Заклятые враги - Хесс Нора - Страница 4

• Предыдущая
• 4/66
• Следующая

Серена нежно улыбнулась ей. Хесси взяла руки девушки и прижала к своей груди.

— Не беспокойся обо мне. Я найду себе работу.

— Я бы уехала с легким сердцем, если бы знала, что ты как-то устроилась. Несправедливо именно сейчас покидать тебя.

Старая негритянка еще раз сжала пальчики Серены и отпустила ее.

— Храбрая моя девочка! Делай то, что считаешь нужным.

На следующее утро Серена сидела на веранде, погруженная в свои невеселые мысли. Прошло некоторое время, прежде чем девушка заметила на дороге клубы пыли. Прищурившись, она разглядела пару гнедых, запряженных в легкую повозку, и щегольски одетого молодого человека. Он плавно подкатил к крыльцу и натянул поводья. Спрыгнув на землю, незнакомец неторопливо подошел к Серене и снял широкополую шляпу. Безупречный покрой его белого льняного костюма, а также головной убор говорили о том, что у него водятся деньги.

Слегка поклонившись, молодой человек, в присущей северянам манере, отрывисто спросил:

— Это плантации Бэйна? Имею ли я удовольствие разговаривать с Сереной Бэйн?

«Он приехал, чтобы повесить на дом табличку „продается“, — сказал Серене внутренний голос. Ее сердце бешено забилось; судорожно сглотнув, она сухо произнесла:

— Я Серена Бэйн.

Легкая улыбка тронула губы незнакомца — он уловил недружелюбие в голосе девушки.

— Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете к северянам, мисс Бэйн, — проговорил молодой человек, поднимаясь по ступенькам. — Но попрошу уделить мне всего несколько минут, если позволите. Я хотел бы кое-что обсудить. Это выгодно для нас обоих.

«Этот человек не похож на сборщика налогов, — Серена слегка нахмурилась. — Они не настолько вежливы. Тот бы уже разгуливал по всему дому, подсчитывая его стоимость». Девушка почувствовала, что мужчина выжидательно смотрит на нее, и хотя она с большим удовольствием прогнала бы его прочь, хорошее воспитание не позволило ей это сделать.

Серена пригласила гостя в дом, решив про себя, что не станет предлагать освежающих напитков. Она указала ему на стул, заметив при этом, что незнакомец с восхищением разглядывает мебель красного дерева и роскошный ковер на полу.

— Никогда не видел ничего более… — начал было он, но Серена резко оборвала:

— Вы, кажется, хотели кое-что обсудить со мной, мистер…

— Джон Трентон мое имя, мисс, — мужчина подался вперед и сказал: — Мисс Бэйн, федеральные власти заинтересованы в вашем хлопке. Теперь, когда блокада снята, мне поручено купить его по нынешней цене, что составляет значительную сумму.

Серена в изумлении приоткрыла рот и безвольно опустилась на стул. Она никак не ожидала этого. Неужели решатся все ее денежные проблемы? Ведь их склады доверху забиты хлопком…

Как бы уговаривая ее, Трентон с готовностью добавил:

— Мы платим в долларах янки, мисс Бэйн. Бумажными деньгами.

В каком-то оцепенении Серена подписала все необходимые документы и договорилась о встрече на следующий день.

Не успела коляска Трентона скрыться из виду, как девушка бросилась к болоту, чтобы сообщить По радостную новость.

Усталый жеребец перешел на шаг, как только почувствовал, что ослабли удила. Он кружил на одном месте уже около часа.

Джон Квейд, солдат Союзной Армии, натянул поводья и спрыгнул на землю. Джон совершенно заблудился в густом тумане. Теперь ему оставалось только ждать, когда он рассеется. Спрятав коня в густых зарослях, Квейд растянулся под огромным кипарисом.

— Упаси, Боже, от какой-либо армии поблизости, — пробормотал он, устраиваясь поудобнее и отгоняя москитов.

Откуда-то тянуло болотным запахом. «Что, интересно, я делаю в этом Богом забытом месте?» — вопрошал Джон зловещую тишину. Ему следовало бы остаться в своих северных лесах, где дует чистый и свежий ветер, который разгоняет в жилах кровь… Пусть эти задаваки-южане возятся со своими рабами сколько хотят!

Два года назад Джон Квейд из патриотических побуждений прибыл в Теннесси, чтобы присоединиться к старому сварливому генералу Гранту, который, по его мнению, был лучшим предводителем северян.

Всю зиму они провели в Теннесси. Голод и холодные дожди стали для новобранцев самым тяжелым испытанием. Ни разу за всю эту зиму Джон не наелся досыта, ни разу за все это время его одежда полностью не просыхала…

Но, наконец-то, настала весна, и в апреле их перебросили в местечко Шилоу, где произошло одно из самых кровавых сражений этой войны. Когда крепость была взята, Линкольн послал генерала Гранта к западу от Теннесси, где они разбили лагерь. Это была хоть какая-то передышка. Выпивки чередовались с пьяными драками, а у кого водились деньги, тот мог найти себе шлюху.

К следующей весне Гранту было приказано захватить Виксбург, хорошо укрепленную крепость конфедератов. С первых же майских дней они стали из пушек обстреливать город. Два месяца его защитники храбро сражались на крепостных стенах, но, в конце концов, их силы иссякли, и Виксбург пал.

Спустя два дня Джон решил, что уже достаточно навоевался и наголодался. Под покровом ночи улизнуть было нетрудно. Все так смертельно устали, что не обращали внимания на исчезновение или появление какого-либо из солдат. В лагере вряд ли стали бы поднимать тревогу, даже зная, что он собирается удрать. Исчезновение среди ночи солдат было делом обычным.

Но удача сопутствовала Квейду всего лишь пару часов. Густой туман окутал все кругом, и Джон сбился с пути. Он задумчиво провел рукой по отросшим черным волосам, на висках уже была заметна седина. Зевнув, Джон закрыл глаза и решил немного вздремнуть.

Через час его разбудила беспокойная возня жеребца. Он открыл глаза и улыбнулся — туман рассеялся и лишь кое-где еще висел клочьями.

Джон хотел было встать на ноги, но неожиданно услышал топот копыт. Припав к земле, он схватился за нож, понимая, что ружье здесь не годится, так как выстрел привлечет внимание.

Джон прищурил глаза и осмотрелся, но из-за густой травы ничего не увидел. Тогда он осторожно приподнялся, а затем рывком бросился за дерево — по хорошо утоптанной тропинке прямо на него ехал всадник.

И у человека, и у животного был такой усталый вид, словно они проделали трудный путь. Квейду показалось подозрительным, что всадник поминутно оглядывается, словно опасаясь преследования. Джон был совершенно сбит с толку. Что делает здесь в одиночку этот мятежный офицер?

Приготовив нож, Квейд решил оказать последнюю услугу армии северян. Он подождал, когда всадник пройдет мимо его, и вышел на тропинку. Сверкнуло лезвие ножа, и его острие уперлось в узкую спину южанина.

— Стоять!

Офицер напрягся, лошадь же по инерции продолжала движение. Квейд приготовился уже метнуть нож, если враг не выполнит приказ, но всадник так резко дернул поводья, что животное тонко заржало от боли.

«Я без малейшего сожаления воткну нож в этого бессердечного негодяя», — мрачно подумал Джон, глядя на запятнанные кровью шпоры.

Офицер повернулся в седле, его холодные узкие глаза нагло уставились на Квейда.

— Ну, синяя грудка, кажется, ты прихватил меня. Джон изучающе посмотрел на его тонкогубое лицо и перевел взгляд на рукав измятого мундира. Там, где должны находиться знаки различия, было невыгоревшее пятно ткани. Он вопросительно поднял бровь и, многозначительно уставился на южанина. Тот холодно выдержал его взгляд, затем зло передернул плечами.

— Да, — выпалил офицер. — В настоящее время я не в лучших отношениях с армией конфедератов!

Джон медленно провел пальцем по лезвию ножа, намеренно пугая незнакомца. У того на лбу выступили капли пота, а в глазах отразился такой ужас, что, с отвращением фыркнув, Джон убрал оружие. Он не мог хладнокровно убить такого труса, но все же у него было такое предчувствие, что подобное великодушие дорого ему обойдется.

Квейл свистнул своему жеребцу и, взглянув на белое как полотно лицо бывшего офицера, презрительно сказал:

— Ладно, убирайся ко всем чертям!

• Предыдущая
• 4/66
• Следующая