Вампиры. Антология - Джонс Стивен - Страница 104

— Прекрати, Аптон. Не надо. Постарайся расслабиться.

В дверях вновь появилась Фанни:

— Пришел доктор Сьюард, мэм.

В комнату вошел коренастый, приземистый человек в коричневом твидовом костюме, похожий на персонажа из романа Диккенса, и наклонился поцеловать предложенную ему руку.

— Джон, — улыбнулась ему женщина. — Я рада, что ты здесь.

— Как ты, Клара? Ты выглядишь очень усталой, такой бледной.

— Все в порядке, Джон. Но я беспокоюсь об Аптоне. Мужчина повернулся ко мне.

— Да, ну и как наш пациент? Клянусь, сегодня он какой-то встревоженный.

Женщина, Клара, развела руками:

— Мне кажется, что ему немного лучше. Даже когда Аптон взволнован, он может только выть как зверь. Я стараюсь, как могу, но боюсь… я боюсь, что…

Мужчина по имени Джон похлопал меня по руке и жестом попросил Клару соблюдать тишину, затем повернулся ко мне и приветливо улыбнулся.

— Странно, — пробормотал он. — Совершенно непонятное заболевание. Но по-моему… по-моему, его взгляд сегодня более осмысленный. Привет, дружище, ты меня узнаешь? Это Джон… Джон Сьюард. Ты понимаешь меня?

Мужчина наклонился так низко, что до меня донесся запах апельсинов в его дыхании.

Я изо всех сил старался сбросить охвативший меня паралич, но преуспел только в очередной серии стонов и нечленораздельного рычания.

— Клара, а что, разве раньше он вел себя столь же воинственно?

— Не совсем, Джон. Аптон так развлекается в присутствии гостей. Хотя, скорее всего, он просто хочет нам что-то сказать.

Мужчина хмыкнул и согласно кивнул:

— Единственное, что мы можем для него сделать, — это облегчить боль и давать настойку опия, которую я прописал. Мне кажется, нашему пациенту несколько лучше. Тем не менее я приду завтра, посмотрю, нет ли каких-либо изменений. В худшем случае мне придется попросить твоего разрешения проконсультироваться со специалистом, скорее всего с доктором с Харли-стрит. Есть несколько моментов, которые приводят меня в недоумение, — анемия, видимая нехватка красных телец в крови или гемоглобина. Его бледность и слабость. И эти странные раны на шее, которые ничем не вылечить.

Женщина закусила губу и тихим голосом спросила:

— Ты можешь быть откровенным со мной, Джон. Ты знаешь меня и Аптона уже несколько лет. Я понимаю, что его состояние может только ухудшиться. Я боюсь за него. Очень боюсь.

Мужчина бросил нервный взгляд в мою сторону:

— А разве нам следует говорить о подобных вещах в его присутствии?

Женщина вздохнула:

— Он ничего не понимает, в этом я уверена. Бедный Аптон. Только подумать, еще несколько дней назад он был так полон жизни, так оживлен, а теперь его сразила эта непонятная болезнь…

Джон снова кивнул:

— Ты — истинная богиня, Клара, само милосердие, ты столько сил тратишь, ухаживая за ним день и ночь. Я загляну завтра, но если никаких улучшений не будет, то мне придется обратиться за помощью к специалисту.

Клара склонила голову, как будто покоряясь обстоятельствам.

Мужчина повернулся ко мне и натужно улыбнулся:

— Не унывай, мой старый друг…

Я старался крикнуть, отчаянно пытался позвать на помощь, но он ушел.

Минуты складывались в часы, женщина, Клара, которая, судя по всему, была моей женой, сидела у камина, неотрывно смотря на языки пламени, а я был прикован к этому проклятому креслу. Как долго это продолжалось, не могу сказать. Время от времени она печально и задумчиво смотрела на меня, но затем где-то в глубине дома раздался бой часов. Спустя несколько секунд оживились и старые часы в гостиной, наполнив пространство гулкими и какими-то пустыми звуками. Не поднимая головы, я насчитал двенадцать ударов. Полночь.

Клара неожиданно взвилась из своего кресла и встала, выпрямившись, рядом с камином.

Она как-то изменилось, это трудно объяснить. Ее лицо будто стало грубее, каким-то одутловатым. Алый, сверкающий язык нервно метался, облизывая губы, делая их еще более красными на фоне бросающейся в глаза белизны зубов. В глазах появился странный блеск. Она вяло подняла руку и принялась медленно, чувственно массировать себе шею.

Неожиданно Клара засмеялась. Низко и сладострастно. Так, что волосы у меня на голове встали дыбом.

Она взглянула на меня жарким, иссушающим взглядом, похотливо улыбнувшись.

— Бедный Аптон. — Голос ее был злорадно нежен. — Он уже идет. Тебе же нравится это, правда? Я не могу понять, почему он предпочел тебя. Почему? Разве я не полна теплотой жизни, разве в моих венах не кипит горячая, молодая, густая кровь? Почему ты?

Она непристойно, соблазняюще принялась ласкать свое тело.

То, как Клара напевала, слюна, текущая из уголка ее красных, ослепляюще алых губ, заставили мое сердце биться чаще, но в то же время кровь во мне, казалось, застыла, и по жилам текла обжигающе-холодная, ледяная жидкость.

Что за новый кошмар предстоит мне испытать?

Я не понял, как появился он.

Высокий мужчина, по-видимому в возрасте, хотя на его бледной коже и не было признаков старения, только длинные, седые усы, ярко выделявшиеся на его в остальном гладко выбритом лице, говорили об этом. В нем все дышало силой, орлиный нос с характерно изогнутыми ноздрями, высокий лоб. Волосы незнакомца были очень густыми, только около висков они торчали клочками, а брови практически срослись.

Но больше всего в нем привлекал внимание рот, как будто вырезанный на лице, его жесткая, даже жестокая складка, зубы выступали над ярко-красными губами, почти что светящимися на белой коже, делая ее ужасающе бледной. Клыки же незнакомца были белоснежными и острыми.

Глаза мужчины были призрачно-красными от мерцания затухающего огня в камине.

Клара подошла к нему, раскинув руки, как будто умоляя, на ее похотливо изогнутых губах застыл крик радости, грудь тяжело вздымалась, женщина была будто пьяна от дикого, неземного удовольствия.

— Мой Повелитель! — закричала она. — Ты пришел! Высокий незнакомец не обратил на нее внимания. Взгляд его красных глаз словно пожирал меня. Клара вскинула руку к своему горлу:

— Повелитель, возьми меня первой! Возьми меня, молю! Мужчина одним быстрым движением подошел к ней и оттолкнул.

— Я возьму первым его, — с шипением произнес он, говоря по-английски с каким-то странным акцентом. — Тебе придется ждать своей очереди, но скоро придет и твой срок.

Женщина захотела было возразить, но незнакомец оборвал ее, подняв руку.

— Ты осмеливаешься просить меня? — мягко сказал он. — Не бойся. Ты как бутылка изысканного вина, которому надо вызреть. Но сначала я утолю жажду им.

Мужчина возвышался надо мной, а я был беспомощен, по-прежнему прикован к этому проклятому креслу. Улыбка исказила его лицо.

— Разве это не справедливо? — прошептал незнакомец. — Разве не справедливо, что, помешав мне, ты, Аптон Уэлсфорд, теперь стал тем, чего так боялся и так презирал?

И пока часть моего разума отказывалась верить в эту ужасную галлюцинацию, в глубине меня зрело странное чувство, почти сексуальное наслаждение, пока мужчина склонялся надо мной… все ближе надвигались эти страшные красные глаза, взгляд которых, казалось, проникал на самое дно моей души. Его рот слегка приоткрылся, я почувствовал едва уловимый запах тления. В движениях незнакомца было намеренное сладострастие, одновременно завораживающее и пугающее, — он облизнулся как голодный зверь, алый язык вспышкой мелькнул между белыми острыми зубами.

Его голова опускалась все ниже, и я уже не видел его лица, только слышал причмокивание и чувствовал дыхание на своей шее. И затем обжигающе-холодные губы прикоснулись к моей коже, а два острых клыка погрузились в мою плоть!

На какое-то мгновение я отдался наслаждению, забыв обо всем на свете.

Затем он встал, сардонически улыбаясь, а по его подбородку катилась капля крови. Моей крови!

— Осталась еще одна ночь, — мягко сказал мужчина. — Еще одна ночь, и ты станешь моим братом, Аптон Уэлсфорд.

Женщина крикнула со злостью: