Артур и месть Урдалака - Бессон Люк - Страница 36
- Предыдущая
- 36/41
- Следующая
– Умереть на алтаре? О, как это прекрасно! – ответила Селения ему тоном оперной дивы.
И добавила, что во время путешествия она столько всего повидала, что уходить из жизни ей будет совсем не жалко.
Ее поведение обескуражило Урдалака. Зачем причинять пленнику страдания, если он этих страданий не почувствует? Но Урдалак не случайно стал повелителем мрака. Он заслужил это звание, ибо изощренные хитросплетения его мозговых извилин были гораздо более замысловатыми, чем переплетения корней тысячелетнего дуба. И каждая извилина измысливала зло.
– Если ты сама не боишься гибели, быть может, тебя испугает гибель твоих близких? – прошептал Урдалак, и на лице его появилась зловещая усмешка.
Селения не совсем поняла, что хочет этим сказать Ужасный У, но ей все равно стало страшно, и мелкая дрожь пробежала по всему ее телу, от головы до кончиков пальцев на ногах: ее тело оказалось более понятливым, чем голова.
Посадив Селению в темницу, Урдалак отправился составлять послание ее отцу, королю минипутов.
Когда послание было готово, Ужасный У приказал написать его на спине у одного из осматов: это был единственный способ доставить письмо адресату в целости и сохранности. И хотя, в отличие от комаров, осматам не делали операцию по извлечению мозгов, эти воины никогда не отличались ни умом, ни сообразительностью, и посланец, скорее всего, потерял бы врученное ему письмо.
Вместе с осматом-письмоносцем к мини-путам был послан еще один осмат с образцово чистой спиной, чтобы на ней можно было написать ответ.
В своем послании Урдалак предлагал королю совершить обмен, а в случае отказа готов был даже поторговаться. Но королю его предложение показалось настолько отвратительным, что он трижды хлопался в обморок, пока, наконец, дочитал послание Ужасного У до конца. Короля можно понять.
Сначала Урдалак объявлял, что он захватил в плен принцессу Селению и намеревается медленно, но верно ее убить. Однако чтобы доказать свое великодушие, он готов ее пощадить и далее отпустить домой. Но с одним условием: ее место в темнице должна занять королева, мать Селении.
Разумеется, король отказался обсуждать подобный обмен. Чтобы дать выход своему гневу, его величество переломал во дворце всю мебель. А пока король изливал свой гнев на ни в чем не повинные столы и стулья, королева спокойно, как подобает супруге могущественного властелина, собирала чемодан.
При виде ее спокойствия у жалостливых минипутов на глаза наворачивались слезы. Собрав необходимые ей вещи, она посмотрела королю прямо в глаза.
В ее взгляде было столько силы и убежденности, что у короля не хватило мужества ей возразить.
– Больше двух тысяч лет ты дарил мне все, о чем только может мечтать женщина. Мне не на что жаловаться и не о чем жалеть, – мягким, но вместе с тем уверенным тоном произнесла королева.
И она нежно простилась с супругом долгим прощальным поцелуем. С этим поцелуем она передала ему всю оставшуюся у нее жизнь. Моллюск исчез, Урдалаку пришлось довольствоваться пустой ракушкой. Селения, разумеется, ничего не знала об этом гнусном шантаже, иначе она бы непременно что-нибудь придумала, чтобы выручить мать. Но юная принцесса узнала правду, только когда вернулась домой.
Когда девочка осознала, что ее мать осталась в когтях Урдалака, она рухнула как подкошенная и несколько недель ничего не ела.
За время своего путешествия она многому научилась, но этот последний урок, без сомнения, был самым жестоким. Она не послушалась отца и из-за этого потеряла мать. И Селения поклялась отныне всегда слушаться отца и Большую книгу, которую за несколько лет она выучила наизусть, словно от этих знаний зависели ее спасение и даже сама жизнь.
«Все, что не отбирает у меня жизнь, делает меня только сильнее», – было записано в Большой книге. Автором Большой книги был некий Арчибальд, благодетель, о котором она много слышала. Селения сохранила свою жизнь и ощутила, что стала гораздо сильнее. Ей исполнилось пятьсот лет, возраст, когда маленькие девочки по минипутским меркам становятся молоденькими девушками.
ГЛАВА 20
Артур жадно впитывает каждое слово Миро. Взволнованный крот, утирая лапкой непрошеную слезу, завершает свой рассказ. Мальчик завороженно смотрит на крота, словно кролик на удава. Только теперь он понимает, что обручился с Селенией, совсем не зная ее. Разумеется, их совместные приключения сблизили их, но он ничего не знал о ее прошлом.
– Спасибо за рассказ, Миро, – говорит он. – Теперь мне будет легче понять и минипутов, и Селению!
Артур потрясен: неужели за такой пустяк, как непослушание, детская шалость, можно заплатить столь дорогую цену – навсегда потерять мать? Мысль эта не дает ему покоя. Ведь он тоже не послушался отца! Он сбежал, поступил так, как захотел. По телу мальчика пробегает дрожь. Ему совсем не хочется, чтобы его приключение завершилось так же печально и чтобы его дорогая мамочка также бесследно исчезла. И Артур обещает себе вернуться домой как можно скорее. Он только скажет «привет» своей дорогой принцессе, убедится, что у нее все в порядке, и помчится в зал перехода, чтобы проникнуть в подзорную трубу прежде, чем появится первый луч солнца, как и велел ему вождь матассалаи.
– Который час? – спрашивает Артур. Миро смотрит на свои песочные часы.
– Солнце взойдет ровно через пять минут! – отвечает ему крот.
Артур вздыхает. Он очень надеется, что с принцессой ничего не случилось и она скоро вернется. Мысль о том, что после всех испытаний ему не удастся увидеть принцессу даже одним глазком, очень огорчает мальчика. Но, быть может, из его теперешнего положения следует извлечь полезный урок? Артур мучительно размышляет, а внутренний голос упорно шепчет ему, что, проникнув с таким трудом под землю, он не имеет права не повидать принцессу, пусть даже на секунду. Пытаясь спорить с внутренним голосом, Артур возражает: даже если эта секунда не настанет сегодня, он непременно дождется, когда светила вновь позволят ему совершить переход, и тогда он непременно отыщет принцессу.
А сегодня… что ж, сегодня близкие Селении сказали ему, что с ней все в порядке. «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня», – нашептывает мальчику внутренний голос. Неужели, сам того не сознавая, Артур хочет навсегда остаться среди минипутов? А как же родители, дедушка и бабушка, пес Альфред? Нет, ему непременно надо вернуться с сегодняшним лучом! А потом он подумает, как пригласить к себе Селению. Действительно, почему бы ей не побывать у него в гостях?
Эта мысль так понравилась Артуру, что он невольно улыбается.
– Пошли, – вставая, обращается он к Миро. – Идем в зал перехода, иначе я могу опоздать.
Миро с удивлением смотрит на Артура: надо же, с их последней встречи прошло не слишком много времени, а как мальчик повзрослел!
– Вот это по-настоящему мудро, Артур, – отвечает ему крот, удовлетворенно улыбаясь уголками рта.
Друзья встают и идут к залу перемещений.
Но в великом колесе жизни, никогда и ни при каких обстоятельствах не замедляющем свое вращение, имеются потайные винтики, именуемые минипутами «капризами погоды» или «капризами природы». Столь поэтичное название крохотные человечки подобрали для феномена, называемого в большом мире просто «случайным совпадением». Минипуты не любят ни «случайностей», ни «совпадений».
У них даже есть поговорка: «Сознайся в своем проступке, иначе мы отдадим тебя на волю случая».
В большом минипутском словаре слова «случайность» и «совпадение» также не пользовались почетом и стояли в окружении таких слов, как «слинять», «слямзить», «смердеть» и «стырить». Минипуты, составлявшие словарь, полагали, что слова надо располагать друг за другом исходя из приятности их значения.
Несколько лет назад Арчибальд попытался объяснить минипутам подлинную суть слова «случай», а заодно и «случайность», и «совпадение». Он приводил примеры, как слова эти влекли за собой приятные события и вещи, как они сближали родственников и положительно влияли на обстоятельства. Но король и его советники не хотели ничего слышать. Совпадения не существовало. Это было философское понятие. Но, прежде чем прикоснуться к философическим материям, человеческое общество прошло через века варварства, а минипуты не намеревались переживать каменный век только для того, чтобы затем заняться философией.
- Предыдущая
- 36/41
- Следующая
