Кровь звезд - Хеннеберг Натали - Страница 17
- Предыдущая
- 17/47
- Следующая
— Знаю, — сказал Абд-эль-Малек. И, помолчав немного, добавил: — Этот джин, которого ты вызвал, не правда ли, похож на красный огонь, пожирающий плоть и прижигающий язвы?
— Этот джин?
— Ты вызвал его. В древности тоже вызывали джинов из герметично закрытого кувшина или лампы при помощи заклинаний. Мои люди видели: христианин-принц, который тебя спас, нес у себя под плащом монстра с соблазнительным личиком. Мудрец Суфи Фирдуози узнал Лилиту-демона в женском обличье. Девушка она или дьявол, она нужна мне.
— Господин! — кричал Сафарус, катаясь по песку. — У меня короткие руки; я один, а без меня евреи не смогут даже выполнить свои обязательства во время войны!
— Неважно. Я хочу эту девушку.
— Но принц Триполи похитил ее у меня!
Араб пожал плечами:
— Послушай! От тебя не требуется ничего другого. Через три полнолуния я буду с войском на берегу реки Иордан. Возвращайся в Солам. Продайся своему прежнему повелителю. Купи девчонку у ее сторожей, я заплачу. Или убей. По истечении этого срока знамена Терваганта будут развеваться в пустыне, и отступники в Соламе смогут отдать Богу свои души. Я все сказал.
— Но зачем, господин? Зачем?
Абд-эль-Малек бросил:
— Только она могла бы излечить простуду халифа.
Возвратившись к воротам Баб-эль-Асбата, Сафарус толкнул нечаянно маленького писца, одетого в серую холщовую одежду, который нес тыкву и ракушки. Нисколько не удивленный таким оскорблением паломник поднялся с пыльной дороги и продолжил свой путь к башне Храма.
Это величественное здание возвышалось на Сионском холме. В этих стенах, обслуживаемый герольдами в белых далматиках, охраняемый рыцарями и кнехтами, в ослепительной роскоши, которая не очень-то подобает монаху, жил третий по рангу и самый страшный сановник Святого Восточного королевства: Гуго Монферратский — Великий Магистр Ордена Храма. Его также называли «молотом сарацинов» за то, писали хроники, что он измельчал золото и рубил дамасскую сталь, чтобы сделать из них ступеньку к трону Господнему.
Лузиньяны опасались его: меч Магистра нес бедствия, а надменность его не имела границ. Этот младший сын в семье уроженца Лотарингии, этот солдат Христа, знал, что он не ниже императоров, и обращался с королями как с малозначащими лицами. Орден Храма — могущественное общество банкиров и воинов — господствовал в то время на Анти-Земле.
Это общество хранило много тайн.
Смиренный писец появился у потайной двери башни и показал привратнику кольцо с карнеолом, на котором были выгравированы какие-то странные знаки. Младший брат Ордена смерил его надменным взглядом. Паломник желал видеть командора стражи, чьи обязанности в эту ночь исполнял кузен короля Гийом де Боже из Иль-де-Феране. Этот господин случайно проходил мимо, увидел кольцо (он умел читать), посмотрел внимательно на оправу и побледнел. Из внутренних дворов, из подземелья, где хранились золото ста королевств, из кузниц, где ковали и закаляли оружие, до библиотек, где монахи писали золотом и киноварью манускрипты и приобщали новичков к великим тайнам, стал доходить какой-то гул. Командор де Боже поцеловал руку маленького монаха и привел его к Великому Магистру Гуго Монферратскому.
При свете свеч можно было разглядеть, что у странника благородный лоб, пышная борода, красивые тонкие руки и голубые глаза. Его ввели в зал капитулярия. Свечи бросали отблески света на фиолетовые и красные витражи. Стены были голые, лишь над кафедрой висел герб братьев Храма: два человека сидели на одном боевом коне. Этот символ униженности и бедности присутствовал во всех основных битвах на Востоке, сейчас он был изъеден ржавчиной, его контуры исказились, изображение напоминало что-то вроде огромного скорпиона, поднимающего свое жало и умертвляющего себя в пламени.
«Вот ты какой, Храм Господень!» — подумал не без печали епископ Меркуриус де Фамагуст. Ему было очень много лет, и на другой планете он присутствовал при гибели такого же Ордена.
Хлопнула дверь. В зал решительным шагом вошел Гуго Монферратский. Это был великан с твердым лицом, которое окаймляли густые черные волосы. Человек, способный ломать между большим и средним пальцами бронзовые подсвечники, а ударом кривой турецкой сабли рассекать неверных от плеча до паха. Великий Магистр руководил командорами Ордена всего лишь мановением своего бронзового жезла, его вера и моральная чистота были столь страшными, что он порезал себе руку за то, что случайно дотронулся ею до ножки принцессы, когда держал стремя ее коня.
Он увидел паломника и медленно, так как уже потерял привычку к этому, преклонил колени. Меркуриус де Фамагуст благословил его.
— Помолимся, — предложил Гуго.
И епископ сказал:
— Наш Отец, который повсюду. Ты, кто создал Космос, высокое, как и низкое, сильный во всех отношениях; ты, кто сотворил мир, зажег различные и единые, как маленькие частицы крови, Галактики. Ты, кто создал Кровь, Жизнь, Движение и Материю, Силу и Свет, избавь нас от зла и благослови своих детей.
Гуго Монферратский произнес:
— Аминь!
После того как произошел этот обязательный обмен словами, епископ мягким, вкрадчивым голосом сказал:
— Я счастлив вас снова видеть в полном здравии, брат мой. Мы не виделись с вами много лет; я с удовольствием замечаю, что годы почти не давят на ваши плечи…
— Двадцать пять лет! — прошептал Гуго Монферратский.
— Двадцать пять лет. Тогда вы были в самом расцвете сил, и мы заключили союз, который мне льстит…
— Вы тоже не изменились! — сказал Гуго. — Наши встречи были редкими, но ценными. Союз между ночным народом и нашим основателен, вот она — великая тайна и наследие Храма. Разве не вы научили нас тайне Космоса, единой и множественной, и вручили Ордену Храма власть над сокровищами земли и господство над морями?
— Это особенно касается Пи-Джо и Орифеля, — подтвердил скромно Меркуриус. — Я ограничиваю себя ролью только посланца. Мы так же, как и вы, хвалим себя за заключение нашего нерушимого союза. Более того, я должен вас поздравить: вы проделали на Анти-Земле значительную работу, собрали по крупицам древнюю мудрость ребсов; вы умеете лечить язвы, писать книги и наводить порядок в хаосе… Наконец, вы сделали эту планету обитаемой.
— Благодарю вас…
— К тому же, — продолжал Меркуриус, — мы видели сон. — Он пробежал взглядом по залу; Гуго смотрел на него, на мгновение между белыми пышными локонами засияло обворожительное лицо, на холщовой одежде забились крылья, над благородным лбом вспыхнула звезда…
— Сон? — повторил восхищенный Магистр.
— Как и обыкновенные люди, миры рождаются и умирают. Тот мир, который мы защищали веками, постарел; человечество, живущее в нем, позволяет себе опасные эксперименты; люди не знают магии, поэзии и почти забыли, что такое любовь. Чтобы быть до конца откровенным, признаюсь, что эльмы там невероятно скучают. Мы, таким образом, подготовили проект переселения нашего народа на Анти-Землю. О! Мы заняли бы совсем небольшое пространство элементного спектра, кроме того, нас мало, и мы принесем вам огромные богатства.
— Добро пожаловать… — прошептал Гуго Монферратский.
— Однако эта эмиграция имеет предварительные условия: мы хотели бы жить не на раздираемой хаосом, а на спокойной, единой Анти-Земле. В течение последних десятилетий мы участвовали в великом преобразовании мира, прилежным и скромным творцом которого вы являетесь. Готова была возникнуть огромная Восточная империя…
— Значит, вы знали?! — закричал Гуго. Он, словно почувствовав удушье, поднес руки к горлу.
— В этом мире мало вещей, которых мы не знаем, — извинился Меркуриус. — Мы защитили ваши труды. Это было продиктовано самой природой и необходимостью. Два народа не могут жить бок о бок в условиях знойного климата без объединения; противники между собой, феранки и усмаелиты считали, что в силах осуществить этот союз. Поток торговцев тканями, астрологов и массажисток шел от гинекей Сиона в гаремы Баодада; рыцари обменивали свои доспехи на шелка нежных цветов; эмиры прониклись страстью к светским турнирам; дамы посылали друг другу поэмы и приворотные зелья. Даже убитые так перемешались на этой горячей земле, что ангелы Последнего суда с трудом будут различать кости паломника в Мекку и останки рыцаря-госпитальера. Разве это не признак золотого века? Мы предвидели рождение мира, который установится на территории Еврики и Сарацинии со своим кесарем в Баодаде и своим папой в Вифлиеме. Мы знали, кто должен быть этим императором и этим епископом…
- Предыдущая
- 17/47
- Следующая
