Миражи любви - Хейер Джорджетт - Страница 47

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая

– Мне кажется, ты можешь держать язык за зубами?

Конюх кивнул:

– Да, сэр, могу. Но чтобы заставить меня ловить мистера Людо!.. Простите, сэр, но я бешусь, когда подумаю об этом!

– Ну ладно, если тебя заставили делать эту ночную работу, то пойдешь со мной, – сказал сэр Тристрам. – Где же дворецкий?

Он вышел в холл и позвал Дженкинса, который вскоре появился на лестнице.

– Вот ваши ключи, – сказал сэр Тристрам, протягивая ему связку. – А теперь выпустите меня отсюда!

Дворецкий взял ключи и сказал упавшим голосом:

– Вы… вы уже уходите, сэр?

– Конечно ухожу, – ответил Шилд, бросив на него один из своих самых холодных взглядов. – Вы что, думаете, я буду торчать тут всю ночь, чтобы стеречь вашего взломщика? Если он и проник в тайник, в чем я по-прежнему сомневаюсь, то уже с полчаса, как мог удрать оттуда.

– Нет, сэр. О нет, сэр! – удрученно ответил дворецкий.

Пять минут спустя Шилд присоединился к Людовику в парке и слез с лошади Клема. Клем к этому времени уже ждал там, пройдя пешком от Корта. Людовик, уставший и измученный, был уже в седле. Сэр Тристрам передал поводья Клему и искоса взглянул на своего молодого кузена.

– Ну вот, теперь вы почувствовали, что ранены, – отметил он. – Я совсем не удивлен, но мне вас особо и не жаль! Это ночное безрассудство могло привести вас прямиком в тюрьму.

– О, моя рана в порядке! – ответил Людовик. – Вы хотите сказать, что были правы и здесь мне подстроили ловушку. Да, вы были правы, говоря мне, что я не найду своего кольца. Я его не нашел. Что еще?

– Больше ничего. Поезжайте обратно в Хэнд-Кросс и, ради бога, оставайтесь там!

Людовик бросил повод и протянул руку:

– Черт возьми, Тристрам, простите меня за то, что я впутал вас в свои безумные дела! Спасибо, что вы приехали сегодня ночью!

Шилд на мгновение взял его руку и сказал уже более мягким тоном:

– Не будьте глупцом! Мы найдем ваше кольцо, Людовик! Увидимся завтра.

– Обещаю вам до этого времени воздержаться от всяких глупостей, – искренне сказал Людовик. Он снова разобрал поводья, и тут в его неугомонных глазах мелькнула искорка. – Кстати, примите мои комплименты – это был прекрасный выстрел!

Шилд рассмеялся:

– А разве нет? Грэгг подумал, что это вы стреляли.

– Это непомерная похвала, Тристрам! Вы не должны слушать лесть, – с улыбкой возразил Людовик.

Когда искатели приключений вернулись в «Красный лев», то нашли Ная и мисс Тэйн ожидавшими их у камина в кофейной комнате. Най с облегчением увидел Людовика живым и невредимым, но, вместо того чтобы приветствовать молодого человека, разразился такой руганью, что Банди пришлось увещевать его.

– Да хватит, Джо! – наконец сказал он. – Мы не сделали ничего плохого, зато ввязались в хорошую свалку. Ты посмотри только на мой глаз!

– А я и смотрю на него, – огрызнулся Най. – И если когда-нибудь встречу человека, который сделал это, то пожму ему руку. И пожелаю ему подбить и второй.

– Можешь даже расцеловать его. Это был Боб Кеттеринг.

– Боб Кеттеринг! – воскликнул хозяин гостиницы. – Но как вы в это ввязались, сэр? Если я когда-нибудь попаду в такую неприятность… А где сэр Тристрам?..

– Пошел домой спать, – зевнул Людовик. – Должен сказать, он был рад, что попал туда. Осторожный кузен получил удовольствие, и все благодаря вам, Салли.

Мистер Банди кивнул Наю:

– Тебе было бы приятно посмотреть на него в драке, Най. У него было полное преимущество. Сэр знает много всяких приемчиков.

– Я не раз сходился в схватке с сэром Тристрамом, – серьезно ответил Най. – Не сомневаюсь, что он не хуже многих из вас, но вот что я скажу: на этот раз он ударил не того, кого нужно.

– Почему я раньше не знал этого человека? – рассуждал Банди, не обращая никакого внимания на это существенное замечание. – Он припечатал этого слугу сначала в грудную клетку, а потом в челюсть. Что он сделал с молодым Кеттерингом, я не знаю, но, судя по звуку, захватил ему руку и туловище.

В этом месте мисс Тэйн перебила Абеля, желая услышать полный отчет об этом ночном приключении.

События в Дауер-Хаус все еще занимали ее, когда на следующее утро сэр Тристрам приехал в гостиницу «Красный лев», и она встретила его с явным блеском в глазах.

Он заметил это, скрыл улыбку и сказал, пожав ее протянутую руку:

– Здравствуйте! Сегодня для вас будет день триумфа!

Сара недоуменно подняла брови:

– Вы смеетесь надо мной! Почему этот день будет триумфом для меня?

– Моя дорогая мисс Тэйн, разве вы не догадываетесь? Наконец вы добились моей благодарности.

– Странное создание! – воскликнула мисс Тэйн. – Я готова была сама пойти выручать Людовика!

– От вас было бы очень много пользы, уверяю вас! А как наш мальчик сегодня утром?

– Надеюсь, он не пострадал. Немного хандрит. Скажите мне, у вас есть хоть какая-нибудь реальная надежда найти то кольцо?

– У меня есть надежда очистить его имя, – ответил он. – Его похождения прошлой ночью, по крайней мере, убедят Бэзила, что мы начали расследование против него. Бэзил ведет себя спокойно и достойно, лишь когда ему ничто не угрожает, но я не думаю, что он останется хладнокровным перед лицом реальной опасности.

– Думаете, он выдаст себя? Но ведь прошлая ночь может выдать вас самих!

– И это хорошо! Бэзил немного побаивается меня…

– Вполне это допускаю! Но, боюсь, ему ясна истинная цель вашего вторжения в дом.

– Разумеется, но он сам находится в затруднительном положении. Красавчик вряд ли признается, что поставил ловушку для человека, чьим наследником сам является. Значит, ему придется притвориться и принять мою версию. А кстати, где Людовик?

– Эстаси уговорила его остаться нынче утром в постели. Пять миль до Дауер-Хаус да пять миль обратно с приключением в промежутке – это слишком много для раненого человека, почти инвалида. Не хотите ли подняться? Думаю, что вы найдете у него и Хью.

Они нашли Людовика пьющим вино «Констанция» и спорящим с сэром Хью о том, можно ли вламываться в чужой дом, чтобы овладеть собственным имуществом. Эстаси, сидя у окна, поддерживала кузена, но осуждала бесчувственность тех людей, которые позволяют другим спать, отправляясь на такие приключения. Она даже попыталась найти поддержку у сэра Тристрама, но тот сказал, что едва ли имеет отношение к этому ночному делу, и вернулся к разговору с мисс Тэйн.

Людовик хотел немедленно узнать у кузена, как тот собирается заполучить кольцо-талисман, но они не поговорили и пяти минут, как послышался звук быстро приближающейся кареты. Она остановилась у гостиницы, и Эстаси, выглянув из-за занавески, объявила дрогнувшим голосом, что приехал Красавчик Левенхэм.

– Какое нахальство! – воскликнула мисс Тэйн.

– Да на нем еще и жилет с ярко-красными полосками! – ужаснулась Эстаси.

– Что?! – вскричал Людовик. – Где мой халат? Я хотел бы взглянуть на него.

– О нет, вы не должны этого делать! – сказал сэр Тристрам, пресекая попытку кузена выскользнуть из кровати.

– Уже слишком поздно. Он входит в дом. Что ему надо?

– Может быть, убедить нас, что он был прошлой ночью в Лондоне, – предположил Шилд. – Спустимся вниз, Эстаси.

– Что я должна ему сказать?

– Говорите все, что хотите, если только это не касается Людовика. – Он взглянул на мисс Тэйн: – А вы не могли бы снова стать такой же глуповатой и разговорчивой, как тогда, когда он видел вас в последний раз?

– О, мне позволят принять участие? – удивилась мисс Тэйн. – Разумеется, я представлюсь именно такой. А для чего?

– Теперь самое время немного попугать Бэзила, – объяснил сэр Тристрам. – Так как он уверен, что Людовик находится здесь, в Суссексе, мы скажем ему, что подозреваем, будто он – настоящий убийца Планкетта.

– Очень хорошо, – сказал Людовик, – а как, вы думаете, он отреагирует?

– Понятия не имею, – холодно ответил Шилд, – но уверен: Бэзил что-то предпримет. Мисс Тэйн, я вас попрошу кое-что сказать при моем кузене.

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая