Магический кристалл - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая

– Тебя спрошу потом!.. Ну что ж, ступай, боярин. Коли не свидимся еще… Я стар уже… Наследник вот, перед тобой. Он будет Князь и Закон в одном лице, и власть будет единой.

Пройдя путем обратным, сквозь воду и огонь, сквозь омовение и пламень, Белояр повел сына не во дворец, где среди отроков и челяди прислужной полно было наушников и соглядатаев Путивоя, а на приземистую башню, стоящую посреди вечевой площади, где висел теперь колокол.

Более всего государь тяготился постоянным присутствием кого-либо рядом – от Закона до безобидного отрока, которые неотступно следовали за ним всюду по правилу, заведенному еще Великим Гориславом. Бдительные стрельцы храмовой стражи – разящие стрелы Перуновы, день и ночь стерегли его покой, отгоняя всякого, кто смел приблизиться к государю только чтобы поближе взглянуть на него. Боярые мужи, готовые исполнить всякую волю, посошенные вечевые старцы, жрецы, носящие за ним очистительные огонь и воду, ведуны-врачеватели, науздные и стремянные отроки – вся эта свора зримо или незримо была подле, иной раз приводя его в тихий гнев, который испытывает, пожалуй, стреноженный конь, отпущенный на волю. Порою, мысля остаться в одиночестве, Белояр придумывал хитрости, чтобы отослать от себя всех, и все равно чуял на ногах эти путы отовсюду призирающего ока Закона, как всякий путник чует вездесущую дорожную пыль.

И лишь вчера, внезапно явившийся от светлогорских старцев сын, будто свежий морской ветер, сдул ее в сторону, и государь впервые не то чтобы вздохнул вольно, а ощутил облегчение. Она, эта пыль, все еще клубилась под ногами, но уже не вырывалась вперед и не застилала дороги. Единственное, от чего не мог сейчас освободить его даже Годислав, так это от Закона, который по заповеди самого Горислава Великого висел камнем на шее. Родоначальник племени наследственных Князей, дабы спасти арваров от обрища, когда-то присягнул Перуну, встав под его волю, и уступил волхвам право стоять за коном.

Вновь соединить власть в одних руках значило примирить громовников с крамольниками Светлой горы, но прежде должны были примириться боги – спустившийся на землю владыка солнца Даждьбог и грозовой Перун, властвующий на небе, покуда боги спят.

Вначале светлогорские старцы и слышать не хотели о таком примирении, говоря Великим Князьям, мол, отрекитесь от громовержца, ибо самозванец он, отриньте наследование престола племенем Горислава Великого и вернитесь к вечевой Правде, тогда и посвятим в Законы. Ни год, ни два, а двести лет шел спор между волхвов, однако же обрище не возродилось более, и крамольники, воздавая заслугам Перуна, пошли на попятную, сказав Белояру, де-мол, родится у тебя наследник-сын, так присылай в хрустальные чертоги…

Но еще восемнадцать лет Даждьбог испытывал его бездетностью, от которой тайно торжествовал Путивой. Наконец, государь отослал бесплодную жену на Сон-реку и женился на племяннице Закона, Сбыславе…

Ныне же Белояр мыслил поскорее передать наследство – престол великокняжеский Годиславу, поскольку еще требовалось отдюжить ему срок и лишь тогда принять священный сан Закона.

Над вечевой башней реял ветер, слегка раскачивающий язык колокола, отчего медь, слитая с серебром и золотом, тихо позванивала, и это был единственный звук, царящий под башенной кровлей.

– Теперь скажи мне, Годила, – молвил Белояр строго. – От кого ты узнал о Космомысле? От старцев?

– Вначале слушал Кладовест, – признался княжич. – Молву отца его, Сувора…

– Сувора?.. И в чем же суть молвы?

– Князь и Закон мыслил о возрождении бессмертия и тщился познать судьбу исполина. Но не познал, ибо Даждьбог не ведал его рока. А Космомысл оказался вечным!

– Будущему наследнику престола не след показывать восторга, словно малому отроку.

– Сдержаться трудно, отец, когда сбываются замыслы смертных!

– А светлогорские крамольники знали о его бессмертии?

– И знать не могли. Над Серединой Земли нет покрова Кладовеста, ибо свет Полунощной Звезды никогда не касался ее. А Космомысла двести лет держали в Ромее!

– Добро, что не могли…

– Чего же доброго, коли не знали правды? Старцы ею сильны и могучи, а вкупе с ними теперь и мы. Поскольку чудо сотворилось! От смертных русов родилось бессмертие. О котором не ведали боги!

– Бессмертие не суще на земле, – голос Белояра был тверд, словно камень. – Вечность – удел богов.

– Но вот же, молва о Космомысле достала нашего слуха! – вскричал наследник. – Разве не сущ он? Сын Сувора и брат Горислава! Они давно ушли в Предание, а исполин все жив и юн! От семени его вновь возродятся русы-великаны, коими их замыслил Даждьбог! И возродится Родина Богов! Арвар поднимется из вод! Когда проснутся боги, увидят храм свой – Светлую Гору! Мир прежний воцарится!

От звонкого голоса наследника и колокол зазвенел, но государь остался непреклонен.

– А чем он знаменит, сей прежний мир, чтоб по нему изнывать от жажды?

– Волей! Русы жили, словно боги, не зная ни супостата, ни войн, ни власти над собой, кроме Даждьбожьей. Питаясь лишь плодами, они предавались вечному – мудромыслию, витийству, звуколаду и возводили дворцы прекрасные. Арвары были единым народом, внуками владыки солнца, и не было меж ними ни спора, ни раздоров. И все иные народы, видя своих богов вкупе с другими богами на Светлой Горе, жили в мире и согласии. Никто не строил стен.

– Неужто не случалось войн? Да быть сего не может.

– Нет, войны были. Но только с тьмой.

– Что есть тьма? Сгинувшие обры?

– Обры были порождением греха арваров. Тьма приходила извне. Это суть безумие, вселяющееся в какой-либо народ, и имя ему – чума. Когда мрак силы поражает разум или, к примеру, блеск злата или ложь. Когда рассудок ослепленный заставляет молвить – я велик, могуч, богат и посему желаю, чтоб мир порабощенный лежал у моих ног. Тьма мыслит править миром.

Звон колокола послушав, Белояр наложил на него руки и всякий звук увял.

– Ты, сын, научен мудростям, изведал Предание и слышишь Кладовест… Скажи мне правду, что было до нас? Как жили арвары до Горислава Великого?

– Правда будет горька, отец…

– Мне надобно вкусить сей соли знаний.

– Коль так, то следует начать от Сувора, последнего Князя и Закона.

– От Сувора? Но что он сотворил, кроме как был отцом первого Великого Князя? Искал бессмертие?

– И обрел его не только в исполине, но и в делах своих. Скажу тебе то, что было в самом деле: все, что ныне есть, свершено по замыслу Сувора. Даже Змиевы валы, суть браны, воздвигли при нем… Да ныне стал безвестен последний Князь и Закон, как сын его, исполин. Горислав, прозвавшись Великим, затмил их, присвоив себе славу отца и брата.

– Это не соль – суть яд!

– Средь вещих светлогорских старцев есть ведуны, которые врачуют ядом, – промолвил Годислав. – Яд правды менее опасен, чем сладкое зелье лжи, отец.

– Да я уже отравлен… Одни слова твои – присвоил… А чем же славен исполин?

– Он победил ромеев и пленил их императора, Мария.

– Но подвиг сей свершил Великий Горислав!

– Нет, отец, можно солгать потомкам, но не Кладовесту. И не Горислав – Сувор избавил арваров от обрища, пустив их в земли скуфи, чтоб жили сами по себе. Не Горислав, а обры сокрушили ромеев, сбросив их в Русское море. Пожравши все вокруг, они пожрали себя сами и сгинули по замыслу Сувора. Тем часом мой прапрадед прогнал брата Космомысла, запретив ему возвращаться в арварские пределы, покуда будет жив их отец. Кого называют Великим, жаждал лишь великой власти, как жаждет ее раб. Потому волхвы Даждьбога не посвятили его в сан Закона. Как может лжец нести из конные истины?

– А что же исполин не восстал против лжи? Коль благороден и воинской отвагой исполнен?

– Не захотел чинить раздора между братьями и предпочел ему скитанья по чужбине. И против воли Даждьбога не пошел.

– Какова же была воля?

– Невесту отыскать, по имени Краснозора.

– Кто она?

– Бессмертная поленица, и ведет свой род незамутненным от русов, что жили на Родине Богов.

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая