Валориан - Херберт Мэри - Страница 4
- Предыдущая
- 4/80
- Следующая
Со всей быстротой, на какую он только был способен, Валориан добавил огня, и когда он стал достаточным, поджарил на углях полоски оленьего мяса. Солдаты с жадностью голодных волков набросились на приготовленное им угощение.
К тому времени как они насытились, от оленя остались лишь кости, а дождь превратился в густой туман. Солдаты откинулись на землю, разговаривая и оживленно смеясь, время от времени прикладываясь к последним оставшимся у них запасам вина. Никто не предложил Валориану сделать глоток или просто обратил на него внимание. Он сидел в тени дерева, обгладывая остатки оленины.
Охотник чувствовал себя виноватым, что ел мясо, в то время как его семья, скорее всего, хлебала водянистую похлебку с последними крошками черствого хлеба. Зима выдалась очень суровой, и в его краях осталось мало животных. Семья была вправе рассчитывать на него и других охотников, что они достанут добычу и принесут ее для общего котла. Он тешил себя надеждой, что кому-нибудь из охотников все же улыбнется удача. Он попытался выбросить из головы обуревавшие его чувства и сосредоточился на болтовне солдат.
Действительно, мясо и вино смягчили владевшее ими напряжение, развязав им языки. Они начали делиться друг с другом своими тревогами и сомнениями. Они настолько презирали выходцев из племен, что, казалось, вообще не замечали его присутствия.
Некоторое время пятеро мужчин перебрасывались замечаниями о том, что всегда тревожило солдат: одиночество, плохая еда, тяжелая работа. Валориан прислушивался к их болтовне сквозь подкрадывающуюся дремоту. Ему было тепло в его плаще, к тому же после стольких дней, проведенных на охоте, он очень ослаб. Его глаза закрылись. Он уже и сам не знал, как ему удастся повернуть разговор на интересующую его тему долин Рамсарина, как вдруг коротышка произнес нечто, что сразу же прогнало сон Валориана.
– Не знаю, как вы, а я необыкновенно счастлив, что мы покидаем эту проклятую богом кучу камней. – Он сделал глубокий глоток из фляги с вином и передал ее другим: – Счастливо избавиться Аб-Чакану!
– Как ты можешь говорить такие вещи? – полным сарказма голосом спросил его другой солдат. – Мне будет очень не хватать этого местечка – холод, ветер, жара и мухи летом и на многие мили пути ни одного города или жилого поселка! С какой стати нам менять это чудо на комфортабельный билет в Тарноу?
Один из солдат хлопнул себя по эмблеме с черным орлом и проговорил, усмехаясь:
– Клянусь священным быком, я буду очень рад снова увидеть Тарноу. Вот уже десять лет я не был дома.
Это был черноволосый солдат, он встал со своего места и выпрямился, чтобы размять затекшую спину.
– Ответь, центурион, сказал ли тебе генерал Сарджас, когда нас отводят?
Усмешка исчезла с лица центуриона, когда он оторвался от фляги с вином:
– Вы что же, думаете, что командующий XII Легионом боевой генерал будет обсуждать свои планы с простыми центурионами?
– Да нет, но ты же должен думать что-то об этом. Ты ведь служишь достаточно для того, чтобы предугадывать поступки наших офицеров.
Центурион поплотнее уселся на своем месте и сказал:
– Никому не дано понять офицера… но все же я бы предположил, что мы поднимем гарнизон где-то в конце лета. Повозки, обеспечивающие легион, должны миновать Волчий Проход до того, как снег заблокирует перевал.
Трое легионеров обменялись понимающими усмешками. Не так-то часто удавалось им услышать какие-либо новости из уст своего неразговорчивого начальника, и такую возможность нельзя было упустить. Валориан лег на спину в тени дерева, под которым он находился. Сердце громко стучало в груди. Он не верил своим ушам. Затаив дыхание, он лежал неподвижно, сомкнув веки, ожидая продолжения разговора.
– И как ты думаешь, каким путем мы направимся домой? – осторожно нащупывая почву для продолжения разговора, спросил центуриона коротышка. – Через север, минуя Чадар, в направлении к Актигориуму или на юг, через Сарсисию к Сар Нитине?
Наступило долгое молчание, повисшее в воздухе, так что солдаты даже начали подумывать, что их центурион так и не удостоит их ответом. Но он все-таки пожал плечами в конце концов и проговорил:
– Я бы поставил на южный вариант. Он несколько длиннее, чем дорога через Чадар, но намного проще и безопаснее, чтобы избежать ловушек генерала Тирраниса. Он жен своих не пожалеет и продаст, только бы заполучить в свое пользование настоящий легион. И если мы хотим добраться без помех до Тарноу, нам следует избрать направление на Сар Нитину.
Он сделал большой глоток вина, словно желая показать таким образом, что разговор окончен, и передал флягу своему соседу.
– Но зачем же в таком случае мы направляемся в Актигориум, чтобы увидеть великого и всемогущего генерала Тирраниса? – спросил кто-то.
Черноволосый присвистнул:
– Генерал Сарджас не настолько дальновиден, как наш достопочтенный центурион. Может, он решил заручиться письменным разрешением генерала пройти через территорию Чадара просто на тот случай, если вдруг ему вздумается избрать этот путь. Я прав? – спросил он у центуриона.
Центурион повел в его сторону бровями:
– У тебя слишком длинный язык, Каллас.
Губы Калласа сложились в торжествующую улыбку:
– Значит, я прав. Ну что же, мне совершенно наплевать, каким путем мы двинемся отсюда, лишь бы поскорее убраться из этой долины. Господи, мне так не хватает больших городов. – Но вдруг он обратил внимание на четвертого солдата, спокойно сидевшего у костра и казавшегося очень мрачным. – Ну, а ты что, Маркус? Ты не проронил ни словечка. Разве ты не рад возвращению домой?
– Не настолько! – горько ответил его собеседник. – XII Легион никогда не отступал, а сейчас мы уже почти оставили великолепную крепость и отступаем, и все из-за того, что наш всесильный император не в состоянии даже управлять завоеванным его отцом!
– Оставь эти мысли при себе, Маркус! – угрожающе прорычал центурион. Смотри, как бы от таких разговоров твоя голова не рассталась с телом!
Старый вояка сердито отмахнулся в ответ:
– Я говорю правду, и вы все это знаете! Аб-Чакан – это наша последняя крепость в долине. Когда мы ее оставим, империя потеряет и долины Рамсарина.
Коротышка Тан склонил голову:
– Эти долины нам не давали ничего, кроме травы, меди, бесконечных ловушек и малочисленных рабов. Такое можно найти везде. Лучше пожертвовать отдаленной и маловыгодной провинцией, чем потерять всю свою родину!
– Да, потеря провинции совсем не так страшна, – признал Маркус. – Но меня волнует цена, которую придется за это заплатить, – потеря чести и гордости Легиона, уверенности и уважения к империи. Человек, который занимает имперский трон, повсюду посылает сигналы слабости, безграничной глупости и…
– Довольно! – коротко скомандовал центурион. – Совсем необязательно рассказывать, что ты думаешь, всему Чадару!
Солдаты притихли. И хотя Валориан по-прежнему лежал с закрытыми глазами, он почувствовал, как их внимание внезапно переключилось на него.
– Что будем делать с аборигеном? – он услышал, как тихо был задан этот вопрос. – Убьем или дадим ему уйти?
– Пусть убирается восвояси. Это мясо достойно того, чтобы подарить ему жизнь, – ответил центурион.
– А что, если он слышал весь наш разговор?
Их предводитель презрительно рассмеялся в ответ:
– Он всего лишь грязный абориген. Он ничего не сможет извлечь из нашего разговора, а новость и так довольно скоро будет всем известна.
Сквозь переполнявшее его презрение центурион не заметил тонкой улыбки, тронувшей губы Валориана. Он был теперь начеку, но все еще притворялся крепко спящим, пока солдаты устраивались под своими покрывалами и пока не догорел огонь костра. Когда они все захрапели, а лощина была погружена во мрак и окутана туманом, охотник поднялся со своего места под деревом. Он подхватил седло и растворился в темноте ночи.
На заре Валориан отыскал Хуннула на лугу в долине, совсем неподалеку от лощины, в которой уже начали просыпаться солдаты. Охотник свистом подозвал своего жеребца и с удовлетворением наблюдал, как большое животное послушно прибежало на его зов, его грива и хвост, словно черный дым, неслись за ним. Он быстро оседлал коня и направил его к югу, в сторону от стоянки своего племени.
- Предыдущая
- 4/80
- Следующая
