Это мы не проходили - Львовский Михаил Григорьевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/15
• Следующая

— Валентина Ивановна, — поднялась чья-то мальчишеская рука, — а даты вы тоже, как все, будете требовать? Вот я расскажу что хотите, но даты…

— Обязательно, — ответила Валя Кулешева, — какая же история без дат? Ты свою жизнь как помнишь? Без дат или с датами? В каком году родился, помнишь?

— Помню.

— В каком году в школу пошел?

— Конечно. Так это ж всё со мной было.

— А история — со всем человечеством, — ответила Валя, — тоже достойно запоминания.

— Да нет, я почему спрашиваю. Вот вы в бумажку нет-нет, да и поглядывали, а нам небось не позволите.

— Если на ней будет написано то же, что и на моей, то позволю, — ответила практикантка. — Иди-ка сюда.

Мальчик подошел к Валиному столу.

— Возьми, возьми этот листок. И можешь прочесть всему классу. Я разрешаю.

С некоторой опаской мальчик взял со стола лист бумаги, сложенный вдвое.

— «Валя, не волнуйся, никто тебя здесь не укусит», — прочел мальчик. — Это кто вам написал?

— Это я сама себе, чтобы не волноваться во время урока.

— А вы тоже волнуетесь?

— Еще как!

— Почему? Ведь мы же действительно не кусаемся.

Класс захихикал.

— Ты в этом абсолютно уверен? — спросила Валя.

Класс захохотал вместе с учительницей истории и заведующей учебной частью.

«Кажется, нам повезло», — подумала Галина Петровна.

С этой мыслью она вернулась в кабинет биологии. Пробираясь между стеклянными шкафами, завуч услышала неимоверный шум. Сквозь искусственные заросли и натуральные камыши Галина Петровна увидела Лену, которая стояла за столом и растерянно стучала карандашом по его крышке. Завуч не поспешила Лене на помощь. Она наблюдала.

Вот Лена прекратила безуспешные попытки успокоить класс таким наивным способом и села.

Как ни странно, класс постепенно умолк.

— Напрасно, ребята, вы набросились на Митю Красикова, — тихо сказала Лена, — я на него не обиделась. Он, вероятно, прав. Действительно, я в своей жизни повидала не слишком много. Правда, если ему так уж не терпелось заявить об этом, он мог высказаться в более пристойной форме. Но от своих слов я все же не отказываюсь. Митя может задать мне любой вопрос, и я на него отвечу прямо и откровенно, а не буду, как он выразился, «юлить, как уж на сковородке».

— Хорошо, я задам, — сказал Митя Красиков. — Скажите, чем человек отличается от животного? Только насчет того, что труд создал человека, нам уже объясняли. Повторять не стоит. Ведь муравьи тоже трудятся, строят жилища и делают запасы. А пчелы? Да что говорить, вы сами знаете. Небось проходили.

— Человек трудится сознательно, а у животных одни рефлексы, как ты не понимаешь! — возмутилась «волевая натура» Вика Сергеева.

Заведующая учебной частью удовлетворенно улыбнулась, выглянув из-за своих искусственных зарослей, — так ей понравилась реплика Вики.

— А что значит «сознательно»? — спросил Митя Красиков, ощущая моральную поддержку «камчатских» соседей.

Все зашумели.

— Тише, ребята, — успокаивала класс Лена. — Мне кажется, у самого Красикова есть ответ на вопрос, который он задал. Правда, Митя?

— Есть. По-моему, между человеком и животным никакой разницы не существует.

Митя сказал это не просто, а с какой-то странной улыбкой превосходства. Его «камчатским» соседям это очень понравилось.

Поднялся такой шум, что Лена с большим трудом успокоила класс. Все это время Галина Петровна наблюдала за происходящим с угрюмым выражением лица. Наконец водворилась тишина, и Лена сказала:

— Я отвечу на твой вопрос, Красиков. Только не сегодня… Хорошо?

— Пожалуйста, мне не к спеху. Я не тороплюсь, — снисходительно ответил Митя Красиков.

В учительской «англичанки» — Ира и невысокая женщина с очень русским лицом, разговаривая по-английски, вертели в руках красивую Ирину сумку. Из фраз, сказанных по-русски, можно было понять, что сумку эту Ира привезла из Англии, куда ездила со студенческой делегацией.

— Везет вам: видели Лондон, Тауэр, Пикадилли, Биг-Бен.

— А я всегда в порядке, — сказала свою любимую английскую фразу Ира.

По всему было видно, что контакт между практикантками и местными учителями налаживается.

Только между Леной и заведующей учебной частью Галиной Петровной разговор был трудный, напряженный.

— Надо вести себя так, Елена Федоровна, чтобы всякие Красиковы просто не имели возможности задавать вам подобные вопросы. Ведь у нормальных учеников они не могут даже возникнуть. Вы меня понимаете?

— Понимаю.

— Дай им волю, они вас завтра такое спросят, что и сам Дарвин растерялся бы. Я вас не обидела?

— Нет, что вы! Только у меня к вам просьба.

— Какая, Леночка?

— Не приходите на следующий урок.

— Это почему же?

— Ну, я, когда вы в классе… чувствую себя не совсем свободно.

— Пожалуйста. Но ведь все равно я буду знать обо всем, что творится в классе: у моих ребят от меня нет никаких секретов.

Это было сказано многозначительно.

— Вот как! — не слишком удивилась Лена, и завуч поняла, что ее предупреждение принято к сведению.

Потом Лена добавила:

— Есть еще одна причина…

— Какая?

— У меня тоже иногда возникают вопросы, от которых сам Дарвин мог бы растеряться.

После школы Митя Красиков и Лена шли рядом. Они были одинакового роста, и их можно было принять за одноклассников.

— Что вы ко мне прицепились? — сказал Митя грубо, не испытывая никакого трепета перед Леной.

— Хочу побывать у тебя дома, — ответила Лена.

— Зачем?

— Мне интересно.

— А я вас не пущу.

— Пустишь.

— Запру дверь перед самым носом, — не стеснялся в выражениях Митя.

— А я позвоню, и ты откроешь.

— Не открою.

— Откроешь. Галина Петровна мне сказала, что у тебя очень хорошие папа и мама, но сколько их ни вызывали в школу, они ни разу не являлись.

— Им некогда.

— Вот я и хочу на них посмотреть.

— Я тоже хотел бы, но никак не удается, — съязвил Митя.

— По-моему, — сказала Лена, — ты всем на свете недоволен. Класс, например, у тебя хороший, а ты…

Митя перебил девушку:

— Вы еще с ним познакомитесь… поближе…

Он произнес это так многозначительно, что Лена воскликнула:

— Как страшно! И, конечно, всему виной Митя Красиков? Или есть личности посильнее?

— Как сказать.

— Тогда в чем же дело?

— Загадки детской психологии. Я, между прочим, сейчас в магазин пойду.

— В какой?

— В продовольственный.

— И я с тобой. Мне тоже надо.

Они проходили мимо знакомой «стекляшки».

— Может, опять сюда зайдем? — подмигнул Лене Митя.

— Если хочешь, — тотчас же согласилась Лена.

— Ладно, вон гастроном на той стороне, — пожалел Лену Митя.

На той стороне Лена увидела здание гастронома. Но его строительство еще не было закончено: стекла не отмыты от белой краски и, хоть здание уже украшала сверкающая вывеска, внутри него еще шли отделочные работы.

— Не туда смотрите, — и Митя показал на полотнище с надписью «Продмаг», которое висело над окнами первого этажа нового жилого дома.

Временный продмаг разместился в двух незаселенных квартирах. На лестничной площадке стрелки указывали, в какой из них находится бакалея, а в какой гастрономия. Митя и Лена зашли в бакалею. Импровизированные прилавки были установлены в двух комнатах квартиры. В дверном проеме квартирной кухни был прилавок штучного отдела, а в дверях ванной комнаты стоял столик с кассой.

Народу здесь оказалось много.

— Я, пожалуй, сюда попозже зайду. Мне ведь только хлеб купить, — сказал Митя и вышел из магазина.

— Я тоже забегу под вечер, — сказала Лена и поспешила за Митей.

• Предыдущая
• 4/15
• Следующая