Управление (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/20
• Следующая

— Николас, — позвал командор. Все это время он чутко вслушивался, пытаясь понять, что происходит. — Николас, что там у тебя такое?

Карен начала молча мотать головой. Командор не должен знать, как глупо она попалась. Что так глупо попалась именно она.

— Я все-таки поймал крысу! — тяжело дыша, но торжествующе объявил Гарти. В голосе Холта появилось вежливое удивление:

— Вот как? И что же ты собираешься с ней сделать?

— Хм-м-м… пожалуй, это зависит от тебя, дружище.

Карен напряглась: Николас торопливо обшаривал ее одной рукой — искал оружие, но с… излишним пристрастием.

— Что ты там бормочешь? Я тебя не слышу, Николас.

— Я говорю: наша игра немного изменилась. Теперь у меня есть заложник.

В голосе командора послышалась усталость.

— Правил на ходу не меняют, Николас. Ты же знаешь управленческую установку насчет заложников…

— Да, конечно: взят в заложники — сам виноват, сам и выпутывайся. А если этот заложник…

Карен боднула его затылком в челюсть. Гарти прикусил язык, а Карен беззвучно ахнула от мгновенно усилившегося захвата. Он сейчас одним движением может сломать ей шею… Гарти шипел от боли над ее ухом.

— Заложник, Николас? — напомнили издали.

Гарти опять засмеялся, сказал — слегка невнятно:

— Тебя все-таки волнует судьба этой крысы?

— Да. Как и любого работника управления. Как и твоя, Николас.

— Ты знаешь, что я тебя ненавижу?

— Теперь — да, — медленно сказал командор.

— Думаешь, ты — мой благодетель? Вытащил меня из той перестрелки, а потом из петли — и я должен быть тебе за это по гроб жизни благодарен? За работу, за это… инвалидное кресло? А я смотрю на тебя — здорового, красивого, великолепного! Ненавижу!

Пауза. Командор сказал негромко:

— Можешь мне не верить, Николас, но я тобой всегда восхищался. Твоим упорством, мужеством, умом. Я иногда прикидывал: а если б тогда случилось наоборот… я бы, наверное, не смог.

Великолепно. Они тут будут обмениваться комплиментами и реверансами, а она тем временем задохнется в захвате Гарти. Командор точно услышал ее, потому что сказал:

— И что мы будем делать дальше, Николас?

— А ты как думаешь?

— Теперь, когда ты взял заложника, мне придется вызвать службу безопасности. Кстати, он все еще жив?

— Хочешь поговорить с командором? — насмешливо выдохнул ей в ухо Гарти. Карен мотнула подбородком. — Не-ет, Алекс, заложник с тобой говорить не желает. Чем-то ты его обидел.

— Все на меня сегодня обижены, — пробормотал командор. Карен невольно представила, как он потирает челюсть — как всегда, когда раздумывает. — Не мой день, не мой день…

— Да уж, явно не твой! — подтвердил наслаждавшийся ситуацией Гарти. Карен понимала — он не надеется выбраться из Управления живым, и не представляет, как выкрутится из ситуации его… хм… друг. Ведь архивариус тоже был специалистом. Но и для спеца предложение прозвучало неожиданно:

— Возьми меня вместо заложника.

Карен задержала дыхание.

— С какой это стати? Хочешь положить свою жизнь за эту крысу? Ты хоть знаешь (он легонько встряхнул Карен, та зашипела от боли и бессилия) — кто это?

— Какая разница, кто, — сказал командор устало. — Работник Управления. Как и ты, Николас.

— Я-а-а?

— Да, Николас. Я что-то не припоминаю, чтобы ты подавал рапорт об увольнении. Так что ты — все еще работник Управления. И я за тебя отвечаю.

— Это твое чертово Управление!

— Оно и твое тоже. Мы строили его вместе с тобой. Управление все нам заменило — семью, друзей, женщин…

— Напоминаешь о корпоративной солидарности?

— Нет, Николас, — сказал командор. — Никаких психологических изысков. Никакого давления. Ты же специалист. Ты все понимаешь.

— Вот именно… — пробурчал Гарти. Карен едва не хмыкнула: никаких психологических изысков? А если он согласится на предложение командора? Где у Гарти оружие? Не может же быть, чтобы у него не было оружия! Только сейчас он не сможет его достать — для этого ему придется ее отпустить или отключить.

Или убить.

Карен выпрямила дрожащую от напряжения ногу, которой упиралась в стеллаж, и лягнула контейнер, стоявший на полке — тот с грохотом вылетел на ту сторону, дождем застучали рассыпавшиеся карточки…

— Николас?! — позвал командор.

— Что ж ты… делаешь… — Гарти с трудом удерживал внезапно взбесившуюся заложницу. Карен беспорядочно лягала воздух, иногда попадая по стеллажу, иногда нет — архив заполнился металлическим гулом… или это звенело у нее в ушах… в сгущавшейся тьме мерцают красные искры… если командор не сообразит… он… Гарти… больно… как… боль… но…

Она упала — то ли в эту тьму, то ли просто… упала.

Карен лежала на животе, тупо разглядывая пол. Вспыхнувший свет горел ярко, и на полу были видны какие-то коричневые точечки-пятна.

Он ее не убил. Он не убил ее.

Взгляд двинулся дальше, выше. Остановился на протянутой ей руке. Белой, ухоженной. Сильной. Уцепившись за нее одной рукой, а правой, подвывихнутой, слабо придерживаясь за стеллаж, Карен поднялась. Воображение живо нарисовало, какое жалкое зрелище она сейчас из себя представляет: порванные на бедре колготки, форменная рубашка с отлетевшими пуговицами, на лице — ссадины… И юбка блистает своим отсутствием.

— Так, — сказал командор. — Это все-таки вы.

Хотелось бы, да не отопрешься… Карен открыла рот и, сморщившись, потрогала пальцем разбитую губу. Командор с ничего не выражающим лицом достал из кармана пиджака платок и протянул ей. Посмотрел на лежащего навзничь Николаса. Проход загромождала опрокинутая коляска.

— Он жив, — пробормотала невнятно Карен.

— Вижу.

Холт ногой отодвинул пистолет подальше, наклонился и поднял его. Проверил магазин.

— Полный. Почему он не стрелял?

Карен машинально терла ноющую шею.

— Наверное, потому же, почему не свернул мне шею. Просто не хотел… Вы ведь тоже не хотели убивать его, командор.

— Ну, у меня есть на то причина, — сказал Холт, как бы оправдываясь. — Мне нужна информация.

— Да, и поэтому вы пришли арестовывать его, как сказал ваш… приятель, — один и без оружия.

Командор смотрел внимательно.

— Что вы имеете в виду, Эшли?

— Николас недавно говорил, как ему не хватает адреналина… может, он и пошел-то на… передачу данных только потому что заскучал без риска. Но и вы, судя по всему, не лучше, командор. Уж извините.

Командор потер подбородок.

— Да-а?.. отменный психоанализ, Эшли! А вы-то каким образом очутились в нашей испорченной компании?

— Я… составлю рапорт, командор. А теперь вызовите, наконец, службу безопасности!

— Мне нравится, как вы раздаете приказы, младший офицер Эшли.

— Прошу прощения, командор, — непокорно ответила Карен. Холт деловито произнес в воздух:

— Кальвин? Вы все слышали и видели? Отлично. Пришлите сюда своего человека. Лучше двух, пока наш архивариус не очнулся, — опустил руку и слабо улыбнулся открывшей рот Карен. — Как видите, я разучился рисковать. Меня прикрывают.

— Конечно, разучились. Совершенно, — согласилась взъерошенная Карен. — Гарти мог выпустить в вас весь магазин, а потом — конечно же! — прибежало бы все ваше прикрытие.

— Но ведь не выпустил же, — резонно возразил Холт. — А теперь, Эшли… вы не хотели бы одеться? Вы выглядите как жертва сексуального нападения.

Ч-черт! Карен поспешно начала застегивать рубашку. Пуговиц не хватало. Пошла между стеллажей, разыскивая ряд, где она сбросила юбку. Командор и не подумал посторониться, и ей пришлось протискиваться мимо него. Тело обостренно отозвалось на его близость — точно поверхность ее кожи вдруг удвоилась, нервные окончания просто заискрили.

— Эшли.

Она оглянулась. Командор сказал серьезно:

— Никогда мысль о… столе не казалась мне настолько привлекательной.

Карен моргнула. По позвоночнику у нее пробежали мурашки — когда она на мгновение, всего на мгновение представила…

Мне тоже, командор, мне тоже.

• Предыдущая
• 19/20
• Следующая