Загадочный наследник - Хейер Джорджетт - Страница 32

• Предыдущая
• 32/80
• Следующая

— Полагаю, вы поделитесь с нами тем, что вас так насмешило?

— Я просто подумал, куда мы придем, если каждый недовольный будет преступать закон, который пришелся ему не по вкусу, — объяснил Хьюго, широко улыбаясь. — Ярмарка в Доппибруке ничто по сравнению с этим.

И так, именно излишняя доверчивость Ричмонда послужила причиной того, что Хьюго впал в немилость. Конечно, Ричмонд попытался галантно вмешаться, но от полного уничтожения Хьюго спас Клод. Ко всеобщему удивлению, он вдруг сказал:

— Хьюго, конечно, прав. В этом нет никаких сомнений. — Он поднял глаза, увидел, что единственный мрачный взгляд исходил от его деда, и немного побледнел. — Я хотел сказать, — продолжил он мужественно, хотя и чуть менее решительным тоном, — нет ничего плохого в покупке контрабандного бренди, хотя я не делаю этого сам, поскольку я его совершенно не люблю. Все дело в том, что не знаешь, до чего это все доведет. То есть не бренди, а контрабанда…

— Следует понимать, что под этим загадочным заявлением кроется некий тайный смысл, — заметил Винсент. — Или я слишком оптимистичен?

— Вам всем прекрасно известно, что я имею в виду. Банда Хокхерста!

— Банда Хокхерста, — повторил его светлость и внезапно погрузился в молчание.

— Но ведь это же было сто лет назад! — воскликнул Ричмонд. — Сегодня ничего подобного не происходит.

— Однако может произойти, — возразил Клод. — Раньше я никогда не задумывался, но сейчас… Будь я проклят, если не считаю, что это просто обязано произойти!

— Чепуха! — бросил его светлость.

— Отец, — нерешительно сказал Мэтью, — будем, конечно, надеяться… но… могу поспорить, то, что сказал Клод, определенно имеет смысл. — Он посмотрел через стол на Хьюго и добавил: — Банда Хокхерста — сборище мерзких негодяев, контрабандистов, как вы понимаете, которые держали в страхе все население прибрежных сел. Ваш дедушка тогда был еще маленьким мальчиком. Они повсюду сеяли жестокость, и их было очень много. Сколько человек они могли собрать за один час, отец?

— Я не помню, — коротко ответил его светлость.

— Пять сотен, — сообщил Ричмонд. — И они регулярно устраивали разборки с конкурирующими бандами.

— Ведь они занимались не только этим, мой мальчик, — сухо заметил Мэтью.

— Да, я знаю: убивали людей и пытали тех, кто, по их мнению, на них доносил. Ужас! И это продолжалось годами! Как бы мне хотелось жить в те времена!

— Хочешь жить в те времена?… — эхом откликнулся Клод. Высота воротничка не позволяла ему повернуть голову, поэтому Клод был вынужден развернуться всем корпусом, чтобы взглянуть на Ричмонда. — Что за нелепая мысль!

— Нет! Только подумайте, как мы бы поразвлекались! Я имею в виду не только нас, но и всех, нам подобных. Стоит сделать лишь легкий толчок — и можно извлечь из банды пользу. Конечно же правительство и пальцем не шевелит. Но клянусь, сельские жители только и ждут, когда их кто-то возглавит! А, кроме того, оружие! Мы могли бы снабдить их оружием и сделать из них… Как вы называли нерегулярные войска, которые воевали в Испании, Хьюго?

— Партизаны, — ответил Хьюго, хитро подмигнув Ричмонду. — Так, значит, тебе все это поправилось бы? — И майор покачал головой. — Нет, парень. Как тебе может правиться то, чего ты никогда не пробовал?

— О, вы имеете в виду сжигание стогов и нанесение убытков сельскому хозяйству? Такого не случится! Могу предположить, что банда попыталась бы спалить наши дома, но мы бы стояли на часах! Да, и устраивали бы засады!

— Если тебе правятся такие забавы, то мне — нет, — объявил Клод. — Разрази меня гром, у тебя в голове какие-то ветряные мельницы!

Лорд Дэрракотт отодвинул стул и поднялся.

— Я больше ничего не желаю слышать! — прохрипел он. — Не знаю, что больше выводит меня из себя: проклятая мораль Хьюго или вздор, который ты несешь, Ричмонд! Мэтью, пошли со мной на два слова! Остальные могут присоединиться к дамам.

Неровными шагом милорд вышел из столовой, а Винсент, поднявшись, уточнил:

— Это следует рассматривать как приказ. Пойдем?

В тот вечер его светлость больше не показывался, но вскоре после того как был внесен чайный поднос, Мэтью присоединился к компании в гостиной, которая, за исключением отсутствовавшего Винсента, собралась за карточным столом. Когда Мэтью вошел в комнату, его жена как раз положила на стол свои карты, перевернув их под хор возмущенных протестов, на которые она ответила легкой торжествующей улыбкой.

— Черт возьми, мама, вы уже пятый раз выигрываете в «мушку»!

— Аурелия, это возмутительно!

— Тетушка! Это была моя последняя надежда! Вы общипали у меня все перья.

— Да у вас тут весело! — удивился Мэтью. — Крупные ставки?

— Нет, по маленькой, сэр, — ответил Ричмонд. — Мы слишком осмотрительны, чтобы делать большие ставки, когда играем с тетушкой.

— Ага! Значит, вы облегчили их карманы, моя дорогая?

— Еще как! — посетовал Клод. — Даже если бы сейчас она не выиграла, наверняка у нее оказался бы трефовый валет.

— Если только он не был у Хьюго. Хьюго, если вы опять спасли свои денежки…

— Нет, на этот раз нет! Моя удача — ничто по сравнению с везением ее светлости. Вам всегда выпадают такие карты, мадам?

— Вообще-то мне всегда везет, — подтвердила леди Аурелия. Она взяла со стола свой веер и ридикюль, а потом добавила: — Это было очень забавно. Жаль, что вы не видели, Мэтью. Мы так дурачились и шутили.

Мэтью никогда не видел, чтобы его жена шутила, не говоря уже о том, чтобы дурачиться, но воспринял ее утверждение не моргнув и глазом. Он также подчеркнул, что рад, когда его дорогая жена так хорошо проводит время.

— А где Винсент?

— Попросил его извинить, — объяснил отцу Клод. — Играть по маленькой — ниже его достоинства.

— Болван! — бросил Мэтью, нахмурившись еще сильнее.

Больше о Винсенте он не вспоминал до тех пор, пока не оказался с леди Аурелией с глазу на глаз. Он нашел ее светлость в пышном длинном пеньюаре, читающей увесистую книгу проповедей — неизменная привычка, пока ее горничная расчесывала ей волосы. Она подняла глаза и после минутного бесстрастного изучения лица мужа закрыла книгу, отложила ее в сторону и отпустила служанку.

— Ну, Мэтью?

Тот нервно шагал по комнате, наконец остановился и открыл цель своего визита. Он желает, чтобы леди Аурелия переговорила с Винсентом.

— Это будет бесполезно, — ответила она.

— Он ведет себя отвратительно! — со злостью бросил Мэтью. — Я до смерти от этого устал! Если кто-то и имеет право так презрительно относиться к присутствию в доме Хьюго, так это я. Хотя, я надеюсь, у меня достаточно самоуважения, чтобы не вести себя так, как ведет себя Винсент. Просто счастье, что Хьюго столь тупоголов, что не понимает, когда Винсент кусает его, но рано или поздно Винсент переступит черту, и тогда начнется скандал.

— Лично я не считаю Хьюго тупоголовым и не думаю, что он не подозревает о враждебном к нему отношении Винсента.

Мэтью вытаращил на нее глаза:

— Ума не приложу, почему вы так думаете, мадам? Что касается меня, то мне он кажется чуть получше чучела. С этими нескладными великанами всегда так: Бог мозгов недодал! Как подумаю о том, что будет дальше — этот олух на месте моего отца! — просто не знаю, как укротить свою злость. Но я не докатился до такого безобразия, как Винсент! Поверьте моему слову — если Хьюго на него затаит обиду, так ему и надо. Тогда… — И Мэтью замолчал, явно встревоженный. Но леди Аурелия ничего не сказала, и он, помедлив минуту, выложил настоящую причину своего беспокойства: — Не скрою, Аурелия, меня одолевают всякие мысли. Если они поссорятся, страшно сказать, какие могут быть последствия. Винсент способен на все: он — копия моего папаши!

Она спокойно взвесила его слова, прежде чем ответить:

— Меня очень огорчает его несдержанность, но не думаю, что Винсент зайдет столь далеко, что поссорится со своим кузеном, как вы себе вообразили, мой дорогой.

• Предыдущая
• 32/80
• Следующая