Тени былого - Хейер Джорджетт - Страница 32

• Предыдущая
• 32/76
• Следующая

– Мадемуазель! – умоляюще произнес Меривейл, утирая вспотевший лоб. – Сжальтесь!

– Только скажите мне, – не унималась Леони, – стать на одну ночь разбойником было, наверное, очень увлекательно?

– Очень, – подтвердил он с глубокой серьезностью. – Но не слишком благовоспитанно.

– Правда, – согласилась она. – Но так скучно все время быть благовоспитанными, по-моему. – Я вот истинное наказание для всех, потому что ни-чуточки не благовоспитана. А к тому же получается, что благородная девица или дама может делать много дурного и оставаться благовоспитанной, но заговорить о чем-нибудь вроде панталон – значит вести себя самым неподобающим образом! В этом так тяжело разобраться!

Его глаза вспыхнули веселым блеском. Он постарался сдержать смех и потерпел неудачу.

– Клянусь, вы должны навещать нас почаще, мадемуазель! Нам не часто доводится встречать таких очаровательных барышень!

– Но теперь вы должны навестить меня, – ответила она. – Ведь так принято?

– Боюсь… – неловко начала Дженнифер.

– Его светлость и я не поддерживаем знакомство. Леони всплеснула руками.

– Parbleu![69] Одно и то же, с кем бы я ни встретилась! Меня не удивляет, что иногда монсеньер поступает дурно, раз все с ним так недобры!

– У его светлости есть привычки, мешающие… э… быть добрым к нему, – мрачно заметил Меривейл.

– Мосье, – произнесла Леони с неподражаемым достоинством, – говорить так со мной о монсеньоре неразумно. Он единственный в мире, кого заботит, что случится со мной. Так что я не стану слушать людей, которые предостерегают меня против него. От этого у меня внутри вспыхивает словно огонь и гнев.

– Мадемуазель, нижайше прошу простить меня, – сказал Меривейл.

– Благодарю вас, мосье, – ответила она со всей серьезностью.

После этого она часто приезжала в Меривейл, а один раз отобедала там с госпожой Филд, которая ничего не знала о ссоре Эйвона с Меривейлом.

Прошло две недели без малейших вестей от Джастина, но в конце этого срока в Меривейл прикатил дорожный экипаж, нагруженный сундуками, и на землю спрыгнул высокий молодой щеголь. Перед ним распахнули дверь, и его встретила Дженнифер, которая со смехом протянула ему обе руки.

– Руперт! Ты приехал погостить?

Он расцеловал ее руки, а потом чмокнул в щеку.

– Дьявол меня возьми! Дженни, до чего же ты хороша! Клянусь душой! Черт, а вот и Энтони! Неужели он видел?

Меривейл потряс его руку.

– В один прекрасный день, Руперт, я тебя проучу! – пригрозил он. – Но что такое? Тут багажа на трех человек.

– Какого багажа? Вздор, милый! Тут лишь самое необходимое, даю слово. Но мы должны одеваться, знаешь ли, без этого нельзя! Энтони, что тут за чепуха с Джастином? Фанни напустила на себя чертовскую таинственность, но весь город только и говорит, будто он удочерил какую-то девчонку! Провалиться мне, но это же… – Он проглотил следующее слово, вспомнив о присутствии Дженнифер. – Я приехал поглядеть своими глазами. Где сейчас Джастин, только Богу известно. Во всяком случае, не мне. – Он озабоченно поглядел на Меривейла. – Он же не в Эйвоне?

– Успокойся, – утешил его Меривейл. – Его там нет.

– Хвала Богу! А кто она?

– Очаровательный ребенок, – осторожно ответил Меривейл.

– Нетрудно догадаться. У Джастина отменный вкус, когда дело касается… – И снова он осекся. – Гром и молния! Прости меня, Дженни. Чертовская забывчивость… – Он виновато посмотрел на Меривейла. – Обязательно я брякну что-нибудь невпопад, Тони. Вечно в голове ветер, ну и возлияния… Что поделаешь!

Меривейл проводил его в библиотеку, куда вскоре лакей принес вино. Руперт расположил свою длинную фигуру в кресле поудобнее и осушил рюмку.

– Сказать по чести, Тони, – заметил он доверительно, – мне всегда свободнее в отсутствие дам! Мой язык вечно меня подводит, чтоб ему сгореть, Да нет, конечно, Дженни чертовски редкостная женщина, – добавил он поспешно. – Просто чудо, что ты пускаешь меня на порог. Как вспомнить, что мой брат бежал с Дженни…. – Он комично потряс головой,

– Дверь тебе здесь всегда открыта, – улыбнулся Меривейл. – Я не опасаюсь, что ты попытаешься похитить Дженни.

– Боже упаси! Не стану уверять, будто у меня совсем уж не было женщин, без этого ведь нельзя, сам понимаешь. Фамильная честь, старина, и все прочее, но меня к ним никогда особенно не тянуло, Тони. Ну, совсем нет. – Он налил себе еще вина. – Странно, как подумаешь! Вот я – Алас-тейр, и ни единой громкой интриги за мной не числится. Иной раз мне сдается, – вздохнул он, – что я ненастоящий Аластейр. Среди нас не найти ни единого, который бы не…

– На твоем месте я бы не изнывал по такому пороку, – сухо сказал Меривейл.

– Как сказать! Возьми Джастина: где бы он ни был, обязательно рядом какая-нибудь юбка. Я ничего плохого о нем сказать не хочу, только мы друг к другу особой любви не испытываем. Но одно я скажу: он не прижимист. Наверное, ты мне не поверишь, Тони, но с тех пор, как он разбогател, я ни разу не гостил в долговой тюрьме. – Он горделиво вскинул голову. – Ни единого раза!

– Да, чудесно, – согласился Меривейл. —Так ты действительно приехал увидеть Леони?

– Ее так зовут? Ну а еще что?

В серых глазах замерцал смех.

– А я думал, ты стосковался от желания навестить нас с Дженнифер.

– О, разумеется, разумеется! – заверил его Руперт, торопливо садясь прямо. Он увидел искры смеха в глазах Меривейла и вновь откинулся на спинку кресла. – Дьявол тебя возьми, Тони! Ты смеешься надо мной! Ну да, мне хочется взглянуть на последнюю пассию Джастина. Она одна в Эйвон-Корте?

– Нет. С твоей родственницей, госпожой Филд.

– Что? Неужто со старушкой Гарриет? Право, до чего еще додумается Джастин? На этот раз решил соблюсти приличия, э?

– Мне кажется, это правда, что она просто состоит под его опекой.

Руперт иронически вздернул бровь.

– По каковой причине, мой милый друг, ты либо будешь обходиться с ней с подобающим уважением, либо отправишься назад в Лондон.

– Но, Тони… Черт побери, ты же знаешь Джастина!

– А знает ли его хоть кто-нибудь из нас? Вот что мне теперь все чаще приходит в голову. Я знаком с этим ребенком.

– Ну, я сам погляжу, – заявил Руперт со смешком. – Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть лицо Джастина, когда он узнает, что я занимался браконьерством в его угодьях! Не то чтобы мне очень хотелось его рассердить. Он дьявольски неприятен, когда его задевают. – Он умолк и задумчиво нахмурился. – Знаешь, Тони, я частенько прикидываю, какие он ко мне питает чувства. Фанни он любит, руку дам на отсечение. В былые дни держал ее в ежовых рукавицах. Не верится, а? А я… Назначил мне щедрое содержание, но редко находит для меня дружеское слово.

– А тебе нужны его дружеские слова? – осведомился Меривейл, разглаживая морщинку на атласном рукаве.

– Ну-у… Он же мой брат, знаешь ли. Странно то, что он очень обо мне заботился, пока у меня молоко на губах не обсохло. Конечно, он всегда был велеречивой сосулькой. Тебе я признаюсь, Тони, что до сих пор его побаиваюсь.

– Не берусь его понять, Руперт. В свое время мне казалось, что в нем прячется что-то хорошее. А эта девочка, Леони, просто обожает его. Так что остерегись, не скажи чего-нибудь лишнего при ней.

– Милый мой, вряд ли я скажу хоть что-то…

– Совсем не вряд ли, – возразил Меривейл, – шалопай пустоголовый!

– Провалиться мне, это уж несправедливо. А как насчет грабежей на больших дорогах, а, любезный?

Меривейл поднял руки.

– Touchй! Бога ради, Руперт, не болтай об этом в городе!

Руперт пригладил взлохматившиеся волосы и сумел придать себе вид надменнейшего превосходства.

– О, я не такой дурак, как ты считаешь, Тони, уверяю тебя.

– Возблагодарим Бога! – ответил Меривейл.

На следующий же день Руперт отправился верхом в Эйвон-Корт и возвестил о своем появлении пронзительным трезвоном дверного колокольчика под аккомпанемент громовых ударов по филенке. Леони сидела в холле у камина, и эта какофония ее слегка встревожила. Когда явился дворецкий, чтобы впустить посетителя, она встала и выглянула из-за ширмы, удивляясь, кто бы это мог быть. Ей в уши ударил громкий бодрый голос:

• Предыдущая
• 32/76
• Следующая