Муслин с веточками - Хейер Джорджетт - Страница 55

• Предыдущая
• 55/59
• Следующая

– Ну разве вам не хотелось бы? – спросил его сэр Гарет. – Знаете, я и правда теперь могу очень хорошо справляться сам и не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным оставаться здесь из-за меня. Чиклейд может делать все, что мне потребуется.

– Чиклейд? – с отвращением произнес Хильдебранд. – Как, позволить ему завязывать ваши галстуки этими огромными неуклюжими руками? Ну уж, нет! Да еще как раз, когда вы научили меня завязывать «водопад». Кроме того, мы с тетей Эстер решили, когда вы достаточно поправитесь для путешествия в Лондон, я должен поехать с вами, позаботиться о вас в дороге. Более того, если Аманде придет в голову опять убежать, вы не сможете ее преследовать, дядя Гари. И пока я в настроении, думаю, было бы жаль прерывать нить пьесы. Вы не будете возражать, если я только прочту вам вторую сцену еще раз, теперь, когда я ее переписал? Поэтому Хильдебранду позволили остаться, хотя сэр Гарет не думал, что у Аманды есть какое-либо намерение убегать. В первый раз Аманда оказалась в тупике. Ей никогда не приходило в голову, что дедушка не подчинится ее приказаниям, и как дополнительно воздействовать на него, было проблемой, казалось, неразрешимой. Время текло, и вполне могло быть, что Нейл уже получил приказ присоединиться к своей бригаде. Она еще не совсем достигла стадии капитуляции и все еще неутомимо просматривала «Морнинг Пост», которую мистер Вайнхол любезно присылал в «Быка» каждый день; но сэр Гарет надеялся, что к тому времени, когда он получит приговор о достаточном для путешествия улучшении, нетрудно будет убедить ее поехать с ним в Лондон. Ничто не могло убедить ее раскрыть, кто ее дедушка, но она начала подумывать о плане, при помощи которого можно было бы надавить не на дедушку, а на Нейла. Не думает ли дядя Гари, что если Нейл поверит, будто она погубила свою репутацию, он сразу женится на ней?

– Вряд ли, – ответил он. – Зачем ему это делать? Она сидела на земле, нераспустившийся шарик первоцвета в руках, и выглядела такой немыслимо юной, выдвигая свой возмутительный план, что он с трудом сохранил серьезность.

– Чтобы спасти мое доброе имя, – не задумываясь, ответила она.

– Но он не станет делать ничего подобного, – возразил он. – Он даст вам совсем другое имя.

– Да, но если погубишь свою репутацию, то приходится срочно выходить замуж, – спорила она. – Это я знаю, ведь когда Тереза… когда кое-кто, кого я знаю, потеряла свою, а она это сделала, я не совсем уверена, каким образом, кто-кто еще, кого я знаю, сказал моей тете, что ничего не остается, как немедленно выдать ее замуж, чтобы спасти ее доброе имя. Ну, если остаешься наедине с джентльменом, то губишь свою репутацию сразу, поэтому если я притворюсь, будто тети Эстер и Хильдебранда здесь не было, не почувствует ли Нейл, что его долг – жениться на мне, чтобы дедушка ни говорил?

– Нет, он скорее почувствует, что я должен жениться на вас, а это, знаете ли, вам не понравится.

– Нет, конечно, не понравится, но вы можете отказаться жениться на мне, правда? Тогда Нейл попадает в затруднительное положение!

– Да, действительно! – согласилась Эстер с невозмутимым спокойствием. – Но я думаю, он сочтет своим долгом вызвать дядю Гарета на дуэль, и хотя дяде гораздо лучше, он еще недостаточно окреп, чтобы драться на дуэли. Вы же не захотите, чтобы он перенапряг свои силы?

– Нет, – неохотно сказала Аманда. – Ну, тогда это придется сделать Хильдебранду! Хильдебранд! Хильдебранд, который лежал на животе в некотором удалении от них, беспорядочно терзая кудри, в то время как его раздирали муки творчества, удостоил ее только отсутствующим мычанием.

– Хильдебранд, не будете ли вы так любезны, чтобы притвориться, будто вы скомпрометировали меня, а потом откажетесь жениться на мне? – заискивающе спросила Аманда.

– Нет, разве вы не видите, я занят! Попросите дядю Гарета! – ответил Хильдебранд. Но когда его вынудили понять, о чем идет речь, он не смог дать сколько-нибудь удовлетворяющего Аманду ответа и посоветовал ей не глупить, а также добавил, что она не понимает, о чем говорит.

– Я считаю вас невежливым и нелюбезным, – резко заявила она.

– О нет, я уверена, он не намеренно! – сказала Эстер, оглядываясь в поисках ножниц. – Я полагаю… о, вот они! Как они сюда попали? Я полагаю, он не совсем понял. Правда, Хильдебранд, вам только придется отказаться жениться на Аманде, и право, это не такая уж большая просьба.

– О, против этого я не возражаю, – ухмыляясь, сказал он.

– Вы беспринципная женщина, Эстер, – при первой же возможности сказал ей сэр Гарет.

– Да, пожалуй, – задумчиво ответила она.

– В этом не может быть сомнений. Вы действительно собираетесь позволить Аманде попотчевать своего бригад-майора этой отвратительной историей, ею состряпанной?

– Но я не вижу в этом никакого вреда, Гарет! – сказала она, слега удивленная. – Это вызовет у нее желание поехать в Лондон, кроме того, даст ей возможность что-то планировать, а ей, знаете ли, это необходимо, ведь после того, как теленка с фермы отправили на рынок, ей здесь действительно стало очень скучно. И возможно, бригад-майор не окажется таким глупым, чтобы поверить этой истории. Всякому очевидно: у нее нет ни малейшего понятия, что означает быть скомпрометированной.

– И сказав это, вы все еще полагаете, что ей следует разрешить выйти замуж за этого парня? – спросил он.

– Это зависит от того, каков он, – задумчиво ответила она. – Прежде чем решать, я бы хотела его видеть. На следующий день ее желание было исполнено. Сэр Гарет, сидя в полусне под большой яблоней, с полностью спящим на его коленях Джозефом, почувствовал зловещее присутствие и открыл глаза. Его взгляд упал на рыжеволосого коренастого молодого джентльмена, который стоял в нескольких футах от него, мрачно его рассматривая. Презрение и гнев пылали в его голубых глазах, впитывающих великолепие расшитого халата, который, поскольку сюртуки его слишком хорошо сидели, чтоб можно было натянуть их на толсто забинтованное плечо, он был вынужден носить. Заинтересованный и слегка удивленный, сэр Гарет воспользовался своим моноклем, через который принялся изучать неизвестного посетителя. Капитан Кендал с шумом вдохнул и произнес голосом, полным пугающей и решительной вежливости:

– Я не ошибаюсь, сэр, полагая, что обращаюсь к сэру Гарету Ладлоу?

– Сэр, – ответил сэр Гарет мрачно, но с подергиванием губ, – вы не ошибаетесь!

Капитан Кендал, казалось, боролся с собой. Он сжал кулаки и стиснул зубы; он еще раз болезненно вздохнул и сказал размеренно:

– Мне жаль, сэр, чертовски жаль видеть вашу руку на перевязи!

– Ваша жалость, сэр, – сказал сэр Гарет, проникаясь духом сказанного, – глубоко меня трогает! Признаться по правде, мне самому жаль!

– Потому что, – произнес капитан Кендал сквозь стиснутые зубы, – из-за вашего беспомощного положения я не могу поступить с вами, как вы этого заслуживаете! Мое глубочайшее желание – чтобы вы поправились прежде, чем мне придется покинуть Англию!

– Боже праведный! – воскликнул сэр Гарет, начиная понимать. Он снова поднял моноколь. – Вы знаете, я представлял вас совершенно иначе! Мне бы хотелось, чтобы вы сказали вашу фамилию!

– Это, сэр, вы узнаете в свое время! Позвольте сказать вам, что сведения, полученные мною в Кимболтоне, – привели меня сюда переполненным двумя желаниями: первое, призвать вас к ответу, и второе, пожать руку юноше, который пытался спасти от ваших лап девушку, юность и невинность которой должны были бы охранить ее от кого угодно, кроме беспринципного злодея!

– Ну, боюсь, вы не сможете реализовать первое из этих совершено естественных намерений, – извиняющимся тоном произнес сэр Гарет, – но нет ничего проще, чем осуществить второе. – Он сел, оглянулся, побеспокоив Джозфа, который сел, чихнул и спрыгнул с его колен. – Когда я в последний раз его видел, он был в муках литературного творчества, вон там. Да, вот он, но уже не борется со своей Музой.

– Что? – сказал капитан Кендал, пораженный. – Вы хотите одурачить меня, сэр?

• Предыдущая
• 55/59
• Следующая