За час до полуночи - Хиггинс Джек - Страница 21
- Предыдущая
- 21/37
- Следующая
Мы пользовались небольшой частной взлетно-посадочной полосой, расположенной невдалеке от виллы, по существу, пастбищем для выпаса коров с ангаром, едва вмещавшим наш самолет – «Сессну-401» с восемью пассажирскими креслами, которые нам пришлось временно демонтировать. Боковая трап-дверь в середине салона позволяла парашютистам прыгать одному за другим, с тем чтобы приземлиться плотной группой.
Пилота, бывшего летчика итальянских ВВС, звали Нино Верда. Судя по внешнему виду, ему было лет тридцать, и Хоффер отрекомендовал его лучшим летчиком, какого только можно найти за деньги. Для полета в темноте над горами высотой в шесть тысяч футов и высадки десанта с восьмисот футов точно над плато требовался настоящий ас.
Нас экипировали парашютами типа "X", которые британские воздушно-десантные войска использовали до перехода на тип «НАТО». Бёрк предпочитал тип "X". Они позволяли спускаться быстрее, управлялись более точно и имели страховочные купола того же типа. Такие мы использовали в Конго.
Наше вооружение не во всем соответствовало канонам воздушно-десантных войск, но зато проверено в боевых условиях, что является единственным верным способом оценки. Мы располагали автоматами «АК» китайского производства, вероятно самым надежным автоматическим оружием того времени, и новыми израильскими мини-автоматами «узи», которые превосходили стандартные «стерлинги» практически во всем.
Нам выдали по две гранаты на каждого, десантные ножи и много еще кое-чего – список вещей казался бесконечным. Бёрк даже ухитрился провести общий смотр снаряжения, заставив каждого из нас примерить десантную форму, разложить и собрать содержимое вещмешков.
Он проиграл операцию с картой и секундомером столько раз, что даже Пьет Джейгер к вечеру выглядел усталым. По отношению ко мне он не проявлял эмоций, оставался терпим и ровен, видимо считая, что личные взаимоотношения не должны влиять на выполнение общей задачи.
За обильным и вкусным обедом Хоффер превзошел сам себя: он острил, рассказывал веселые истории, охотно слушал анекдоты и заразительно смеялся. Настроение за столом царило приподнятое, хотя Бёрк наотрез отказался от спиртного. Оказалось, что у меня разыгрался зверский аппетит, к тому же Роза, великолепно одетая, выглядела совершенно неотразимо.
После обеда Бёрк вновь разобрал с нами все детали операции, включая и план отхода в случае ее успешного завершения. По его расчетам чтобы добраться до дороги в Беллону, где в условленном месте нас будет ждать с транспортом Хоффер, нам потребуется часов восемь-девять.
Когда Бёрк закончил, хозяин торжественно пожал руку каждому из нас по очереди и произнес небольшую речь о том, как он высоко ценит наше мужество и как надеется вновь заключить в объятия свою приемную дочь, что показалось мне некоторым преувеличением.
Позже, когда я пошел к себе одеваться, в мою комнату заглянула Роза. Она повесила мне на грудь красивую фляжку на кожаном ремешке, застегнула молнию десантного костюма и поцеловала меня в щеку.
– Это от тебя или от Хоффера? – спросил я.
– От меня. – Ее пальцы осторожно коснулись моего лица. – Возвращайся живым.
В дверях она помедлила, нерешительно посмотрела на меня, и на лице ее отразилось смятение. Ей хотелось сказать мне что-то очень важное, но страх все же заставил ее молчать.
Я вдруг почувствовал прилив нежности к ней, приложил палец к губам и улыбнулся.
– Не говори ничего. Роза, не надо, если действительно боишься его.
– Очень боюсь, – выдохнула она и побледнела. – Он так жесток, Стаси. Ты не можешь даже представить себе, насколько жесток.
– Ты расскажешь мне все, когда вернусь. Тогда это уже не будет так важно. – Я открыл дверь и поцеловал ее так, как целуют при расставании, стараясь надолго сохранить в памяти ее очарование и нежность. – Я переживу все, Роза Солаццио, а в особенности всяких хофферов.
После ее ухода я пристегнул к поясу кобуру со «смит-и-вессоном» и поправил берет. Из зеркала на меня смотрел кто-то знакомый мне еще до «ямы». Что он здесь делал? Над этим стоило бы задуматься, но время выпало очень неподходящее. Я закрыл за собой дверь и спустился вниз к остальным.
Крейсерская скорость «Сессны-401» достигала двухсот шестидесяти миль в час. Это означало, что мы окажемся над целью уже через двадцать минут полета. Мы отложили вылет на час, потому что огромная, круглая луна вовсю сияла на небосводе и ночь никак не становилась темнее, чего с таким нетерпением ждал Бёрк. Облачность, которую обещал прогноз погоды, все не собиралась, и в конце концов скрепя сердце он назначил вылет на час ночи.
Верда заявил диспетчерской в Пунта-Райси местный полет в Джелу, что в любом случае означало пересечение гор. Небольшое отклонение от маршрута, выход на цель – и потом в течение нескольких минут он вновь ложился на свой прежний курс.
Включая тренировочные прыжки, когда Бёрк обучал нас в Конго, я прыгал всего девять раз. Так что мне предстояло совершить десятый прыжок – юбилейный. Правда, такие занятия никогда не доставляли мне удовольствия. Парашютист – весьма неуклюжее создание, стесненное жесткими правилами полета. Парашют типа "X" весит двадцать восемь фунтов, страховочный купол – еще двадцать четыре. И это только чистый вес. Добавьте еще около сотни фунтов ранца со снаряжением, и вам станет понятно, почему парашютист может успешно двигаться только вниз.
Даже без пассажирских кресел в самолете едва хватало места для передвижения со всем нашим снаряжением. Бёрк натянул в салоне фал собственного изготовления и вместе с Вердой снял трап-дверь, которая могла помешать нам во время прыжка.
Множество мыслей пронеслось у меня в голове, когда я уселся на полу и «Сессна» стала набирать высоту. Ставки сделаны, путь назад отрезан, но у меня так и не было уверенности ни в чем, кроме того, что нельзя доверять никому, включая и Розу.
Странно, но мысль о Розе больно задела меня, и когда я стал искать причину, то понял, что эта женщина с твердым и цельным характером действительно стала мне небезразлична, и я нисколько не сомневался, что прощальный визит она нанесла мне из личных побуждений, а не потому, что так хотел Хоффер иди кто-либо еще.
Мы шли на высоте примерно восьми тысяч футов, и панорама внизу была поистине впечатляющей: влажно поблескивали хребты и вершины, залитые бледным лунным светом, чернели долины и ущелья.
Полет прошел без происшествий и оказался таким коротким, что мигание сигнала, который специально установил Верда, застало меня врасплох. В иллюминаторе я увидел вершину Монте-Каммарата и ее западный склон, а когда мы резко пошли на снижение – и темное плато в форме блюдца, на которое нам предстояло приземлиться, и рядом с ним водопад, серебряной нитью сверкающий в лунном свете.
Верда заложил крутой вираж и стал набирать высоту, пройдя так близко от обрывистого склона горы, поднимавшейся над плато, что сердце екнуло в груди. И тут «Сессна» провалилась в воздушную яму. Холодок побежал у меня по спине, когда я представил себе свой прыжок.
Верда повернул на второй заход. Бёрк встал первым и двинулся по фалу к дверному проему. За ним следом шел Пьет, потом Легран и я. В предчувствии прыжка в бездну у меня подвело живот и пересохло во рту.
Красный сигнал вспыхнул раз, потом еще два раза. «Сессна» задрожала в вихревом потоке, и Бёрк исчез в пустоте. Пьет прыгнул так, чтобы оказаться прямо над ним, следом пошел Легран.
Настала и моя очередь. Ветер ревел в зияющей пропасти. Только сумасшедший может решиться на такое, подумал я и ринулся головой вниз, кувыркаясь в пустоте.
Парашют дернул меня вверх, и я выпустил из рук вещмешок, который прижимал к себе. Привязанный веревкой к моему поясу, он вращался теперь в двадцати футах подо мной. Вместе с темным куполом, раскрывшимся у меня над головой, я тоже вращался, искренне радуясь своей удаче.
Прыжок с восьмисот футов длится ровно тридцать секунд, так что мало в чем успеваешь разобраться. Ближе к земле стали попадаться воздушные ямы, и меня пару раз сильно тряхнуло. Как всегда ночью в горах, по горизонтали видимости – никакой. Я едва успел заметить, как мелькнул один купол, опускавшийся где-то в районе водопада, потом, плавно крутясь, как семечко одуванчика, прошел второй. Затем меня стало сильно мотать, дергать вверх-вниз.
- Предыдущая
- 21/37
- Следующая
