира, портящего домашний скот, и выгодно продали его в зверинец чарнинского герцога.

Одна беда: на следующий день в город явился напуганный гонец от молодого барона Альдара Рика, в поместье которого объявилась весьма противная чуда явно не от мира сего. Выслушав описания, Асгерд пришла к выводу, что баронской челяди пришлось столкнуться или с гримлоком, или с бурманом — редкими, но довольно опасными чудовищами, распространенными во времена Кхарии. Барон Рик сулил две тысячи в золоте заизбавление от напасти, но охотиться на этих существ вдвоем с Эйнаром было невозможно — приходилось дожидаться отца-командира и Конана, развлекавшихся в мире за Вратами.

Ближе к вечеру прибыл господин прецептор, жаждавший узнать новости от старого дружка-тана. Месьора Лентула сразу познакомили с Рэльгонном, и к чести старика, прецептор отнесся к каттакану вначале со сдержанным недоумением, а затем и с симпатией. Говорили долго — о заброшенных городах Первородных, о нечисти, зло которой никак не действут на людей, о возможности массового заселения Ауруса человеком... Конан с Гваем, знакомые с секретами соседней Сферы только давали пояснения, упырь философствовал на излюбленную тематику — человек, мол, приспособится к жизни где угодно, а если учитывать прямо-таки кроличью страсть людей к размножению, то через тысячу-полторы лет на Аурусе образуется несколько враждующих между собой государств и история покатится по наезженной колее — истребительные войны, яд в королевском бокале, интриги, бунты недовольных... А на главных площадях столиц будут стоять изваяния тана Арнульфа в виде прекрасного юноши с просветленным лицом и пальмовой веточкой мира в руке. Возможно, его даже обожествят.

— Ты неисправим, Рэльгонн, — вздохнул Гвайнард. — Допусти на один момент, что у Арнульфа и его последователей получится создать на Аурусе золотой век? Сферу, где никто не будет испытывать недостатка ни в чем?

—Первородные тоже ни в чем себе не отказывали, и где они теперь? — парировал Рэльгонн. — Помолчите-ка! Что там за вопли внизу? Будто режут кого-то? Спустимся, посмотрим, вдруг кому помощь нужна?

Голосили в конюшне, и действительно, создавалось впечатление, что живого человека опускают в чан с кипящей смолой. Вся компания, включая прецептора Лентула и его дюжих ликторов ворвалась в стойло. Орал конюх, и было отчего.

Гнедой, зубастый сартак, коротал время тем, что выпотрошил привязанного рядом ослика и теперь справлял кровавую каннибальскую тризну на его останках.

Зрелище обычной лошади, пожирающей теплое дымящееся мясо несчастного осла, могло привести в ужас кого угодно. Конюха удалось утихомирить только с помощью магии Рэльгонна...

— Ну, конечно, я забыл покормить его вечером, — виновато сказал киммериец. — И что теперь делать с этим вурдалаком?

— Пускай доедает, не отбирать же? — сквозь зубы процедил Гвай. — А утром тебе придется расплачиваться с хозяином, и объяснять, почему обыкновенная лошадь вдруг решила поужинать своим дальним родичем. Идем отсюда, я не хочу на это смотреть! Конан, завтра вытребуй для Гнедого отдельное стойло, иначе через несколько дней в Чарнине не только ослов, но и людей не останется! Откуда мы знаем, вдруг проголодавшийся сартак не откажется закусить и случайно подвернувшимся двуногим?..

Оно двигалось медленно, осторожно, изредка делая короткие неуклюжие прыжки от дерева к дереву. Возле приглянувшихся стволов оно ненадолго задерживалось, зачем-то касаясь сосновой коры бочкообразным животом и шевеля пальцами несоразмерно длинных рук.

Поскольку странное создание разгуливало по круглой лесной поляне, ярко освещенной синевато-белыми лучами полной луны, рассмотреть его не представляло никакого труда. Маленькая ушастая голова со сморщенной, будто печеное яблоко, рожицей и узенькими зеленоватыми глазками. Ростом оно не превышало человека, очень сутулилось, толстые коротенькие ноги не были приспособлены к быстрому бегу, а потому существо стариковски переваливалось, изредка помогая себе достигавшими колен ручищами. Шеи вообще не наблюдалось — голова словно бы росла прямиком из узкой ребристой груди. Зато живот мог бы составить честь самому отпетому обжоре. Можно было подумать, что тварь проглотила гигантскую тыкву — брюхо волочилось по земле, колыхалось будто тесто и было испещрено десятками маленьких черных точек, из которых выделялись полупрозрачные слизистые волоски.