Выбери любимый жанр

Темная сторона острова - Хиггинс Джек - Страница 5


Изменить размер шрифта:

5

– И люди считают, что я ответствен за все это? Что я предал их?

– Если рассуждать логически, то так и выходит. И лишнее тому подтверждение – немцы вас не уничтожили. Ведь, как правило, они расстреливали каждого схваченного ими британского офицера, работавшего в горах в рядах Сопротивления.

– Но все это просто смешно, – возразил Ломакс.

– Но вы были тяжело ранены, может быть, находились в бреду. Как вы можете быть уверены? В таком состоянии человек иногда за себя не отвечает.

– Ни в коем случае, – упорствовал Ломакс. – Я не проговорился, святой отец, поверьте мне.

Старик вздохнул.

– Как мне ни тяжко, но, вижу, я должен это сказать. Полковник Штайнер не делал секрета из того факта, что вынудил вас дать всю необходимую ему информацию в обмен на жизнь.

Ломакс почувствовал, будто холодным ветром пахнуло ему в лицо.

– Но это не так, – запротестовал он. – Этого не могло быть. Я не сказал Штайнеру ни единого слова.

– А кто же тогда, капитан Ломакс? Ведь больше некому. А они были точно информированы обо всех. Включая меня.

Ломакс недоверчиво посмотрел на него:

– И они арестовали вас?

Отец Иоанн кротко улыбнулся:

– О да. Я тоже вкусил все прелести их концентрационного лагеря в Фончи.

Ломакс закрыл лицо руками.

– Все это становится похожим на пробуждение после ночного кошмара. А вы знаете, что Алексиас Павло только что пытался меня убить?

На лице старого священника отразилась боль:

– Так, значит, это уже началось? Но насилие рождает насилие. Вот чего я боюсь больше всего.

Ломакс нервно заходил по приделу церкви. Потом вдруг остановился, нахмурившись, глядя куда-то вдаль, и быстро обернулся.

– Но если бы я и в самом деле был виноват в этом ужасном преступлении, как вы думаете, осмелился ли я сунуться сюда снова, даже после семнадцати лет? Я знаю эти острова и живущий здесь народ. Как-никак четыре года провел с ним в горах. Они высоко чтят закон мести «око за око», и у них самая длинная память в мире.

– Это хороший довод, – ответил отец Иоанн. – Но можно возразить, что здешняя ситуация оказалась для вас неожиданной. Вы могли и не знать, к каким последствиям приведут ваши тогдашние поступки.

Ломакс смотрел на него, ощущая свою беспомощность, и вдруг слабость громадной волной охватила его. Он тяжело осел на пол, и плечи его опустились.

– Но что же мне теперь делать, ради всего святого?

Старый священник поднялся.

– Поверьте мне, сын мой. Я не держу обиды на вас, но боюсь той злобы, которая возникнет из-за вашего присутствия. Думаю, что для всех нас будет лучше, если вы покинете остров на том же пароходе, на котором приехали. У вас еще есть время.

Ломакс кивнул.

– Может быть, вы и правы.

Священник пробормотал благословение.

– Теперь я пойду. Мое присутствие на улицах может помочь предотвратить выражения насилия в момент, когда вы будете покидать нас.

Он прошел по приделу, а Ломакс остался сидеть, уронив голову на руки. Он был в полной растерянности, разум затуманился, охваченный какой-то стихией, с которой он не мог совладать. Его покинули последние силы, и он прислонил голову к колонне.

В это время кто-то вбежал в церковь, и после небольшой паузы он услышал, как шаги зазвучали уже по каменным плитам самого придела, где он сидел.

Прежде всего его удивил запах духов, странный и какой-то чужеродный в таком месте, словно аромат сирени после дождя, он защекотал его ноздри и заставил резко поднять голову.

Перед ним в полутьме стояла молодая женщина, с повязанным на крестьянский манер шарфом на голове. Она молча смотрела на него, тяжело дыша, будто долго бежала сюда.

У него сразу же пересохло во рту, и внутри шевельнулся какой-то страх, потому что то, что он видел, было совершенно невозможно.

– Катина! – хрипло вырвалось у него. – Маленькая Катина Павло!

Она подошла ближе и, протянув руку, коснулась его щеки. В отблеске свечей лицо красивой зрелой женщины светилось. Ему казалось, что ожило прошлое.

– А немцы сказали, что вы умерли, – проговорила она. – Что судно, на котором вас отправили на Крит, затонуло.

Он кивнул.

– Так оно и было, но меня вытащили.

Она села рядом с ним так близко, что он мог ощущать тепло ее бедра сквозь мягкую ткань платья.

– Я покупала продукты в магазине и случайно услышала, что на пароходе из Афин приехали вы. Я никак не могла поверить и всю дорогу бежала.

На ее лбу выступила испарина, и он, вытащив носовой платок, нежно вытер ее.

– Вредно бегать под таким палящим солнцем.

Она чуть улыбнулась.

– Прошло семнадцать лет, а вы все считаете меня ребенком.

– Мгновение назад мое сердце встрепенулось оттого, что я увидел тебя той, прежней, но это была только злая шутка света от свечей.

– Я так мало изменилась?

– Только стала еще более красивой.

Ее носик вздернулся, и что-то загорелось в ее темных глазах.

– Без сомнения, вы самый галантный мужчина, которого я когда-либо встречала.

На какой-то момент время утратило свою силу и прошлое слилось с настоящим. Им показалось, что они когда-то уже сидели вот так, в церкви, в свете свечей, и что все вернулось на круги своя.

Он нежно взял ее за руку:

– А как ты узнала, что я здесь?

– Мне сказал сержант Китрос. – Она немного поколебалась. – Я слышала, что произошло в «Кораблике». И вы должны извинить моего дядю. Он столько лет жил с этой душевной болью, что мне иногда кажется, он не в своем уме.

– И он считает, что во всем виноват я?

Она печально кивнула.

– Боюсь, что да.

– Так же, как и все здесь, включая отца Иоанна. Но только не ты, почему?

– Потому что точно знаю, вы жертвовали собой за наш народ, – спокойно ответила она.

Он рассмеялся хриплым и неестественным смехом.

– Ты попробуй это сказать Алексиасу и его парням и посмотри, что из этого выйдет.

– А я уже говорила, – просто сказала она. – Уже давно, но только один человек поверил мне.

Он нахмурился.

– И кто же это был?

– Оливер Ван Хорн.

Мне еще в Афинах говорили, что он остался здесь после войны. Я надеялся повидать его. Он все еще живет на вилле за городом?

– Я веду его хозяйство.

Его брови от неожиданности поползли кверху.

– Ты никогда не была замужем?

Она покачала головой.

– Никогда.

– Ему теперь около шестидесяти, – медленно проговорил он.

Правый уголок ее губ слегка дрогнул, и глаза заблестели:

– Мы не живем вместе, если это беспокоит вас.

– Это не мое дело, – ответил он, но улыбнулся в первый раз, и она ответила тем же. – А как местные люди относятся к нему? Для них он прежде всего англичанин.

– Но только не для жителей нашего острова. Он страдал вместе со всеми, его тоже арестовали.

Ломакс нахмурился от вдруг пришедшей к нему мысли:

– А ты, Катина? Что случилось с тобой?

Она пожала плечами:

– Они взяли меня со всеми остальными.

– В концлагерь Фончи?

Она покачала головой.

– Нет, в другой, но они все одинаковы.

Наклонившись, она коснулась его лица.

– А вы постарели. И сильно. Мне кажется, вы были очень несчастливы.

Он пожал плечами.

– Семнадцать лет большой срок.

– Вы женаты?

Он немного поколебался, а решившись, сам удивился тому, как теперь это стало просто, будто он говорил о каком-то дальнем родственнике или случайном товарище, который не представляет для него важности.

– У меня были жена и маленькая дочка. Обе погибли в автомобильной катастрофе в Пасадене пять лет назад. Ее вздох эхом отозвался в темноте.

– Я знала, что что-то было, но не была уверена. Видела это по глазам. – Взяв его руки, она крепко сжала их. – А теперь скажите, зачем вы вернулись сюда?

– Когда отец Иоанн задал мне тот же вопрос, я сказал, что ищу себя прежнего, жившего здесь на островах так много лет назад. Но теперь я не знаю, что и ответить.

5
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело