Тайны «человека в черном». Кто убивает уфологов? - Первушин Антон Иванович - Страница 6

С момента нашей первой встречи прошло чуть больше месяца, но вот в редакции прозвучал звонок, и «человек в черном» назначил новое время и место, чтобы ответить на очередную порцию интересующих нас вопросов.

На этот раз встреча состоялась на одной из аллей Удельного парка, и это было очень кстати, ведь над городом сгустился дым от горящих торфяников, а деревья парка хоть как-то спасали от смога и жары.

Как и раньше, внешне «человек в черном» совсем не походил на образ, созданный западными журналистами и кинематографистами, — на нем не было ни черного делового костюма, ни темных очков; зато он был одет в джинсы, пеструю «гавайскую» рубашку навыпуск и зеленую бейсболку со значком. Еще в прошлую нашу встречу «человек в черном» объяснил, что ему и его коллегам категорически и на официальном уровне запрещено носить одежду, которая может навести на мысль об униформе; сотрудник спецслужбы не имеет права выделяться в толпе, а значит, должен носить то, что носят окружающие. Единственное, что объединяет моего собеседника с киношными «людьми в черном», — круг решаемых его спецподразделением задач, то есть поиск инопланетян и опрос свидетелей, наблюдавших НЛО.

Поздоровавшись, я присел на скамейку, где расположился «человек в черном», и передал ему пачку писем, пришедших в редакцию за четыре недели. Он просмотрел их за несколько минут с совершенно бесстрастным выражением лица. Я ожидал хоть какой-то реакции с его стороны на те или иные письма, но «человек в черном» умел держаться — видимо, сказывалась профессиональная выучка.

— Итак, с чего начнем? — спросил он меня, откладывая корреспонденцию. — Здесь довольно много вопросов на самые разные темы, и, честно говоря, я не знаю, какие из них имеют приоритетное значение, а какие могут подождать…

— Давайте сначала обсудим вопросы общего плана, — предложил я, — а затем перейдем к частным.

— Давайте, — согласился мой собеседник.

— Вот, например, письмо от Дмитрия Л. из Москвы. Он сообщает следующую информацию. Прокомментируйте ее, пожалуйста. (Здесь и далее тексты писем приведены в редакции их авторов. — А. П.)

ИЗ ПИСЬМА ДМИТРИЯ Л. (г. МОСКВА)

«Люди в черном» на самом деле называют себя «СТАЛКЕР» (оперативные сотрудники института парапсихологии); они входят в «ЗОНЫ» высадки НЛО на поверхность Земли. Зоны обнаружить несложно, так как на их территории и вокруг остается небольшой радиоактивный след, однако попасть в Зону без приборов практически невозможно, так как вокруг Зоны существует энергетическое поле, влияющее на подсознание сталкеров и не позволяющее войти в нее… После того как сталкер побывает в Зоне и вернется назад, его в течение нескольких недель преследуют неудачи, раздражительность, и даже может быть психоз… Теперь несколько слов об ОБП.[2] ОБП, находясь внутри радиоактивного поля, перемещаются на порядок быстрее всех объектов, изобретенных на Земле… ОБП в отличие от людей научились управлять ядерными полями…

— Мне не трудно прокомментировать это письмо, — сказал «человек в черном». — Тем более что оно, в общем, описывает реальное положение вещей. У нас действительно существует бригада «полевых агентов», которых иногда кличут «сталкерами». (Это английское слово, в переводе означающее «крадущийся»; в русский язык введено братьями Стругацкими). Их прямая обязанность — изучение мест приземления ОБП, так называемых Зон. При этом действительно может случиться все что угодно. «Сталкер» может вынести из Зоны какой-нибудь интересный артефакт, а может сойти с ума или погибнуть. Это очень опасная профессия и требует специальной подготовки… Что касается ОБП, управляющих ядерными полями, то мне не совсем ясно, что подразумевает автор письма под этим термином. Пусть напишет подробнее…

— Это очень интересно. То есть кроме «людей в черном» существуют еще и «сталкеры»?… А нельзя ли рассказать подробнее о структуре вашей организации, об особенностях работы в ней? Наши читатели часто спрашивают об этом…

ИЗ ПИСЬМА ДМИТРИЯ З. (г. ЙОШКАР-ОЛА)

Прочитал в вашей газете статью «Человек в черном дает интервью»… Я уже очень давно изучаю «людей в черном». Я готовлюсь выпустить книгу о «людях в черном», и для меня большая удача переписываться с одним из них. У меня есть вопросы к «человеку в черном».

…Сколько человек в вашей группе, и можете ли Вы назвать по именам всех или же это тоже тайна на сегодняшний день?

…Есть ли у Вас, кроме своей работы, другие дела для себя — например, хобби или еще что-нибудь?

…Есть ли у Вас семья и поддерживает ли она Вас в том, чем Вы занимаетесь на своей работе?

ИЗ ПИСЬМА «ЧЕЛОВЕКА В БЕЛОМ» (г. ДЗЕРЖИНСКИЙ)

…И еще один вопрос лично тебе. Что ты сделал, чтобы стать «человеком в черном» (где работал, с чего начинал), и работают ли у вас женщины?..

— Начнем с главного, — сказал «человек в черном», — с организации. Самый простой и эффективный способ что-либо скрыть — это не называть вещи своими именами. Поэтому наша организация не имеет официального названия. Точнее — у нас много названий. В одних документах мы фигурируем как «Группа независимых экспертов», в других — как «НИИ нематериальных взаимодействий», в третьих — как «Тринадцатое управление». Все это фальшивые вывески, призванные утаить главное — круг решаемых нами задач. Между собой мы называем организацию Конторой (с заглавной буквы), но так свои подразделения называют все сотрудники спецслужб во всем мире. Численный состав организации также не поддается точной оценке. Строжайшая конспирация подразумевает, что только часть высших руководителей обладают полной информацией; рядовые исполнители вроде меня довольствуются фрагментами в надежде когда-нибудь узнать больше. По приблизительной оценке, численность «людей в черном» не должна превышать двух тысяч человек на всю Россию плюс страны, входившие в состав СССР, — если их будет больше, утаить существование организации станет невозможно. Различные подразделения работают под различным «прикрытием». Например, те же «сталкеры» получают зарплату в Министерстве обороны как военные диггеры. А мы изображаем из себя частную фирму по скупке и продаже антиквариата. Еще раз подчеркиваю, главное — побольше вывесок, и тогда никто ничего не поймет!

По этой же причине мы не знаем подлинных имен друг друга, но зато у каждого из нас целый список псевдонимов: оперативный псевдоним, псевдоним-пароль, псевдонимы для рабочей и личной переписки, вымышленные фамилии для военкомата и паспортного стола… Это, кстати, не мы придумали — подобную практику разведслужбы ввели еще в начале XX века.

Теперь что касается вопроса о том, как я дошел до жизни такой. Все очень просто. В юности я увлекался научной фантастикой и состоял членом Клуба любителей фантастики города М. Особый интерес у меня вызывали книги о контактах землян с инопланетными цивилизациями. Мне, признаться, нравилось обдумывать умозрительные модели такого контакта, примерять их к сегодняшней действительности. Самое примечательное, что я почти ничего тогда не знал о феномене НЛО, ведь на дворе стояли семидесятые — самый расцвет эпохи застоя и тотальной цензуры. А потом кто-то из членов клуба дал мне на ночь почитать две машинописные самиздатовские книги. Это были, как сейчас помню, фундаментальный труд Феликса Зигеля «Наблюдения НЛО в СССР» и сумасбродная компиляция некоей Памиренко «Наши космические друзья и доброжелатели». Помню, эти две книги потрясли меня. В результате я сел и за несколько дней написал аналитический доклад, в котором сопоставил известные случаи наблюдения НЛО с гипотетическими моделями контакта, разработанными советскими и западными фантастами. Потом я с большим апломбом зачитал этот доклад на очередном заседании клуба. А где-то через полгода к нам в школу заявились представители КГБ и стали по очереди вызывать выпускников на собеседование. Моих одноклассников отводили в учительскую и предлагали по сдаче выпускных экзаменов поступать в школу КГБ — вербовали пополнение. И только меня пригласили в директорский кабинет, где восседал пожилой и совершенно лысый человек, представившийся по имени — Рудольф. Он сообщил мне, что мой доклад произвел впечатление, что я очень многое угадал, а значит, обладаю выдающимися аналитическими способностями. И если я захочу, то смогу и в дальнейшем работать над этой темой. Я, недолго думая, выразил согласие. И хотя впоследствии много раз пожалел об этом, все-таки я доволен тем, что занимаюсь любимым делом. Мое хобби, таким образом, превратилось в основную профессию, а это всегда приятно…