Темное пророчество - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 49

– Я прощаю тебе измену, Бабрик, – все тем же холодным тоном сообщил Надодух, и острый кончик метательного ножа со скрежетом описал дугу по стеклу прилавка, оставив длинную белую полосу. – Ты данник и не обязан класть за меня свою жизнь и принимать муку. И не тебе решать, чей тиун станет обкладывать тебя податью. Но раз уж ты успел отнести мое… слышишь, мое! – золото в башню барона Тийера, тебе придется сходить туда еще раз. Ты скажешь ему о моем приходе. И передашь, что я запрещаю ему и членам его рода переступать границу моего имения. Передай, что я решил наказать его семью за совершенное преступление. Отныне у него больше не будет трудностей с тем, что за удел определить сыну. Ты понял меня, Бабрик? Иди немедленно! Пусть знает, что я уже – слышишь? – уже наложил на него кару! Торопись. Если ты опоздаешь с известием, уже барон обрушит на тебя свой гнев. Но он может оказаться не столь милостив.

Надодух провел ножом поперек груди, как раз на уровне шеи ювелира, ловко спрятал клинок в рукав, наклонился через прилавок и дружески похлопал бедолагу по плечу:

– А мне ты даже нравился, старый мошенник. Будет обидно потерять такого исполнительного данника. – Недоморф хмыкнул, повернулся, вышел наружу. Битали, глядя на ювелира, укоризненно покачал головой и поднялся следом. На улице с наслаждением, полной грудью вдохнул свежий воздух:

– Как к нему покупатели ходят?

– Косяком, – ответил недоморф. – Они получают удовольствие, покупая у него хлам. А навести морок в светлом зале, на открытом просторе, сам знаешь, куда сложнее. Вот в темном подвальчике через плечо приворот наговорить – это запросто. И покупают у него смертные всякий мусор, и радуются этому, и снова приходят. Доит он их, как они своих коров, а я – его самого. И знаешь, все довольны, как ни странно. Как думаешь, лишнего я ему не наговорил?

– Нет, – покачал головой Битали. – Ты ведь сказал, что все уже сделано и тревогу поднимать поздно. Теперь барон будет знать, кто виноват в беде его сына. Осталось вечером пошуметь у его дома, чтобы он не принял твои слова за пустой блеф. Часы у тебя на башне случайно не спешат?

– Нет, вроде…

– Тогда бежим! Двадцать минут до урока осталось!

К Тийерской башне они приехали уже поздно вечером, когда начало смеркаться. Приехали чинно и культурно, на микроавтобусе с эмблемой музея искусств города Жесте. Водитель остался за рулем, включив небольшую лампочку и достав еще не распечатанный журнал цветных комиксов. Он вел себя настолько благочинно и безразлично, что Битали начал сомневаться в уверениях недоморфа, что все смертные просто выполняют свою обычную работу и не связаны никакими одурманивающими заклинаниями. Приказал хозяин замка ехать поздним вечером – поехал. Приказал ждать – ждет.

– Он за это сверхурочные получит, – шепнул Надодух, словно угадав мысли Кро. – Думает, мы решили повеселиться и приехали в кафе.

Действительно, на краю парковки, где они остановились, сиял яркими окнами и гремел музыкой двухэтажный дом с широким балконом по всему периметру.

– А нам куда?

– Почти туда же. – Недоморф указал на скалу с крутыми склонами, что стояла в сотне шагов за ресторанчиком. – Это она и есть, башня. Днем выглядит неопрятно: крапива, чертополох, глинистые потеки меж камней. В общем, как и положено месту, которое не должно казаться привлекательным для чужаков. Мы все любим покой и не любим незваных гостей, правда?

Он быстрым движением выдернул ножи и тут же спрятал их обратно. Ирри Ларак, глядя на него, стал разворачивать тряпку со своей секиры.

Мимо кафе в темноту вела довольно утоптанная тропинка. Она упиралась в мусорную кучу, за которой покачивался бурьян.

– Обессион! – первым успел взмахнуть палочкой Дубус, рассеивая морок, и тропинка продолжилась дальше, под кроны плакучих ив, за которыми стали просматриваться светящиеся окна пятиэтажного здания, сложенного из неопрятных гранитных валунов, размягченных и беспорядочно, наугад, слепленных в единую стену. Размеры дома почти точно совпадали с размерами скалы, что видели прохожие с автомобильной парковки.

– Комби, твое место здесь, – остановил третьекурсника Битали. – Если кто попытается перекрыть путь отхода, даешь длинный свисток. Надодух, когда сделаешь свое дело, с тебя два коротких. Ты там как-нибудь отметься, чтобы барон в визите не сомневался.

– Тогда я ушел, – ответил недоморф, подпрыгнул и растворился в кроне. Страсть к перемещению по ветвям постоянно обеспечивала мсье Сенусерту высокие баллы на уроках гендерного искусства. Мало кому удавалось ранить подобного противника.

– Все готовьтесь… – Перед самыми воротами Битали достал палочку, выбросил ее вперед: – Онберик!

И без труда вошел внутрь. Створки заговорены не были. Да и какой смысл заговаривать то, что при желании можно просто перелезть?

Зато за воротами обнаружились двое охранников, беседующих о чем-то, прислонясь к одному дереву.

– Ты еще кто, малец? – судя по тому, что они не растерялись, а сразу опустили руки на рукояти мечей, воины попались отнюдь не одуревшие от скуки, как это случается с ветеранами после многолетней службы без каких-либо происшествий. Впрочем, оно и к лучшему. Ведь сейчас Битали требовался шум, а не быстрая лаконичная победа.

– Вы когда последний раз навещали своих тотемников? – вежливо поинтересовался Кро.

– Тебе-то чего? – один из охранников снял руку с меча.

– Да вот, беспокоюсь… – Битали вскинул ладони к груди, накладывая их на боевой амулет, и тут же стремительно развернул, уже с зажатыми в кулаках египетскими ножами. Удары крест-накрест рассекли зазевавшемуся противнику плотную куртку, кожу на груди и, возможно, несколько ребер. Теперь он снова схватился за оружие – но тело уже не слушалось, и воин повалился на спину.

– Проклятие! – Второй охранник выдернул меч, рубанул поперек. Посеребренный клинок столкнулся с заговоренными бемгишами Битали, и по тихому двору Тийерской башни прокатился первый мелодичный звон открытой войны. Кро сделал шаг вперед, еще один – два клинка давали ему возможность парировать и наносить удары одновременно. Однако меч баронского слуги был длиннее, и воин не собирался терять этого преимущества, отступая перед выпадами и стремясь уколоть незваного гостя с безопасного расстояния. Однако зрачки его то и дело стреляли влево – туда, где один за другим появлялись, проходя сквозь ворота, новые враги. Поймав один из таких моментов, Кро рванулся вперед, сразу обоими стальными полумесяцами подбросив вражеский клинок вверх. Мужчина попытался отскочить – но Битали оказался быстрее, рубанув из-за головы.

– Ты его убил? – охнула от ворот Анита.

– Какая разница? Он дома, тотемник жизнь вернет. Свою голову береги, нам здесь погибать нельзя. – Битали повел плечами, перехватил оружие удобнее и двинулся вперед. Страх прошел, сейчас он ощущал внутри только азарт и жажду победы. Звон мечей на улице вызвал в доме шум, суету. Вот-вот должны были появиться новые враги. Но опасность пришла не оттуда, а справа, стремительной и молчаливой серой тенью. Кро даже не заметил противника – сработал инстинкт, выработанный в нем отцом за многие годы тренировок. Падение вниз, с полуповоротом, один клинок вверх, второй перед собой – и метаморф сам пропорол свой бок о подставленное лезвие. Пролетел в прыжке дальше, развернулся, вспарывая когтями каменную плитку.

– Трунио! Трунио! – Анита двумя хлесткими магическими взмахами уменьшила оборотня до размера болонки и сильным пинком откинула в сторону: – Пошла!

Второго метаморфа Битали уже ждал, вскинув бемгиши для отпора – но могучий зверь, размером с доброго теленка, не рвался подставлять шкуру под серебро. Он рычал, кружил, клацал зубами, закрываясь телом Кро от волшебной палочки Аниты. И попал под заклинание Дубуса:

– Мартилло! – едва не проткнул шкуру оборотня юноша, и зверь забился в судороге.

Однако стычка задержала наступление маленького отряда, на двор упал прямоугольник света – это распахнулась дверь, выпуская сразу с десяток баронских слуг.