Код Альфа - Витич Райдо - Страница 7

• Предыдущая
• 7/74
• Следующая

Русанова встала в строй, смиряя гнев и непонимание, постаралась убрать все мысли, боясь, что иначе ее заклинит. "Главное дело", — напомнила себе, поглядывая на вальяжно разгуливающего с секундомером мимо строя мужчину с лычкой на предплечье форменной куртки. "Видимо младший комсостав. Сержант?" — подумала Стася.

На поле под куполом вбежал последний курсант, встал в строй и мужчина объявил:

— Тридцать отжиманий! Начали!

Вся толпа рухнула на покрытие поля и начало выполнять команду. Стася отжималась, сосредоточившись только на виде пористой поверхности, что то приближалась, то отдалялась. Женщина привыкшая думать и работать прежде головой, потом руками и ногами, тренировала тело, тренируя мозг — она анализировала состав покрытия и пришла к выводу, что это особая смесь бета-пластика и резины. Ерундовая задачка, не особо важная информация, но пережить отжимания помогла.

Курсанты поднимались и опять образовывали ровный строй.

Остался один, щуплый парень. Его не стали ждать.

— Встать! В строй! — пинками подогнал его сержант и объявил всему составу. — На первый, второй расчитайсь!

— Первый! Второй! Первый! Второй! — полетело по ряду.

— Первый! — досталось Стасе.

— Второй! — Тео.

— Первый два шага вперед! Ваш противник второй! Начали!

Это было неожиданно. Курсанты кинулись друг на друга и начали биться, словно перед ними был настоящий противник, ненавистный, и речь шла о жизни и смерти, а не о спортивном соревновании с товарищем. Стася хмуро смотрела на толпу дерущихся и уставилась на Тео. И получила удар в лицо. Кулак пришелся по носу и откинул женщину далеко в толпу. Стасю оглушило, противно хрястнула кость, кровь ринулась наружу. Мужчина не шутил, вложился в удар.

Русанова с трудом поднялась, зажав сломанный нос, уставилась недоуменно на напарника: с ума сошел? Нечаянно? Не может же быть, что специально.

Но взгляд мужчины опроверг ее предположения — он не шутил, он рассчитал силу удара и внезапность нападения и сделал это с явным удовольствием. Вот это обучение! Чему спрашивается учат? Ненависти, злости, тому, что сила важнее, чем сострадание, понимание?

— Что стоим?!! — рявкнул ей в ухо сержант и грубо толкнул в сторону Тео. Плевать ему, что лицо заливает кровь — ты должен биться, тупо мутузить товарища, по приказу воспринимая его соперником, врагом, а потом по тому же приказу опять товарищем. Как просто. Втравлено и воспринято на инстинктах по приказу бить, по приказу встать в строй, по приказу лечь. И нет ничего выше, и нет тебя, нет друзей — нет человека, нет личности — массовка, стая. Прикажи — рвать! — и ринутся, порвут без раздумий.

Удар в живот заставил Стасю согнуться. Тео схватил ее за ворот и притянул к себе, с презрительной насмешкой глядя сверху вниз:

— Что-то ты не в форме сегодня.

— Не выспался, — прохрипела и мысленно извинившись, ударила в пах. Мужчина задохнулся, выпустил ее и рухнул на поле, свернувшись эмбрионом. — Отдохни, — оттерла кровь, сплюнула сгустки и качнувшись, развернулась к сержанту. Показала на нос, кровь. Тот прищурился, оценил состояние Философа и только тогда разрешил Стасе:

— Пятнадцать минут на посещение регенератора! Кругом!

Русанова шатаясь и зажимая не прекращающую струиться из носа кровь, побежала прочь с поля.

Еще бы знать куда идти, — прижалась к стене, чтобы справиться с дурнотой и головокружением.

— Ой, Стасик! — увидела ее большеглазая девушка, пробегающая мимо. Притормозила, оглядывая потрепанный вид. — Бедненький! К медологу иди.

— Куда? — хрипло каркнула Русанова.

— А вон на подъемник и на десятый этаж поднимайся, коридор налево. Везет тебе, если еще не разу там не был. Да ты вообще, везунчик, — игриво повела плечиками, потрепала шлицу кармана рубашки. — Как на счет увидеться сегодня?

Стася смотрела на девушку сверху вниз, запрокинув голову и, силилась понять, почему в голову курсантке пришло назначить свидание, вместо того, чтобы оказать помощь? Взаимосвязи она не видела, а логику подобного мышления понять и не пыталась.

— Ничего, что я в таком виде?

— Ерунда.

— Угу, — спорить, говорить что-то сил не было — кровь не останавливалась и Стася уже захлебывалась. Отодвинула женщину, побежала к подъемнику, хлопнула по панели, отправляя его в путь.

Коридор нашла быстро, толкнула стеклянные двери, за которыми виднелась аппаратура схожая с операционными системами медцентра в ее мире. Ввалилась в кабинет и огляделась. Женщина в белом костюме с кокетливой шапочкой на голове окинула ее надменным взглядом и сухо спросила:

— В чем дело, курсант?

А то неясно! — мысленно возмутилась Стася.

— Помощь нужна. Нос сломан, кровь не останавливается, — прошамкала.

— Ваша карта? — протянула руку.

Какая карта? — поморщилась Русанова.

— Забыл!

— Как найдете, тогда и придете, — отрезала женщина и отвернулась к шкафу с ампулированными суспензиями.

Стася растерялась, не складывалось у нее в голове оказание помощи и какая-то карта.

— Я позже принесу, — слабо понимая, о какой карте вообще речь идет, прохрипела.

— Я не оказываю помощь в долг, — процедила женщина, развернувшись. — Покиньте кабинет, курсант! Вы пачкаете пол и разводите антисанитарию!

И хлопнула ладонью по кнопке на стене. Из-за аппаратов с жужжанием появился круглый мини робот и начал работать щупальцами, стирая капли крови с пола, отпаривая поверхность, полируя и одновременно отпихивая Стасю.

Та вышла.

Постояла, соображая, что делать и решившись, сама вправила носовые кости. Хруст, боль лишили на секунду сознания — Русанова сползла по стене, переводя дух, пытаясь справится с болью. В голове туман и тишина — мысли в разбег и ни одной дельной, связной.

И только минут через пять дошло: нужно в сан комнату, умыться холодной водой и остановить кровь. Холод, нужен холод.

Как добралась до своего этажа — не помнила, как ввалилась в уборную, сбивая робота уборщика — тоже. Рванула реле крана в сторону холодной воды и сунула под струю голову. Чуть пришла в себя, уставилась на свое отражение в мутной полировке пластиковых зеркал умывальника: "ничего… ничего. Все проходит и это пройдет. Надеюсь, дома знают, что здесь творится, передатчики работают и информация доставляется".

— Это всем нужно знать, ребята, — прошептала. — Спасите все святые мир от такой реальности…

Только чтобы такое не повторилось, не пришло к ним, она готова была умереть здесь. И вдруг четко поняла, почему ее послали, как и что собирать, разведывать — вот оно, разведка уже идет. Из самой гущи, из нормы жизни дома уже складывают пазлы этой реальности и анализируют полученные данные. А значит, будут знать, что делать, как предотвратить, в чем причина, каково следствие и последствие. И можно быть уверенной — не допустят.

— Работайте, ребята, я помогу. Сколько надо — останусь.

И запрокинув голову начала смачивать холодной водой переносицу, чтобы остановить кровь.

Казаков снял наушник и откинул. Спецы молча смотрели на него, у капитана Лавричева, что вел это дело, глаза огромными стали:

— Вытащить.

— Нельзя, — тихо отрезал полковник Шульгин, непосредственный начальник службы Оуроборо. Казаков прошелся по кабинету, поглядывая на него. Тот словно ждал решение Казакова, наблюдал за ним.

— Но если скажешь…

— Нет, — отрезал отворачиваясь.

Шульгин кивнул.

Пусть это останется на их совести, но задание должно быть выполнено. Данных слишком мало, а для сравнительного анализа и вовсе нет. Альфа два и три вышли из строя и только благодаря альфа один они знают, что ребята живы, но испорчена техника. И пока ее пытаются восстановить, собрать сведения в других районах и плоскостях, альфа четыре, должна потерпеть. А с ней и они.

Все что происходит, имеет огромное значение и для будущего и для настоящего. Возможно, человечество стоит на гране прорыва к настоящей свободе и осознанию своего назначения. И дело даже не в научной ценности полученных материалов, а в уверенности, что четкий, зафиксированный путь, выбранный для этой реальности — правильный, и все не зря.

• Предыдущая
• 7/74
• Следующая