Битва за Империю - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 11

Чейн кивнул.

— Спасибо, Джейн.

— За что?

— Вы ведь могли бы донести обо мне полиции, разве не так? Пять миллионов долларов — наверное, это большие деньги. Или вы сочувствуете нашему движению?

Джейн пожала плечами.

— Трудно сказать… Когда ваши люди устраивают беспорядки, громят офисы банков и крупных международных компаний, когда они обливают краской политический лидеров и срывают встречи руководства ведущих стран Запада, то я возмущаюсь так же, как и многие рядовые американцы. Вы часто говорите о том, что боретесь с приходом варварства на Земле — а сами часто ведете себе как дикари! Другое дело, когда вы высмеиваете идею панамериканской Либеральной Империи, которую наша страна пытается навязать Земле…

— А чем же вам лично так не нравится идея единой терранской империи? — заинтересовался Чейн.

— Чем… Да хотя бы тем, что на нас уже несколько минут подозрительно смотрит бабушка с соседней скамейки. Слава Богу, что у нее слабое зрение, а не то мы бы очень скоро оказались в тюремном участке. Ведь империя — это конец всех свобод!.. Алекс, нам с Лиз надо идти домой. Но я не могу оставить вас здесь одного, и притом совершенно беспомощного!

Беспомощного? Никто и никогда так не называл Моргана Чейна! Полиция… Чихать он хотел на какую-то полицию! Совсем недавно он сумел справиться сразу с пятерыми сверхнейнами, а уж с этими жалкими земными червями…

Он посмотрел на бабушку и увидел, что старушка лихорадочно роется в сумке. Вот она извлекла оттуда футляр, достала очки…

— Спасибо, Джейн, я принимаю ваше приглашение, — сказал варганец.

Оказалось, что в конце сквера стояла машина Джейн, белый «Мерседес». Молода женщина торопливо усадила дочку на заднее сиденье, а потом указала на него Чейну.

— Садитесь, — коротко приказала она.

Поездка по нью-йоркским улицам заняла минут двадцать. Все улицы были запружены машинами, и потому тот там, то здесь постоянно возникали пробки. Джейн явно нервничала, и потому вела автомобиль не очень уверенно. А Лиз напротив, пребывала полном в восторге. Она щебетала без умолку, успевая при этом играть с любимой куклой Барби и двумя забавными говорящими пингвинами.

Чейн узнал, что мама Джейн работает учительницей истории, очень любит читать и готовится защищать диссертацию на степень доктора философии. С мужем она развелась еще три года назад «когда я была совсем еще маленькой», вела одинокий образ жизни, и потому Лиз сама взялась подыскать для себя второго папу. Дядя Алекс в принципе ей понравился, только уж больно он стар и слаб, да и волос у него маловато… К тому же, мама Джейн любит атлетически сложенных брюнетов.

Услышав эти слова, Джейн обернулась и гневно посмотрела на дочь:

— Лиз, что ты несешь? Замолчи, глупыш!

— Я вовсе не глупыш, — обиженно поджала губы девочка. — Ты сама говорила, что я умница-разумница, каких еще поискать надо! А помнишь, что говорил дядя доктор… этот… как его… генетик, вроде?

— Ничего я не помню, — сердито сказала Джейн и вновь устремила свой взгляд на дорогу. Широкая улица была запружена машинами, которые двигались со скоростью пешехода. Только некоторые особенно нетерпеливые лихачи ухитрялись маневрировать и довольно шустро продвигались вперед.

— Где вы живете, Джейн? — спросил Чейн.

— На острове Лонг-Айленд. Недалеко, в трех милях отсюда. Но эти пробки… Ненавижу такую езду!

— Зачем же вы повезли дочку так далеко от дома? — удивился Чейн. — Неужто поближе к дому нет подходящего сквера или парка?

Джейн хотела было ответить, но Лиз опередила ее:

— Конечно, есть, и даже очень много! Но меня там знают.

— Что-то я не понял. А разве это плохо?

Лиз вздохнула и прижала куклу к груди.

— Вообще-то, наверное, хорошо. Но мне от этого плохо. Я люблю играть с ребятами, и поначалу им тоже нравится со мной играть. А потом…

— Что потом?

— А потом они все почему-то начинают реветь и разбегаются от меня в разные стороны. С той поры мама и возит меня гулять подальше от нашего дома.

— Хм-м… вроде, ты не такая уж страшная, Лиз! А может, ты — людоед?

Чейн хотел просто пошутить, но девочка почему-то отнеслась к его словам очень серьезно.

— Не-а, я хуже.

— Что же может быть хуже?

— Я этот… как его… тели… теле… телекинезчик!

— Чего, чего?

— Ну, дядь, ты и впрямь свалился с моря наоборот! Я могу… да вот посмотри!

Лиз положила куклу Чейну на колени, а потом уставилась в нее своими круглыми голубыми глазищами.

Внезапно кукла шевельнула рукой. Затем она приподняла туловище и села, очумело ворочая головой по сторонам. Наконец, кукла неуклюже встала, шатаясь, пошла по сидению, но ноги ее внезапно подкосились и она упала.

Чейн недоуменно пожал плечами. Он ничего не понял. Кукла-робот была очень плохо настроена, и явно нуждалась в регулировке внутренних механизмов. Кстати, чрезвычайно примитивных… Хотя чего еще можно ждать от 21 века?!

И только тогда он заметил, что на побледневшем лице девочки выступил пот, словно она только что изрядно потрудилась. Но когда?

Тихо чертыхнувшись, Чейн взял куклу в руки и удивился, до чего же она легкая. Помедлив, он решительно открутил Барби голову.

— Дядь, ты че? — возмутилась Лиз. — Барби… она же жива-а-ая!

Девочка разревелась. Чейн растерянно погладил ее по плечу, а потом стал рассматривать куклу. Никаких механизмов внутри ее не было.

— Лиз обладает способностями передвигать предметы одной только силой своей мысли, — не поворачивая головы, объяснила Джейн.

— Это явление называется телекинезом. Подобных людей в мире не так уж мало, но Лиз… Вы же видели, что она не просто двигала куклу, а заставила ее ходить. А теперь представьте, что произошло, когда на прошлое Рождество Лиз заставила плясать надувного Санта Клауса десятиметровой высоты!

Лиз скривилась, словно от зубной боли.

— Мам, ну сколько же можно? — заныла она. — Я же сто раз за это просила прощения…

— А кто заставил носиться по улицам велосипед нашего соседа Тима? Бедный мальчик бегал за велосипедом битый час, пока не свалился в канаву.

— Подумаешь! Пусть не задается. А еще Тим говорит всем мальчишкам, что я ненормальная. Думаешь, приятно?

Варганец с большим удивлением прислушивался к этому странному разговору. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, о чем идет речь.

— Телекинез! Ну конечно же, я слышал про такие вещи. Во всей галактике таким даром владеют, кажется, одни только гуманоиды с планеты…

Он запнулся, поняв, как нелепо звучат здесь и сейчас его слова. Надо было как-то выходить из положения, и он сказал:

— Так вот почему, вы с таким сочувствием отнеслись ко мне! Алекс Бирс… то есть я — и сам человек нестандартный, прирожденный изгой. Цитадель Культуры, которую я хочу построить в Америке, и должна защищать таких людей, как Лиз! Но главное — она должна препятствовать деградации человечества, приходу Нового Варварства…

— … имя которому: американская Либеральная Империя Земли! — закончила Джейн. — Помню, как меня взволновали эти ваши слова, которые вы произнесли на митинге в Питтсбурге. Только тогда я поняла, почему наши власти вас так ненавидят. Они-то считают всех противников Империи врагами нации, тайными агентами русских и европейцев. Кстати, это правда, что Цитадель на Крите уже строится?

Но где? Я однажды в молодости была на этом острове, но только проездом…

Чейн судорожно сглотнул. Судьба! На каждом шагу его ведет судьба, и ни одна встреча в результате не оказывается случайной. Ха, как бы удивилась эта милая женщина, если бы узнала, что он однажды побывал в подземных уровнях европейской Цитадели! Только случилось это в далеком будущем, спустя сто пятьдесят веков.

— Цитадель строится возле Белых гор, неподалеку от берега моря, — наконец сказал он. — Это очень живописное место… А это еще что?

Позади послышался тревожный вой сирены. Чейн обернулся и увидел, как среди потока машин довольно шустро продвигаются три автомобиля с сигнальными фонарями на крышах.