Ночной рейс - Хиггинс Джек - Страница 28

• Предыдущая
• 28/34
• Следующая

С трапа раздался чей-то голос, и Чарли встал на ноги, кивнув Мэннингу.

– Мистер Винер зовет вас.

Винер стоял у поручня на мокрой от брызг палубе, вглядываясь в туманные очертания Кошачьего острова. Когда Мэннинг приблизился, он обернулся к нему.

– Осталось недолго, Гарри. Я хочу, чтобы ты опять встал у руля. Возможности Пако не безграничны. Придет срок, и я дам тебе более конкретные распоряжения.

Мэннинг вошел в рубку, кубинец удалился. Хотя луна еще не взошла, видимость оставалась на удивление хорошей. Каждый риф и остров, отмеченный на карте, четко проступал в ночной мгле.

«Щедрость изобилия» прошла между двух маленьких островов. Подальше лежал третий – громадный Джексон-Кей. В рубке появился Винер.

– Сейчас ты увидишь мигающий зеленый свет. Держи курс на него, но сбавь скорость. Канал здесь узкий.

На малой скорости капитан стал приближаться к рифу. Высоко на скале возник дом, а потом Гарри увидел внизу зеленый огонек, мерцающий в темноте.

– Мы подошли совсем близко к скале.

– Канал ведет в пещеру, – объяснил Винер. – Не волнуйся – держи курс на свет.

Вокруг них нависали уступы скал, потом судно содрогнулось и вошло в пещеру через сводчатую арку. Зеленый фонарь находился на краю каменного мола. Очевидно, его приводил в действие таймер. В укромной гавани стоял сорокафутовый дизельный катер кремового цвета, с красной полосой, проходящей по ватерлинии. Мэннинг поставил «Щедрость изобилия» рядом с катером, и Пако перепрыгнул на каменный мол с тросом в руке.

Капитан выключил двигатель и, едва оказавшись на палубе, почувствовал пронизывающий холод. Воздух в пещере был сырым и промозглым.

– После вас, – весело раскланялся Винер и указал на поручень.

Гарри шагнул на мол, и вскоре рядом с ним уже стояли остальные пленники. Каменные ступеньки, едва различимые в полумраке, вели на площадку. Мэннинг устало вскарабкался по ним вслед за Винером.

Оказавшись наверху, немец открыл дверь, за которой начинался коридор, выложенный каменными плитами. В дальнем его конце виднелась еще одна дверь. Винер открыл ее, и, поднявшись на несколько ступенек, они оказались в большом со вкусом оформленном холле.

На полу лежали ковры, стены были обшиты дубовыми панелями. Винер провел пленников в следующую комнату, где сидели двое мужчин, очевидно, кубинцы. Один, в наушниках, возился с коротковолновой рацией, другой что-то писал за столом. При виде вошедших он с улыбкой встал.

– Вам удалось схватить их всех? – спросил кубинец по-испански. – Были сложности?

– Никаких проблем, дорогой Варгас, – тоже по-испански ответил Винер, – американец попал к нам в руки, еще не успев связаться с отделом британской разведки в Нассау. Провести их к полковнику?

Варгас покачал головой.

– Только сеньора Мэннинга. Остальных пока проводите вниз. Проследите за этим, пожалуйста.

Пока Винер отдавал распоряжения Гансу и Чарли, Варгас скрылся в другой комнате. Через несколько минут он вернулся.

– Прошу, сеньор Мэннинг.

Винер собрался было последовать за ним, но Варгас покачал головой.

– Полковник хочет поговорить с сеньором Мэннингом наедине.

Немец, пожав плечами, удалился.

Переступив порог, Гарри мельком осмотрел комнату. Она была большая и уютная, в широком камине весело потрескивали поленья, на стенах висело множество полок с книгами.

И вдруг ему показалось, что стены поплыли у него перед глазами и он лишается рассудка. Борясь с подступающей тьмой, Гарри глубоко вздохнул. Но вот туман рассеялся, и он понял, что зрение его не обмануло. В дальнем конце кабинета за письменным столом сидела Мария. Гимнастерка цвета хаки с расстегнутым воротничком. Черные волосы стянуты сзади красной лентой – единственная уступка женственности. Безмятежно-спокойное лицо.

За спиной Марии виднелось огромное, во всю стену, окно, и Мэннинг слышал, как волны бьются о скалы, и ощущал запах роз, доносящийся из сада.

– Выпей, Гарри, – предложила она. – По-моему, сейчас тебе просто необходимо взбодриться.

На столике у стены стояло несколько бутылок и бокалы. Капитан налил себе немного рома. Одним глотком опустошил бокал, плеснул еще чуть-чуть и повернулся к Марии.

– Должен заметить, у тебя поразительно цветущий вид, – сделал комплимент Мэннинг, опускаясь в кресло, стоящее у стола напротив нее.

– О тебе такого не скажешь. И неудивительно при таких обстоятельствах. Сколько всего случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз!

– Как я припоминаю, встреча происходила в постели, – сухо уточнил Мэннинг. – Винер все твердил о каком-то полковнике. Уж не тебя ли он имел в виду?

– Я полковник специального подразделения военной разведки кубинской армии, – спокойно объяснила Мария. – Возглавляю группу, работающую на Багамах.

– И так было с самого начала? С того момента, как я подобрал тебя там, в проливе, на корабле с беженцами?

– Именно.

– А Винер?

– Его ничего не стоило завербовать, когда я выяснила, какие у него взгляды.

– А я? Я-то как вписывался в эту картину?

– Ты тоже приносил кое-какую пользу, Гарри.

Нахмурившись, он на мгновение задумался, но потом понял, что имела в виду Мария.

– Ну конечно же? Старый добряк Санчес, и письма для твоей матери, которые шли через меня.

– Не все можно передавать по рации, – кивнула Мария, – даже в зашифрованном виде.

Мэннинг опять подошел к столику и взял бутылку с ромом.

– Просто для интереса, объясни, что случилось на самом деле в ночь твоего отъезда?

Мария вынула сигарету из серебряной коробочки, стоявшей на столе, закурила и откинулась на спинку кресла.

– Многое совпало. Несколько дней мы готовили убийство Мигеля де Родригеса. На меня не должно было пасть и тени подозрения.

– А почему вы ввели в операцию Гарсию?

– Его все равно предстояло убрать. Он предатель, который решил купить себе возвращение на родину.

– Зачем ты изобразила дело так, будто вылетела самолетом?

Мария пожала плечами.

– Ситуация накалялась. Нам сообщили, что Моррисон – из цру. Когда он приехал на Испанский Риф, я не знала, следит он за мной или нет. Моя смерть – самый верный способ сбить агента со следа, если он действительно взял его.

Теперь Гарри начал лучше понимать события прошлых дней.

– И ты убедила Джимми Уолкера помочь тебе?

Мария кивнула.

– Я сказала, что твои намерения стали слишком уж серьезными и я хочу порвать с тобой. Но если ты узнаешь, что я улетела в Майами, то обязательно будешь преследовать меня там.

– Значит, в ту ночь на самолете тебя вообще не было?

– Бедняга Джимми, – продолжала Мария, покачав головой. – Он думал, что я буду его ждать в коттедже на берегу моря. На следующий день он собирался увезти меня в Веракрус.

На мгновение перед глазами Мэннинга всплыло бледное лицо Джимми, его волосы, колыхавшиеся в зеленоватой воде. Его охватил гнев.

– Он любил тебя, Мария. Или это ничего не значит для тебя?

– Мигель де Родригес должен был умереть. Он враг нашего государства и представлял угрозу для каждого свободного кубинца.

– На самолете летели еще трое. Их тоже следовало отправить на тот свет?

– Печальная необходимость. Но мы должны показать врагам, что наши намерения серьезны.

– Значит, тебе можно убивать невинных?

– Цель терроризма – терроризировать. Только так маленькая страна способна победить империю. Это сказал Ленин.

– Для данного случая больше подходит другой лозунг: «Мы тебя похороним». – Мэннинга вдруг охватило отвращение. – Господи, сколько же тебе заплатили?

– Этого не требуется, – возразила Мария все тем же неестественно спокойным тоном. – Я выполняла свой долг перед народом. Наши цели оправдывают любые жертвы.

Выпитый ром и исповедь Марии доконали Мэннинга. Он вдруг почувствовал, что все кругом расплывается, теряет четкие очертания, становится нереальным. Происходящее виделось как бы со стороны, словно ему снился какой-то дикий, кошмарный, бессмысленный сон, не имеющий ни начала, ни конца.

• Предыдущая
• 28/34
• Следующая