Тени былого - Хейер Джорджетт - Страница 37

• Предыдущая
• 37/76
• Следующая

– Что же, сударь, может, двадцать минут, а может, и подольше.

– Гинея, если поторопишься! – Руперт порылся в карманах и извлек на свет две кроны. – Возьмешь ее у Флетчера, – добавил он, засовывая кроны назад в карман. – И хватит таращиться на меня, любезный! Прибивай подкову, не то я заберу у тебя молоток и вобью немножко смысла в твою тупую голову! Провалиться мне, если не вобью!

После такого предупреждения кузнец взялся за работу с большим усердием.

– Конюх ушел на ферму Фоли, милорд, – осмелился он заметить через минуту-две. – Что, ваша милость, мне ему сказать, когда он вернется?

– Скажи, чтобы передал поклон от лорда Ру-перта Аластейра мистеру Мэнверсу… – что это еще за мистер Мэнверс, черт его побери! – поклон и благодарность за то, что он столь любезно одолжил ему свою лошадь. – Руперт обошел вокруг лошади, оценивая ее стати. – Лошадь? Мешок костей с коровьими бабками! Да никто просто права не имеет держать такой скелет. Слышишь, Коггинс?

– Да, милорд. Слышу, сударь.

– Ну, так поторопись с подковой и отведи животину к «Гербу»! – И Руперт поспешил по дороге назад к гостинице, где его уже ждал флетчер с внушительным пистолетом.

– Он заряжен, милорд, – предупредил Флетчер. – Да только ваша милость и правда здоровы?

– Хватит болтать! Куда поехала карета?

– Да надо бы в Портсмут. Неужто ваша милость думает ее догнать?

– А что еще, дурень? И мне нужна шляпа. Принеси какую-нибудь.

Флетчер смирился с неизбежным.

– Если ваша милость снизойдет взять мою воскресную…

– Ладно, сойдет. Составь счет, и я заплачу… э… когда вернусь. Черт бы побрал этого пентюха Коггинса! Он что, до утра прокопается? Они и так меня уже на час опережают!

Однако Коггинс вскоре явился, ведя на поводу гнедого. Руперт сунул пистолет в седельную сумку, подтянул подпругу и вспрыгнул в седло. Кузнец решился на последнюю мольбу.

– Милорд, мистер Мэнверс – джентльмен очень раздражительный, и надо бы…

– К дьяволу мистера Мэнверса, слышать больше про него не хочу! – ответил Руперт и зарысил

по дороге.

Позаимствованный конь оказался отнюдь не быстрым как ветер, в чем Руперт не замедлил убедиться. У него были свои понятия, какой выбирать аллюр, и почти всегда он настаивал на своем, к собственному удовольствию и вящей злости Руперта. А потому было уже почти четыре, когда Руперт наконец въехал в Портсмут, изнемогая от усталости, как и его лошадь.

Он сразу же направился на набережную и узнал, что шхуна, стоявшая у причала последние три дня, ушла в море менее часа назад. Руперт швырнул шляпу мистера Флетчера на землю.

– Разрази меня гром! Я опоздал!

Начальник порта посмотрел на него с вежливым удивлением и подобрал шляпу.

– Скажи мне вот что, – потребовал Руперт, спешиваясь, – на ней отплыл подлый француз?

– Да, сударь, иностранный джентльмен с рыжими волосами и его сын.

– Сын? – вскричал Руперт.

– Ну да, сударь, и совсем больной. Мусью сказал, что у него горячка, и отнес его на борт, точно покойника, – закутал в плащ с ног до головы. Я еще сказал Джиму – вот ему: «Джим, – сказал я, – стыд и позор тащить этого малыша на борт, то есть коли он так занедужил».

– Одурманил, черт побери! – воскликнул Руперт. – Ну, я с ним посчитаюсь! Увез ее во Францию, а! И что, черт побери, ему от нее нужно? Эй, ты! Когда отплывает следующий пакетбот в Гавр?

– Сударь, ничего годящегося для таких, как ваша милость, до среды не будет, – сказал начальник порта. Хотя манжеты Руперта висели клочьями, а кафтан был весь забрызган грязью, начальник порта умел распознать истинного джентльмена с первого взгляда.

Руперт огорченно взглянул на себя, наклонив голову.

– Для таких, как… Ну-ну! – Он указал хлыстом на неказистое суденышко, нагруженное свертками тканей. – А это куда плывет?

– В Гавр, сударь, да только вы сами видите, ваша милость, это же лохань лоханью.

– А когда она отплывает?

– Ввечеру, сударь. И так уже два дня лишних стоит, попутного ветра дожидается, но нынче после шести отчалит с приливом.

– Это судно мне и требуется, – деловито объявил Руперт. – Где его шкипер?

Начальник порта растерялся.

– Так оно же старое, грязное, сударь, и никак…

– Грязное? Так я грязный, черт побери! – перебил Руперт. – Пойди отыщи для меня шкипера и скажи ему, что я хочу отправиться во Францию сегодня.

Начальник порта послушно затрусил прочь и вскоре вернулся с дюжим чернобородым верзилой, одетым в рядно. Этот джентльмен смерил Руперта невозмутимым взглядом, вытащил изо рта длинную глиняную трубку и пророкотал два слова:

– Двадцать гиней.

– Что-что? – сказал Руперт. – Десять, и ни фартинга больше!

Бородач неторопливо сплюнул в море, но не одарил своего собеседника ни словом. В глазах Руперта вспыхнули зловещие огоньки. Он похлопал шкипера по плечу кончиком хлыста.

– Мужлан! Я лорд Руперт Аластейр. Получишь от меня десять гиней, а остальные взыщи с дьявола.

Начальник порта навострил уши.

– Я слышал, милорд, что «Серебряная королева» его светлости стоит в Саутгемптоне.

– Чтобы Джастина черт побрал, – возопил Руперт. – Он же всегда держал ее тут!

– Так, сударь, если бы вы поехали в Саутгемптон…

– Лучше уж прямо в ад! Приеду, а они ее как раз красить начали! Ну как, любезный? Десять гиней!

Начальник порта отвел шкипера в сторону и что-то настойчиво ему зашептал, а потом обернулся к Руперту со словами:

– Пятнадцать гиней, милорд, будет честная цена.

– Ладно, пятнадцать, – сразу ответил Руперт и вспомнил про две жалкие кроны у себя в кармане. – Вот только продам лошадь.

– В шесть мы поставим паруса и никого дожидаться не будем! – проворчал шкипер и ушел.

Руперт отправился в город, где удача ему улыбнулась – он выручил за гнедого мистера Мэнверса двадцать гиней. Завершив сделку, он зашел в гостиницу на набережной, умылся и освежился чашей пунша. Подкрепив силы, он поднялся на борт и расположился на бухте каната, смакуя нежданное приключение и посмеиваясь про себя.

– Богом клянусь, такой сумасшедшей погони я и во сне не видывал! – сообщил он небесам. – Сен-Вир похищает Леони неизвестно почему, да и куда, если на то пошло. А я мчусь по следу с пятью кронами в кармане и со шляпой трактирщика на голове. А что я сделаю, когда отыщу крошку? – Он задумался. – Чертовски запутанное дельце, будь я проклят! – решил он. – А где дьявол носит Джастина? – Внезапно он откинул голову и захохотал. – Черт, я бы дорого дал, чтобы увидеть лицо старушки Гарриет, когда она узнает, что я исчез вместе с Леони. Эгей! Ну и историйка, разрази меня гром! Я не знаю, в каком я положении, и не знаю, где Леони, она не знает, где я, а в Эйвон-Корте они не знают, ни где она, ни где я!

Госпожа Филд все больше тревожилась – шел седьмой час, а ни Леони, ни Руперт не возвращались. Наконец она в волнении послала лакея в Меривейл узнать, не там ли они. Полчаса спустя лакей вернулся. Рядом с ним ехал Меривейл. Едва он вошел в гостиную, госпожа Филд вскочила.

– Ах, лорд Меривейл! О, вы привезли девочку домой? У меня чуть не начался нервический приступ, потому что я не видела ее с одиннадцати утра… или чуть позже, право, не могу сказать. И Руперт куда-то пропал, вот я и подумала, может быть, они у вас…

Меривейл прервал нескончаемый поток слов.

– Я не видел их. Утром Руперт уехал к вам, – сказал он.

У госпожи Филд открылся рот. Она уронила веер и зарыдала.

– О-о-о! А Джастин говорил мне, чтобы я ее берегла! Но как я могла даже подумать! Его собственный брат! О, милорд! Неужели… неужели они бежали вместе?

Меривейл положил на стол шляпу и хлыст.

– Бежали? Вздор, сударыня! Этого не может быть.

– Она такая сумасбродка, – всхлипывала госпожа Филд. – А Руперт такой ветрогон! О, что мне делать, милорд? Что мне делать?

– Прошу, сударыня, утрите ваши слезы, – сказал Меривейл умоляюще. – Я не сомневаюсь, что ничего серьезного не случилось, а о бегстве и речи быть не может. Ради Бога, сударыня, успокойтесь.

• Предыдущая
• 37/76
• Следующая