Это мы не проходили - Львовский Михаил Григорьевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/15
• Следующая

— Нет, — перебила «англичанка», — даже в непринужденной беседе со старшими английский язык не допускает подобных выражений.

— Я не Диккенс, — сказал Борис.

— Разумеется. Но и не развязный гид, я надеюсь? Как надо было мне ответить, Родионов?

Родионов вновь поднялся. На этот раз с несколько, растерянным видом.

И тут взволнованным шепотом Ира, совсем как ученица, попыталась что-то подсказать Родионову.

— Пожалуйста, без подсказок! — строго сказала «англичанка» в пространство. И добавила что-то по-английски, на этот раз специально для Иры, так, чтобы ребята не поняли.

Ира прикрыла рукой глаза.

Юра Рябинин тоже сидел на задней парте физического кабинета. Какой-то ученик скрипел мелом по исписанной формулами доске. «Отсюда следует» и «приходим к выводу» он произносил с исправностью Юры Рябинина.

— Прекрасно! — сказала Наталья Ивановна и улыбнулась Рябинину, отчего лицо Юры сразу стало самодовольным.

Не приглашая другого ученика к доске, Наталья Ивановна задала одной из учениц вопрос, на который следовало ответить с места.

Ученица молчала.

— Ну? — торопила ее учительница. — Колосова, помоги.

Колосова встала, но помочь подруге не смогла.

— Что же вы, друзья? — огорчилась Наталья Ивановна. И уже без улыбки она посмотрела на Юру.

— Наталья Ивановна, — попытался оправдаться Юра, — на одном из своих первых уроков я откровенно сказал ребятам: физика сейчас достигла высочайшего развития, и для понимания многих ее проблем даже на уровне школьной программы требуются особые способности. У кого-то они есть, а у кого-то нет. Это естественно. — Он развел руками.

— Понимаю, — сказала Наталья Ивановна, и было видно, что учительница с трудом сдерживает ярость. — Кто может ответить на вопрос?

Поднялось восемнадцать рук.

— Восемнадцать, — сосчитала Наталья Ивановна. — И почти все мальчики. Колосова, к доске! — скомандовала она.

Опросы на уроках литературы и истории проходили блестяще. Валя Кулешева и Оля, сидевшие на задних партах, то и дело облегченно вздыхали, когда местные преподавательницы говорили отвечавшим ученикам:

— Садись, «отлично».

Или:

— Садись, «хорошо».

А в кабинете физики не способная к пониманию ее высочайших проблем ученица Колосова ликующе заканчивала на доске выведение сложной формулы.

— Отсюда следует… — сказала она и, написав то, что отсюда следовало, с такой радостью поставила точку, что даже мел раскрошился.

— Теперь поняла? — облегченно вздохнув, спросила ее Наталья Ивановна.

— А как же! — расплылась в благодарной улыбке Колосова.

Юра смотрел изумленно на «неспособную» ученицу.

— Получайте девятнадцатую! — между тем продолжала Наталья Ивановна. — Звягинцева, к доске. Смелее, смелее. Вера, что ты там застряла? Сейчас получите двадцатую.

В кабинете биологии Галина Петровна, прежде чем начать опрос, с удивлением разглядывала Ленин класс. Дело было не только в том, что ребята сидели не так, как она посадила их когда-то. Произошло нечто более значительное: многие ребята сидели на партах рядом с девочками. В каком-нибудь другом классе Галина Петровна не удивилась бы этому, но здесь такого не бывало никогда.

Митя Красиков по-прежнему сидел на последней парте. Рядом с ним Галина Петровна с изумлением увидела Милу Ходзицкую. Мила спокойно выдержала неодобрительный взгляд учительницы биологии.

Тишина в классе показалась Галине Петровне несколько подозрительной. У ребят были какие-то напряженные лица.

Увидев, что «волевая натура» Вика сидит по-прежнему на первой парте, но не одна, а с Понтрягиным, Галина Петровна слегка успокоилась. Вызвав Вику отвечать, она привычно задала вопрос, который, наверно, задавала тысячу раз в своей жизни:

— Расскажи нам, что ты знаешь об условных и безусловных слюноотделительных рефлексах?

Завуч была так уверена в блестящем ответе, что даже не смотрела на девочку. Механически она раскрыла журнал и против фамилии Сергеевой поставила пятерку.

Но Вика молчала.

— Ну, что же ты? Вспомни об опытах Павлова, — помогла девочке учительница, еще не оторвавшись от журнала.

Вика продолжала молчать. Тогда Галина Петровна недоумевающе посмотрела на нее. Девочка отвела взгляд.

— Хорошо, — медленно сказала учительница. — Вспомни, какую операцию делал животным Павлов, чтобы доказать рефлекторный характер отделения желудочного сока.

— Галина Петровна, — наконец нарушила молчание Вика, — когда вы нам объясняете, я все-все понимаю, а вот когда…

По классу пронесся шумок.

— Садись, Сергеева, — тихо сказала Галина Петровна. — Сидоров!

Сидоров вскочил довольно бодро и так же бодро заявил:

— Я тоже не понял, Галина Петровна!

— Клава Горелова! — поднимала свою «когорту» заведующая учебной частью.

— Не поняла.

Класс зашумел.

— Галина Петровна! — встала Лена со своего места на последней парте. — Я уже задавала этот вопрос Клаве Гореловой, и она отвечала блестяще. Не знаю, чем объяснить, но…

— Вы не знаете, а я знаю, — резко прервала девушку Галина Петровна. — Понтрягин!

Этот стоял потупившись и тоже молчал.

— Ну что, и ты не понял, чем отличаются условные рефлексы от безусловных?

— Не понял, — прошептал Понтрягин.

Вика с победоносным видом осматривала класс, охваченный возбуждающим духом веселого неповиновения.

— Может, хватит? — шепотом спросила Клава Горелова своего соседа, эдакого лохматого парня — «каланчу». — Противно, она же хорошая. — Клава кивнула на Лену.

— Я люблю, когда «хай», — беззаботно ответил сосед и тихонько замычал, так, чтобы поддержать общий шум и в то же время не выделиться из него. Потом он даже приоткрыл рот, как бы улыбаясь, но мычать продолжал.

— Громче, Понтрягин! — крикнула Галина Петровна. — Или тебе так стыдно, что ты принял участие в отвратительном сговоре, затеянном Сергеевой, что даже голос потерял?!

Это заставило класс примолкнуть.

Проницательность Галины Петровны произвела впечатление.

— А ведь иные думают, что таких деток, как вы, пряничками усмирить можно.

Эти слова Галины Петровны предназначались явно для Лены.

— Кто ответит на вопрос? — без паузы продолжала она.

Сразу взметнулись две руки: Милы Ходзицкой и Мити Красикова. Потом нерешительно подняли руки еще несколько бывших «камчатников».

— Красиков!

Митя встал, и тут Лена не выдержала, всхлипнула…

— Елена Федоровна, выйдите из класса! — непроизвольно вырвалось у завуча.

Класс притих.

— Я хотела сказать: подождите меня в учительской.

Лена медленно шла между стеклянными шкафами, и до нее доносился Митин голос:

— Условные рефлексы есть у животного и у человека не от рождения. Они приобретаются в течение жизни. Этим условные рефлексы отличаются от безусловных, которые передаются потомкам от родителей. Павлов…

— Достаточно, Митя, — услышала Лена, по щекам которой текли слезы.

— Ходзицкая нам расскажет об опытах Павлова.

Но голоса Милы Лена не услышала. Вместо него до слуха девушки донесся тревожный гул класса. Лена обернулась и увидела, как, слегка покачнувшись, Мила стала медленно опускаться на скамью. На ее лице выступили капельки пота.

Мгновенно Лена оказалась рядом с девочкой. Она нашла у Милы пульс, и сквозь кольцо ее одноклассниц, тотчас же образовавшееся вокруг девочки, теперь доносились только короткие приказы молодой учительницы:

— Миша Сидоров! Быстро за дежурной сестрой. — Красиков! В учительскую, звони в «Скорую».

Митя шел в учительскую так, что его опередил побежавший за сестрой Миша Сидоров.

• Предыдущая
• 9/15
• Следующая