Таинственный воин - Хикмэн Лора - Страница 6

• Предыдущая
• 6/83
• Следующая

— Короткий слишком нос! — пропищала одна из фигур отливки.

— Извини, — прошептал Гален.

Подобрал полировочный инструмент и начал углублять полость носа, делая ее подлиннее. Гален никогда не понимал, почему формы для отливки разговаривали с ним задом наперед.

Скоро он так ушел в работу, что не услышал близких шагов.

— Эй, мастер, посмотри-ка сюда! — раздался вдруг рядом чей-то голос.

— Что? — Гален недоуменно поднял голову.

Кто с ним заговорил?

Беркита засмеялась. На ней было праздничное платье — его коричневые и рыжие узоры напоминали осенние листья. В ее волосы были вплетены ленты тех же цветов, концы лент ниспадали на спину.

— Давить на форму нельзя, — сказала Беркита с усмешкой, повторяя слова, которые он сам часто ей говорил. — Надо дать камню увести тебя за...

— За пределы тебя самого, да, именно так, — рассмеялся Гален, откладывая инструмент. — Разве я не говорил, что встречу тебя на площади?

— Говорил.

Она лукаво улыбнулась.

— Но я решила зайти за тобой. Избрание вот-вот начнется, а сразу после него — Благословение.

— Спасибо, я уже получил сегодня благословение. — Усмехнувшись, он порывисто обвил руками ее талию.

Она сделала вид, что отталкивает мужа.

— Может, и так, но все равно — ты мне обещал... Эй, поосторожнее, береги свои «чуткие руки», которыми ты вечно хвастаешься!

Он неохотно выпустил Беркиту.

— Чуткие руки и глаза, готовые видеть не только то, что перед ними.

— Да-да, ты уже сто раз это повторял. — Она старалась расправить слегка помявшееся нарядное праздничное платье. Потом обошла Галена и оперлась подбородком о его плечо, глядя на работу мужа. — А ведь это, похоже, твое лучшее творение, любимый.

Гален хмыкнул в знак согласия и вернулся к работе.

«Все получается куда лучше, если камень разговаривает с тобой и указывает на твои ошибки», — подумал он уныло.

Но об этом секрете он не собирался говорить вслух.

Беркита, однако, не отступала от задуманного.

— Да брось ты это, Гален! — сказала она, дернув мужа за рукав и состроив раздраженную гримаску. — Мы же опоздаем!

Гален поглядел на улицу за открытой дверью. Утренняя толпа рассеялась, а немногие отставшие спешили к площади.

— Я ведь сказал, что приду, как только...

— Гален, ну пожалуйста, хоть раз отложи работу и...

За их спинами раздался знакомый хриплый голос.

— Прощения просим, — просипел Сефас. — Гален, у меня тама, в кузнице, проблема. Помоги, будь другом.

Гален посмотрел на гнома: Сефас опустил голову, переступая ногами в тяжелых ботинках.

— Ну вот видишь, — поспешно сказал Гален Берките. — Слушай, пойди займи место у высокого дуба на восточной стороне. Я все закончу и сразу же приду.

Беркита сощурила фиалковые глаза.

— Ты же хочешь занять хорошее место для благословения, правда? — невинно спросил Гален. — Я скоро приду, обещаю.

— Гален Арвад, — заявила она голосом, полным холодной решимости и едва сдерживаемого гнева, — если ты пропустишь Благословение Глаза и Когтя, тебе придется снова спать над кузницей, понял?

— Да, понял. А теперь хватит зря тратить время, пойди займи хорошее место для благословения.

Она повернулась, и он тут же ее шлепнул. Беркита чуть-чуть задержалась, прежде чем увернуться; яркие ленты заплясали в ее темных волосах. Она слегка улыбнулась Галену и, кинув на него многозначительный взгляд, заспешила к площади.

Гален и Сефас смотрели ей вслед.

— Может, скажешь ей, а? — буркнул Сефас.

— Нет, — грустно покачал головой Гален. — Я лучше просто подожду, пока мне не полегчает... А тебе лучше уйти отсюда, пока не пришли монахи Пир.

Сефас хмыкнул и развязал фартук. Он повесил его у печи и скрылся в своей каморке в глубине магазина. Через мгновение гном снова вышел, натягивая через голову слишком большую рубашку.

Гален невольно рассмеялся.

— Где ты это взял?

Желтую рубашку украшала пестрая вышивка с белыми цветами и зелеными ветками, она едва сходилась на широкой груди гнома, но рукава пришлось закатать — руки у Сефаса были короткие. На голову он надел гигантскую шляпу, нахлобучив ее до самых ушей, к тулье были прикреплены три пурпурных пера.

Сефас уперся кулаками в мощные бедра.

— А что тут такого? Праздник же!

— Да, Праздник, — ответил Гален. Он уже не раз сомневался, разумно ли позволять слепому гному самому выбирать себе костюмы. — Ты выглядишь очень... празднично.

— Празднично, это точно, — гордо ответил Сефас. — Богам людей гномы ни к чему, но Сефас не пропустит ни танцев, ни пира.

Гном затопал к выходу из мастерской, прихватив прислоненную к косяку палку. В лавке он двигался уверенно, почти как зрячий, и легко управлялся с горном и мехами, но наружу выходил редко, а когда все-таки покидал мастерскую, передвигался осторожно, на ощупь.

Сефас, конечно, не был настоящим слепцом. Во всяком случае, Гален полагал, что он слеп не больше любого другого своего сородича. Под землей, в темных туннелях королевств гномов, он наверняка видел не хуже, чем Гален в полдень на поверхности земли. Его слепил свет верхнего мира — Сефас говорил, что даже звезды жгут ему глаза. Гален часто гадал, что заставило такого талантливого и дружелюбного гнома покинуть своих сородичей. Несколько раз он пытался поговорить с Сефасом об этом, но тот недвусмысленно дал понять, что ему не нравятся такие разговоры.

Иногда Гален сочинял истории о том, что Сефас был купцом, свернувшим с обычных торговых путей и из гордости не пожелавшим признать свою ошибку. Или бандитом, которого прогнали сообщники, когда он решил исправиться. Гален мог придумать про гнома тысячу разных историй, но ни одна из них не была правдивой.

Гален вздохнул и решил, что сейчас некогда раздумывать об этом. Он поспешил наверх, в свою старую квартиру, открыл оставленный там пакет и достал свой праздничный наряд — светло-голубую рубашку и розовый дублет. Он неплохо будет в этом смотреться. Берките должен понравиться его наряд.

Снова зазвучали большие трубы на Кат-Драконисе — призыв к Избранию. Времени оставалось мало, и все же костюм не стоило пачкать. Гален аккуратно разложил одежду на старой постели и поспешил вниз.

Барельеф, над которым работал Гален, начал шевелиться. Фигуры обратили лица к мастеру и зашептали:

— Ближе подойди! Ближе подойди! Секрет тебе поведать хотим мы!

Гален быстро подошел к печи и наклонился, нажав на одну из каменных плит пола. Через мгновение там открылся люк — его смастерил Сефас, и он был так мастерски сделан, что когда его закрывали, невозможно было найти нужную плиту среди других каменных плит. Оглядев комнату в последний раз, Гален спустился вниз, закрыв над собой крышку люка. То была не пещера, а скорее подвал, тщательно спрятанный от любопытных глаз соседей. Гном хорошенько заделал все щели, и сюда не проникал ни единый лучик света. Сперва Гален думал, что гном собирается здесь спать, чтобы иметь возможность снять повязку с глаз. Однако Сефас предпочитал спать у печи. Зачем гному понадобилась эта комната, оставалось для Галена загадкой.

Однако для самого Галена она была как нельзя кстати. Здесь он мог прятаться, не боясь, что его обнаружат монахи Пир. Комната была небольшой, но она тянулась в сторону улицы, поэтому Гален мог слышать, что творится наверху.

Ждать пришлось недолго. Гален почувствовал, как пол задрожал под ногами монахов, — и улыбнулся, подумав, что они предсказуемы, как солнце, что встает каждое утро. Ему было слышно даже, как они останавливаются, как трогают разные вещи. Каждый год между торговцами и монахами шло что-то вроде игры. Торговцы нарочно оставляли на виду кое-какие товары, зная, что монахи приберут их к рукам. Монахи, в свою очередь, понимали, где проходит тонкая грань между жертвоприношением и воровством. Иногда случались и недоразумения, но местная священница хорошо умела улаживать раздоры. Сидя в темноте, Гален слышал, как позвякивают вещи, которые выносят из лавки, — как колокольчики на шее у коровы. Он всегда знал, когда монахи ушли, потому что тогда его «дары» переставали звенеть.

• Предыдущая
• 6/83
• Следующая