Всевластие любви - Хейер Джорджетт - Страница 5

• Предыдущая
• 5/83
• Следующая

– Да, я знаю, отец, – торопливо ответила Сара. – Но вы иногда позволяете себе такие выражения!

– Уж поверь мне, я выражаюсь не грубее тех солдат, которые служили под началом ее папочки! – парировал мистер Нид.

Поскольку спорить с этим не приходилось, Сара оставила свекра в покое, но, когда она посоветовала Кейт не давать старику воли и поменьше прислушиваться к его болтовне, которая, наверное, нагоняет на нее смертельную скуку, Кейт рассмеялась и заявила, что ей очень нравится, когда мистер Нид приходит к ней в гости.

– Он такой милый, – сказала она, – и я с ним вовсе не скучаю, а наоборот, только и делаю, что хохочу, ведь он такой смешной! И еще он дает мне очень хорошие советы, уверяю тебя. А иногда даже распекает. – В глазах ее заплясали чертики. – Он сказал мне, что если я выскочу замуж, словно петух, увидевший ежевику, за первого же парня, сделавшего мне предложение, то он будет считать меня самой обыкновенной потаскушкой. По правде говоря, я что-то пока не вижу желающих сделать мне предложение. Тем не менее я осмелилась спросить его, действительно ли петухи набрасываются на ежевику с таким желанием, как он утверждает. И что ты думаешь, он, ни минуты не сомневаясь, ответил, что те, у которых в голове пусто, и впрямь на нее бросаются. Кроме того, он считает, что это опрометчивое решение – искать работу портнихи или модистки. У меня была такая мысль – стать портнихой. Я же могу сшить модное платье или сделать модную шляпку или капор, правда, Сара?

В ужасе от того, что пророчества ее свекра, кажется, начинают сбываться, Сара ответила:

– Да, мисс Кейт, но тебе нельзя этим заниматься, поверь мне, никак нельзя!

– Вот и мистер Нид говорит то же самое! Он утверждает, что работа модистки – тяжелая и нудная. Вот если бы у меня были деньги, я бы смогла открыть собственное ателье, но денег у меня нет, так что и думать об этом нечего. – Кейт нахмурилась. – Он не хочет, чтобы я становилась и портнихой. Должна признаться, его слова повергают меня в уныние, но может быть, он ошибается.

– Нет, моя дорогая, он прав, – сказала Сара, подчеркнув последние слова. – Ну, моя бесценная, приободрись, не надо отчаиваться из-за того, что миссис Лэшэм, к которой тебя послали, не приняла тебя!

– Не надо, – обреченно согласилась Кейт. – По правде говоря, Сара, мне так не хочется быть гувернанткой! – Увидев озабоченное выражение на лице Сары, Кейт добавила: – Конечно, если кто-нибудь захочет нанять меня, я пойду, но ты же знаешь, что я не такая, как ты. Я знаю, ты будешь шокирована, но я считаю, что это ужасно – посвятить всю свою жизнь детям. Особенно чужим, таким избалованным и несносным! – добавила Кейт в сердцах.

– Когда у тебя появятся свои собственные дети, ты не будешь считать заботу о них ужасным занятием, дорогая, – с нежностью произнесла Сара.

– Может быть, но осмелюсь предположить, что мне не удастся это проверить, поскольку я не верю, что вообще когда-нибудь выйду замуж, – сказала Кейт, но не с сожалением, а так, будто она просто констатировала факт. Сара прикрикнула на нее, но Кейт покачала головой и сказала: – Я не обманывала тебя, когда говорила, что Гритлтон делал мне предложение, но в его планы вовсе не входило жениться на мне. Он бы и предложения мне не сделал, если бы мистер Астли не пропесочил его как следует. Конечно, когда я была молодой, несколько человек делали мне предложения. Но…

– Что за вздор ты несешь! – воскликнула Сара. – Что это за разговоры – «когда я была молодой»! Да ты еще и сейчас ребенок, мисс Кейт!

– Нет, я уже не ребенок, Сара, мне уже двадцать четыре, и если бы я выезжала в свет, как делают девушки моего круга, в этом году был бы мой пятый сезон и все бы говорили, что я – первая красавица.

– Нет, ничего подобного они не говорили бы, поскольку ты уже давно была бы замужем, мисс. Что же касается тех предложений, которые ты получила еще при жизни своего отца, то очень хорошо, что ты отказала всем женихам, поскольку ни одного из них твоя матушка не признала бы подходящим. Да и кроме того, тебе бы пришлось оставить майора одного!

Кейт задумалась над этими словами, и губы ее тронула печальная улыбка.

– Знаешь, Сара, я вовсе не такая святая, как тебе хочется думать. Пожалуй, я покинула бы отца, если бы влюбилась в кого-нибудь. Но никто не тронул моего сердца, и, скорее всего, я никого никогда не полюблю. Это хорошо, поскольку хотя Джонни Роз, как и Гритлтон, целовал меня, но, когда дело дошло до женитьбы, он, как и все остальные, предпочел девушку с приданым. О, не смотри на меня так! Умоляю, не смотри! Я не вижу тут никакой трагедии, можешь мне поверить, я не стала жертвой любовного обмана. – Кейт усмехнулась. – Ручаюсь тебе, я никогда не окажусь в роли покинутой страдалицы, поскольку я отнюдь не романтическая особа. О, дорогая моя няня, как бы я хотела родиться мужчиной! А еще я хотела бы, чтобы женщинам позволялось заниматься каким-нибудь стоящим делом, а не только домашним хозяйством. Впрочем, я даже не могу придумать каким. Конечно, я не могу стать ни великой певицей, ни писательницей, ни художницей. Не правда ли, все это очень грустно? Если, конечно, Сара, ты не думаешь, что я могла бы стать великой актрисой. Вот было бы прекрасно!

Но Сара пришла в ужас от этих слов, поскольку считала актрис падшими женщинами. Позже она обратилась к мистеру Ниду-старшему с мольбой использовать свое влияние, чтобы наставить сиротку на путь истинный. Тот велел Саре забыть все страхи, но поскольку она слишком хорошо знала, чего надо опасаться, это успокаивающее замечание вовсе не уменьшило ее тревоги. И к ночным кошмарам, в которых Сара видела Кейт то среди слуг, то в мастерской модистки, добавились кошмары, в которых Кейт появлялась на сцене. С каждым днем эти кошмары становились все ужаснее, поскольку Кейт, несмотря на свое отвращение к этой работе. пыталась найти себе место гувернантки, но повсюду получала отказ. Все, к кому она обращалась, отказывали ей под одним и тем же предлогом – мол, она слишком молода, но Сара знала, что на самом деле причина была в другом, а именно: Кейт была слишком красива. Это-то и отпугивало всех, особенно тех, у кого были сыновья, которым пришло время жениться. Нельзя винить их в этом, с тоской думала Сара, ибо трудно найти девушку, красивее и обходительнее мисс Кейт. Не только три внука мистера Нида и парни, работавшие в конюшнях, но и сам старина Том, управлявший конюшнями, известный своим несговорчивым нравом, – все заглядывались на нее.

– Что будет с ней, если ее тетушка оставит без внимания мое письмо? – вопрошала Сара своего добросердечного, но молчаливого супруга. – Как бы мне хотелось знать это!

Но она не получала ответа, мистер Нид только с сомнением качал головой. Однако через десять дней Сара убедилась, что ее тревога была напрасной, поскольку в Лондон в простом наемном экипаже явилась леди Брум собственной персоной.

Мистер Нид, гревшийся под весенними лучами солнышка на своем любимом балконе, поначалу не обратил на подъехавший к дому экипаж никакого внимания. Но когда из него вышла высокая, модно одетая женщина и стала рыться в своей сумочке в поисках кошелька, он сбросил плед, который укрывал больные старые ноги от пронизывающего ветра, и с удивительным проворством бросился в дом – предупредить Сару о прибытии тетушки мисс Кейт.

Сара появилась на пороге кухни, держа в испачканных мукой руках скалку, а когда услышала новость, выдохнула:

– Не может быть!

– Ну, мы ведь не ждем к себе в гости герцогиню, значит, эта женщина – миледи Брум! – едко заметил мистер Нид. – Живее, моя девочка! Она сейчас расплачивается с кучером, но я не думаю, что она из тех, кто обожает торговаться, поэтому давай-ка пошевеливайся!

Но Сара не нуждалась в понукании. Она бросилась в кухню, где скинула фартук и вымыла руки. Так что, когда через несколько минут раздался стук в дверь, она распахнула ее перед гостьей, как всегда подтянутая и уверенная в себе. Ее взору предстало впечатляющее зрелище. Перед Сарой стояла высокая красивая женщина, закутанная в длинную бархатную мантилью, отороченную соболем, и державшая в руках большую соболью муфту. На ее темных волосах, уложенных в изысканную прическу, красовалась небольшая шляпка под цвет мантильи, над которой колыхалось страусиное перо. Руки дамы были затянуты в лайковые перчатки, а бархатные полуботинки, как, и шляпка, были выдержаны в той же зеленоватой гамме. У нее было очень выразительное лицо, на котором под резко очерченными бровями ярко сверкали серо-голубые глаза. Черты ее лица отличались правильностью, а если что и портило ее, так это несколько тяжеловатая нижняя челюсть да квадратный подбородок. На вид даме было лет сорок, и с первого взгляда она показалась Саре чересчур грозной. Однако дама мило улыбалась и в манерах ее, сразу же выдававших светскую даму, не было ни тени высокомерия или надменности, а напротив – только доброта и снисходительность. Слегка улыбнувшись, она произнесла низким грудным голосом:

• Предыдущая
• 5/83
• Следующая