Пепел Марнейи - Орлов Антон - Страница 21

Гаян кивнул. Кажется, уловил, что она хочет сказать: мир пустой, когда народу вокруг полно, а в беде рассчитывать не на кого.

Гости отобедали и ушли. На закате старший мастер доложил, что корабль готов. Ага, корабль… Плоскодонная посудина с фальшбортом по пояс и просторным приземистым домиком посередине. Ни паруса, ни весел, зато в носовой части сияет множество начищенных металлических скоб: к ним будет привязана упряжь, потому что лоханка эта – гужевой транспорт. Гаяна передернуло, когда он подумал о том, кто повезет их по морю. Зато шторма и туманы будут обходить их стороной, и Лиум обещала волшебное питье, ослабляющее морскую болезнь. Такую прогулку можно вытерпеть. Бывали прогулки и похуже. К тому же еды и пресной воды вдоволь, с изрядным запасом.

– Думаешь, мы вдвоем все это съедим?

– Втроем, – поправила Лиузама.

– А третий кто?

– Один хороший человек. Если я поплыву, как Морская Госпожа, с подводными тварями в упряжке, мне дозволено взять с собой родни сколько наберется, а чужих людей только двоих. Вот я и подумала, чего ж не позвать доброго попутчика? Он давно хочет перебраться в Ругарду.

Она не сказала, о ком речь, а Гаян не спросил. И напрасно.

Утром, когда он продрал глаза и выполз из шалаша, посудина уже покачивалась на волнах прибоя. Вокруг, поблескивая черной чешуей, возились амфибии из выводка Лиузамы: одни придерживали деревянную махину, другие прилаживали к скобам длинные ремни с уздечками.

В стороне толпились провожающие. Плотники из Мизы, которым хотелось увидеть, как их детище поплывет. Закер со своими хворыми родственниками. Кто-то еще, кого Лиум успела облагодетельствовать. Айвар с лютней в футляре и потрепанным мешком за спиной. Особняком, в неопрятной серой мантии – Хамфут Дождевик, явившийся посмотреть на из ряда вон выходящее событие. Несколько любопытствующих жрецов. Зеваки из города, среди них наверняка затесался нанятый Перлами соглядатай.

– И где наш третий? Опаздывает?

– Да вот же он! Спозаранку пришел, наперед всех.

Айвар?.. Что ж, если она поставила условие, что он будет нем, как рыба, иначе сам пойдет на корм рыбам…

– Он нам всю дорогу будет петь, – счастливо сообщила Лиузама.

– Какого… Зачем?

– Хочется мне очень еще про Хальнора послушать. Все-все, от начала до конца, и по многу раз за день, чтобы слово в слово запомнилось. Запала мне в душу эта история. Если б такой, как Хальнор, был в деревне Верхние Перлы, он бы не позволил ни меня утопить, ни Кеви в рабство продать. Айвар знает много песен и поет славно, громко… Повезло нам с попутчиком, правда же, Гаян?

Значит, у нее абсолютно нет слуха. Гаян с тоской посмотрел на блистающий океан. Плавание обещало быть нескучным.

Пегое предместье встретило Тибора заунывными криками лудильщиков, галдежом малолетних попрошаек и собачьим лаем взахлеб. Попрошайки клянчили у доброго господина монетку, собаки облаивали троллей. Обычный аккомпанемент.

Пестрые дома лепились вдоль широкой, но не мощеной улицы вкривь и вкось, уводящие вглубь извилистые переулки наводили на мысли о засадах и непотребных приключениях. Приличному человеку тут ловить нечего, но Тибор с оравой своих троллей не принадлежал к категории приличных людей.

Он повернул в закоулок, к линяло-красному двухэтажному строению под вывеской «Червонный замок». На вывеске намалевано что-то зубчатое с башнями, рядом любовно изображен таких же размеров окорок. Как хочешь, так и понимай.

В полутемном зале пахло мясной похлебкой. За окнами в мелкий переплет сквозили какие-то очертания – больше ничего не скажешь, до того грязные стекла.

Из недр заведения вышел худой старик в стеганом кажлыцком халате с торчащей из прорех пожелтелой ватой.

– Здравствуй, дед Гужда.

– И ты здравствуй, Тибор. Опять с оглоедами своими пожаловал? Где ж на них всего напасешься…

– Не вопрос.

Тибор бросил на стойку увесистый кошелек, дед тут же схватил его цепкой сморщенной лапкой.

Немногочисленные утренние посетители друг за дружкой потянулись к выходу, дожевывая на ходу и стараясь держаться на расстоянии от оглоедов, ввалившихся в «Червонный замок» следом за Тибором. Старый Гужда, наблюдая эту картину, осуждающе покачал головой. Внакладе он не останется – после отбытия опасных гостей завсегдатаи вернутся, а доход за ближайшее время будет втрое больше, чем при обычном раскладе, даже с учетом сволочной привычки Тибора проверять счета, – но все равно не мог сдержать неодобрения.

Внутренняя комната, обитая кажлыцкими коврами, изъеденными молью до белесых залысин, за минувшие полгода ничуть не изменилась. Окно еще мутнее, чем в общем зале. Из стены выпирает раскаленный бок чугунной печки.

Служанка принесла подогретого вина с пряностями, перечных колбасок, лепешек с толченым орехом и сыром.

– Стало быть, жди беды? – отхлебнув вина, прищурился дед Гужда.

– Какой беды? – флегматично отозвался Тибор.

– Раз ты приехал – значит, кому-нибудь несдобровать.

– Не тебе ведь, – хмыкнул гость. – Тебя, дед, никто не трогает. Главное, ребят моих хорошо корми.

– Это уж да, твоих ребят не покорми, так они самоуправно кого хошь слопают без соли. Вели им не безобразить, чтобы люди не обижались, а то мне с соседями ссориться не с руки. Это тебе хоть бы что – сегодня здесь, завтра там… Дворянином-то еще не заделался?

Тибор молча усмехнулся. Дворянское звание для не шибко любимого младшего родственника было заветной мечтой деда Гужды. Наверное, чтобы после хвастать перед теми же соседями.

– А чего так? Неужто не сподобился за свою бесчестную службу?

– Дед, я никому не служу. Я работаю по найму.

– Нанимает-то тебя не абы кто. И слыхал я, что платят тебе поболе, чем всякому другому такому же.

– От кого слыхал? Хороши у тебя колбаски…

– Так людской болтовней земля полнится. Слышь, если бы ты присягнул кому надо, из тех, то есть у кого до тебя нужда, и получил бы за это благородное звание… Разве так нельзя?

– Можно. Но не нужно.

– Кому не нужно?

– Мне. Имел я их всех. Они платят, я выполняю оплаченную работу, и пусть радуются, а служить я согласился бы разве что самому Хальнору.

– Куда загнул… Не боишься, что Вышивальщик тебя услышит? Он ведь безглазый, но не глухой. Как поймает на слове, и тогда придется тебе, Тибор, лоток с кошачьим дерьмом выносить да водицу в миске менять, потому что Хальнору Проклятому никакая другая служба нынче не требуется.

– Ничего не имею против, – ухмыльнулся Тибор.

Вполне может статься, что для выполнения очередного щекотливого поручения ему придется влезть в шкуру прислуги при каком-нибудь зверинце. Камышовых котов если содержат в неволе, то в королевских условиях, хотя что бы звери болотные понимали в серебряной посуде и бархатной обивке, которую они когтями дерут без зазрения совести.

Кстати, о поручениях. Пора на встречу с персоной, соизволившей пригласить его в Эонхо по конфиденциальному делу. Боги, тошно-то как… И напиться категорически возбраняется, не тот случай.

Мунсырех, старый шаман, задремал, еле уместившись в огромном кресле в углу. Остальные тролли, разбившись на четыре компании, резались в шагды, залихватски щелкая по столам узорчатыми деревянными плитками. Чем бы ни тешились, лишь бы не пошли по округе колобродить. Тибор поступил практично, приохотив их к несложным интеллектуальным играм.

Окликнув Онгтарба, вожака, он попросил, чтобы до его возвращения или до пробуждения шамана никто из трактира носа не высовывал, и отправился на встречу.

Столица за время его отсутствия не изменилась, да и куда ей меняться? Все так же холодно блестят под пасмурной облачной пеленой серебристые кровли и шпили в центре города, все те же толпищи народа на улицах и загаженные голубями статуи на перекрестках, все та же грязь. Среди многоэтажных доходных домов и вычурных дворцов даже сонные хоромины не особенно выделяются.