Варвар - Кащеев Денис - Страница 22

— Бедный мой Крим, — произнесла Петра. — Как тебе, наверное, было тяжело.

— Другой жизни я не знал, сравнить было не с чем. Ты только не подумай, я не жалуюсь. Просто вот к слову пришлось.

— Бедный Крим, — повторила Лопес. — Опиши мне ее.

— Кого?

— Ну, эту кешлянку. Силли.

— Зачем? Да и как: для вас же все кешляне на одно лицо.

— И все-таки, — настаивала девушка.

— Ну, ладно. Я попробую. Она примерно твоего роста, ну, может быть, чуть повыше — трудно сказать точно из-за различий в фигуре. У нее зеленые волосы, всегда распущенные — кешляне не заплетают кос и вообще не признают сложных причесок. Глаза большие, цвет их меняется в зависимости от настроения от совсем светлого — салатового или лимонного — до иссиня-черного. Вообще, у кешлян всегда яркие, горящие глаза…

— Русалка, — тихо произнесла Петра.

— Что? — не понял Крим.

— Зеленоволосая русалка из сказки… Что с ней стало?

— Я не знаю. Она летела на лайнере, захваченном «Викингом», я был уверен, что она погибла, но Александр Вирный показал мне архив: среди убитых ее нет. Значит, ей удалось как-то спастись, и теперь она, должно быть, на Кеш-Шлим, член Гильдии имперских государственных служащих. Это одна из самых престижных Гильдий в Империи.

— Да, я знаю, — кивнула Петра. — Вот и все, — это уже относилось к собранному передатчику. — Включаем?

— Давай!

Щелкнул рубильник, однако маленькая зеленая лампочка на передней панели осталась безжизненна.

— Что за черт? — Крим выключил прибор и вновь включил его — никакого результата.

— Схема была верная, — задумчиво произнесла Петра. — Значит, что-то напортачили при сборке.

— Быть этого не может, — возразил Шторр. — Хотя… Ты заменила предохранители в блоке номер пять?

— Да, конечно. Хотя. Ты знаешь, кажется, нет.

— Тогда все ясно. Быстро разбираем. Скоро Мэрфи проверять придет.

— С него станется. Они с Винсентом, небось, уже закончили.

Несколько минут они работали молча. И только когда передатчик был вновь разобран и дефектные предохранители изъяты, Петра спросила:

— А ты никогда не задумывался, как ты попал на

Реду?

— Не задумывался?! — Крим усмехнулся. — Да не было дня, чтобы я не задавал себе этот вопрос! Сначала я думал, что виной всему просто какая-то случайная мутация, и, увидев, что ребенок родился уродом, родители подкинули его в Интернат. Я ведь подкидыш, родители мои неизвестны. Как это бывает: звонок в ворота, дежурный открывает: на пороге пищащий сверток, к одеялу приколота записка с именем, иногда — редко — номер банковского счета, половина денег с которого поступает в пользу Интерната, а вторая, с процентами — вручается воспитаннику при совершеннолетии. Но в моем случае деньгами и не пахло. Даже имени не было — Кримом меня назвали уже в Интернате в честь древнего подвижника — покровителя одиноких. А Шторр так и переводится: «подкидыш».

— И невозможно было узнать, кто твои родители? — спросила Петра.

— А как тут узнаешь? Разве что те сами захотят. Бывает, если вдруг подкидышу повезет, и его примут в одну из Высших Гильдий, родители сами объявляются. А кому нужен урод-варвар?

— Но доктор Артур говорит, что твои родители — земляне? — полуутвердительно произнесла Петра.

— Да. И это для меня полная загадка. Как они могли оказаться в Империи? И почему подбросили сына в Интернат?

— Это было четырнадцать лет назад, — проговорила Лопес. — Еще до войны. Они могли быть земными колонистами, из тех, что пересекли Границу и двигались на запад.

— Нет, невозможно, — возразил Крим. — Ты забыла историю. Задолго до войны, сразу после того, как несколько окраинных систем откололись и присоединились к Конфедерации, Империя закрыла свою восточную границу. Всех земных колонистов изгнали. К тому же, Реда — не пограничная планета, она не так уж и далеко от Кеш-Шлим.

— Тогда совсем непонятно. — пробормотала девушка. — Куда ты дел паяльник?

— Он у тебя в руке.

— Да, точно. Но если ты не из пионеров западной границы, то кто ты? — она подняла глаза на Крима.

— Дорого бы я дал, чтобы это узнать, — проговорил Шторр. — Есть, правда, одна сумасшедшая идея. История говорит о первых колонистах, которые покинули Терру, когда межзвездные полеты были еще в новинку. Их корабли могли лететь только в одном направлении. Они уходили в прыжок, и невозможно было предсказать, где предстоит вынырнуть. Что, если и мои предки когда-то вот так ринулись в космос?

— Первые колонисты погибли, — возразила Петра.

— Да, так считается. Но что, если одна из колоний выжила?

— Нет, этого не может быть. За сотни лет, что мы летаем меж звезд, никто ни разу не видел первых колоний. Их попросту нет. Нет даже следов таких поселений.

— Я знаю. Но это-то и удивляет. Если колонии гибли, должно остаться хоть что-то: брошенные дома, заросшие поля, останки корабля, наконец. А тут — ничего. Может быть, корабли первых колонистов просто выныривали слишком далеко? Например, за западной границей Империи?

— Не думаю, — девушка отложила в сторону паяльник и задвинула крышку собранного передатчика. — Даже «Викингу» не под силу такие прыжки — что уж говорить о первых кораблях. Они просто не выныривали из подпространства — поэтому-то и не осталось никаких следов. Или выныривали вблизи звезд и сразу гибли.

— Все?

— Все. Так говорит история. Ну что, включаем? Из глубины зала к ним уже шел Мэрфи.

Однажды утром, когда академики еще только собирались приступить к занятиям, дверь отворилась, и в класс вслед за Хорстом Мэрфи вошли Мигель Руджери, первый помощник капитана Вебера, и знакомый Криму еще по «Викингу» сержант Олаф Меда. Под любопытными взглядами учеников они неторопливо вошли в центр зала и остановились у одинокой кабинки-тестера. Здесь астронавты опустились в кресла за пультом экзаменаторов, а жрец жестом подозвал пятерку. Глаза его сияли.

— Я договорился с Миркусом Вебером, — заговорщическим тоном произнес он. — Если мы выдержим этот специально разработанный тест, нас зачислят на «Викинг» и возьмут на следующую «охоту»! — и, переждав вздох восхищения, продолжил. — Из теории — только астрономия и Устав, остальное — прикладные. Ну, давайте. Я верю в вас!

— Мэрфи, мы готовы. Приступайте, — поторопил жреца Мигель Руджери.

— Слушаюсь, господин первый помощник капитана! Винсент, вперед!

Эррера направился к кабинке.

— Ни пуха, ни пера! — бросил ему вслед Хорст.

— К черту!

Петра подошла к Криму и взяла его за руку.

— Я так волнуюсь, — прошептала она.

— Ничего, все будет в порядке, — проговорил Шторр. Холодная ладошка девушки воскресила в его памяти давно забытые воспоминания. Далекая Реда, Интернат. Отбор Комиссии Гильдий. Тогда он точно так же стоял, ожидая вызова, и Силли точно так же жаловалась, что страшно волнуется. Силли, Интернат, Реда… Целая вечность прошла с тех пор! Было ли это вообще на самом деле, или жизнь в Империи — не более чем сон?

Винсент Эррера выбрался из кабинки, и его место занял Винальда. Крим украдкой бросил взгляд на экзаменаторов. Спокойны. Даже, пожалуй, равнодушны. Что видят они там, на своих экранах?

— Вопросы легкие, — донесся между тем до Шторра голос Винсента. — Все тысячу раз изучено и повторено. А вот прикладные.

— На прикладных Хорст нас тоже здорово натаскал, — вступил в разговор Ричард. — Сбоев быть не должно.

— Одно дело — Хорст, другое — астронавты, — возразила брату Петра. — Мало ли, что им не понравится? Прощай тогда, «Викинг». Ой, я так боюсь…

— Ты так хочешь на «охоту»? — тихо спросил ее Крим.

— Как будто ты — нет!

— Другого шанса у нас долго не будет, — проговорил Ричард. — Хорст давно подкатывал к Миркусу Веберу — попробуй, уговори того. Если сегодня они решат, что мы не готовы, на «Викинг» возьмут другую группу, а мы так и останемся в академиках.

— Ну уж нет, этому не бывать, — заявил Винсент. — Сегодня или никогда. Я всю жизнь мечтал о той минуте, когда надену скафандр и ступлю на абордажный мостик «Викинга».