Сильвестр - Хейер Джорджетт - Страница 12

• Предыдущая
• 12/89
• Следующая

– Нет, можешь остаться, если Феба не возражает, – ответила Сьюзан. – Ты же не побежишь потом все рассказывать маме.

– Не побежит! – покачала головой Феба. – Конечно, я не хочу, чтобы ты уходила, Мэри. К тому же, это уже не секрет. – Услышав скрип открываемой двери, она быстро оглянулась. – О Сибби, ты знаешь? Тебе мама рассказывала?

– Нет, – ответила мисс Баттери. – Я случайно услышала их разговор с твоим отцом. Сначала мне показалось, что я должна предупредить тебя. Но когда ее светлость вызвала тебя в гостиную, я обо всем догадалась. Твой отец решил принять предложение герцога.

– О нет! – громко вскрикнула Сьюзан. – Неужели это правда, Феба?

– Да… Мне так кажется… О, я не знаю, но мама, похоже, думает, что герцог непременно сделает предложение, если только я буду вести себя надлежащим образом.

– Какая прелесть! – в восторге воскликнула Сьюзан, хлопая в ладоши. – Кто он? Как ты могла все это время молчать и не обмолвиться о нем даже словечком? Ты познакомилась с ним в Лондоне? Он без ума от тебя?

– Нет! – смело созналась Феба.

Этот односложный ответ поубавил восторг Сьюзан. Мисс Баттери с немалой тревогой посмотрела на Фебу, а Мэри застенчиво заметила, что, по ее мнению, знатные люди не влюбляются.

– Это только мама так говорит, но я знаю, что это неправда! – насмешливо откликнулась Сьюзан. – Правда, мадам?

– Не могу сказать, – кратко ответила мисс Баттери. – Ты тоже не можешь знать таких вещей. По крайней мере, в твоем возрасте рано о них думать.

– Фи, да мне уже почти шестнадцать. Хочу вам сообщить, что я собираюсь выйти замуж, как можно скорее. Феба, перестань жеманничать и немедленно отвечай, кто он.

– Я не жеманничаю! – обиделась Феба. – Просто я в ужасном отчаянии. Это герцог Салфорд.

– Ч-что? – раскрыв от изумления рот, пробормотала Сьюзан. – Феба, негодница ты этакая, ты что, смеешься над нами? Неужели вправду герцог? Представляю тебя герцогиней!

Фебу нисколько не обидел добродушный смех Сьюзан, которая звонко рассмеялась собственной шутке. Мэри же убежденно произнесла:

– А мне кажется, что из Фебы выйдет прекрасная герцогиня!

После таких слов и Феба рассмеялась. Мисс Баттери кивнула и согласилась с Мэри:

– Я тоже так думаю.

– Откуда вы все знаете? – запротестовала Феба. – Ведь меня абсолютно не интересует мода, я никогда не знала, о чем говорить с незнакомыми людьми и…

– Он следит за модой? – пылко прервала ее Сьюзан.

– Еще как следит! Вернее, не знаю, но думаю, что должен следить. Он всегда очень хорошо одет, не пропускает ни одного светского бала и катается на паре великолепных серых в яблоках лошадях по Парку. Я не удивлюсь, если выяснится, что он тратит в год целых сто фунтов только на мыло для своих коней.

– Ну что ж, тогда он должен тебе понравиться! – заметила Сьюзан. – Но как он выглядит? Молод? Красив?

– Я не знаю, сколько ему лет. По-моему, он не стар. Что же касается красоты, то люди считают герцога Салфорда красавцем, хотя я так не думаю. Честно говоря…– Феба внезапно замолчала, когда заметила широко раскрытые наивные глаза Мэри, в которых горело любопытство. Она тотчас закончила свое описание Сильвестра, добавив только, что, по ее мнению, он весит около двенадцати стоунов[3].

Мери решила успокоить старшую сестру:

– Папа в молодости тоже весил двенадцать стоунов. Как-то он сказал об этом и добавил, что двенадцать стоунов – прекрасный вес для охотника. Герцог любит охотиться, Феба?

Сьюзан вмешалась в разговор с вполне объяснимым нетерпением:

– Кому интересно, любит он охотиться или не любит? Жаль, что ты так против него настроена, Феба! Почему ты не хочешь, чтобы он сделал тебе предложение? Он неприятный человек? Лично меня в мужчине не интересует ничего, кроме большого состояния и утонченного вкуса. Только представь себе! У тебя будет свой собственный дом и столько новых платьев, сколько душе захочется. Скорее всего, он надарит тебе сногшибательных драгоценностей. К тому же ты сможешь делать все, что захочешь.

Мисс Баттери бросила на Сьюзан неодобрительный взгляд.

– Если ты не можешь держать себя в руках и не употреблять слов, которые уместно назвать «вульгарными», Сьюзан, мне придется велеть тебе замолчать. Кстати, уже второй час, и ты должна заниматься сонатиной.

Решительно избавившись от Сьюзан, мисс Баттери высказала пожелание, чтобы Мэри занялась на полчаса узором, который девочка вышивала ко дню рождения матери, а сама покинула классную комнату, позвав Фебу. Плотно закрыв за собой дверь, она тихо сказала:

– Я считаю, что тебе не следует больше ничего рассказывать Сьюзан. Она хорошая девочка, но с ней нельзя забывать об осторожности. Ты вся дрожишь. Почему?

– То, что я узнала, так отвратительно! – растерянно ответила Феба. – Если бы эту новость мне сообщил кто-нибудь другой, а не мама, я бы подумала, что надо мной подшутили! Но мама!.. О, Господи, она совсем сбила меня с толку! У меня такое ощущение, будто в голове густой туман, который не рассеется и через год.

– Не так громко! – предупредила ее мисс Баттери. – Расскажешь мне обо всем в своей комнате. Попытайся взять себя в руки, моя дорогая.

Слегка успокоенная этими словами, Феба покорно направилась за гувернанткой по коридору к себе в спальню. Леди Марлоу любила экономить на всем, а особенно на дровах и угле. Поэтому разрешала разжигать огонь только в своей спальне, спальне мужа и в комнатах для гостей, которых зимой в Остерби практически не бывало. Так что комнату Фебы только с большой натяжкой можно было считать подходящим местом для задушевной беседы. Впрочем, Феба уже привыкла к холоду. Мисс Баттери пошарила в гардеробе, достала огромную шаль, обмотала худенькие плечи своей воспитанницы, и лишь потом заметила:

– Насколько я поняла, ты не хочешь выходить за него замуж. Не могу назвать это замужество невыгодным. К тому же я хотела бы, чтобы ты была счастлива. А сейчас скажи мне, дитя мое: ты собираешься отказать ему из-за своего глупого плана, в который посвятила и меня? Если так, то даже думать не смей об этом! Я ни за что не пойду на такую авантюру! Никогда не думала, что дело до этого дойдет… Я всегда отрицательно относилась к твоей затее, особенно сейчас, когда ты получила выгодное предложение.

– Нет, дело не в плане! – покачала головой девушка. – Если бы я хотела выйти замуж, то кто, как не ты, смог бы воспитывать моих детей. Сибби, ты знаешь этого Салфорда?

Мисс Баттери загадочно нахмурилась.

– Знаю ли я Салфорда? – переспросила она. – Ты же сама сказала, что он герцог.

Феба нервно рассмеялась и выпалила:

– Он – граф Уголино!

Можно было ожидать, что это в высшей степени непонятное сообщение еще сильнее изумит мисс Баттери, но хотя гувернантку, вне всяких сомнений, и напугали последние слова воспитанницы, для нее они не представили никакой загадки.

– Господи, помилуй! – вскрикнула гувернантка, упав на стул и взволнованно глядя на Фебу.

Мисс Баттери была хорошо знакома с графом Уголино. Можно смело утверждать, что она присутствовала при его рождении. В некоторой степени мисс Баттери даже несла ответственность за появление графа на свет, поскольку уже несколько лет в часы отдыха они с Фебой увлеченно читали тайком романы. Мисс Баттери совершила единственный сумасбродный поступок – когда записалась в городскую библиотеку Бата. Она каждый раз просила у Господа Бога отпустить ей грехи, скрывая от леди Марлоу, что в посылке, которую еженедельно доставлял курьер из Бата, содержатся отнюдь не труды ученых мужей или сочинения возвышенного содержания. Ее сиятельство настолько отрицательно относилась к беллетристике, что даже запрещала дочерям читать нравоучительные романы мисс Эджуорт[4]. Ее правление в Остерби было абсолютным, и ей никогда даже в голову не приходило усомниться, что кто-то может не повиноваться ее приказам. А так как она была настолько ненаблюдательной, насколько деспотичной, то даже мысли не допускала, что мисс Баттери на самом деле не такая уж и сторонница строгой дисциплины, какой казалась.

• Предыдущая
• 12/89
• Следующая