Школьная королева - Мид-Смит Элизабет Томазина - Страница 12

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая

– Вам пришла телеграмма, дядя, – ответил Джек, – и там дожидается посыльный. Он хочет знать, будет ли ответ.

– Телеграмма? Мне? Дай мне ее скорее, дай! Уже много лет я не получал никаких телеграмм. Знаешь, Джек, мне как-то не нравится это.

– Да вы не волнуйтесь и прочтите телеграмму, милый дядя.

– Да, конечно. У меня немного дрожат руки. Открой ее, пожалуйста, Джек.

Джек исполнил желание дяди. Рабочие с фермы стояли рядом, возбужденные и внимательные. Джек громко прочел:

– О’Доновану «Пик», Киллерней. Получено ли сегодня утром письмо от Китти О’Донован, адресованное Джеку О’Доновану? Ответ оплачен. Телеграфируйте: да или нет. Шервуд.

– Господи, Боже мой! Письмо-то, оказывается, имеет важное значение.

– Я отвечу, хорошо, дядя?

– Да, разумеется. Какой шум они поднимают! Конечно, получено. Отправленное по почте обыкновенно доходит, а здесь этим заведует наш почтальон. Он никогда не теряет писем. Хорошо знает свое дело.

– Что мне написать, дядя?\

– Напиши: «Да, рад, что получил. Джек О’Донован».

Джек быстро написал эти слова, и посыльный отправился обратно на телеграф. А сквайр много раз в течение дня выражал удивление по поводу телеграммы, но и не подозревал, какую роль она сыграет в жизни Китти, дорогой его сердцу Китти.

Миссис Шервуд послала телеграмму 4 мая, в половине десятого утра. К этому времени не оставалось сомнения, что письмо, если оно было написано, уже получили в поместье «Пик». Она ожидала важного ответа с плохо скрываемой тревогой. И ответ скоро пришел. «Да, рад, что получил» – эти слова пронзили ее сердце. Телеграмму принесли, когда вся школа была во дворе. Глаза девочек устремились на начальницу. Никто не знал о телеграмме, кроме Китти. Ее милое личико побледнело. Миссис Шервуд обернулась к прислуге:

– Ответа не будет.

Сильно забилось ее сердце! Такое болезненное, мучительное чувство отчаяния испытала она! Как ей поступить в таком тяжелом случае? «Значит, она сделала это. – говорила себе мысленно миссис Шервуд. – Теперь нет никакого сомнения».

Начальница ушла в свою комнату, а девочки, отдыхая, разошлись кто куда. Все были веселы. А Генриетте приходилось скрывать свои чувства. Мэри Купп также должна была сдерживаться. Мэри имела некоторое преимущество над Генриеттой: если у нее на лице выражались тревога и волнение, то это приписывалось состоянию здоровья Поля – все девочки уже знали, что он болен, и жалели сестер Купп.

После обеда Китти ушла в сад. Ей хотелось побыть одной. Телеграмма получена, она оправдана. Только ее несколько удивляло, что любимая начальница за ней еще не посылала. Конечно, дела могли помешать этому.

Китти немного погуляла и вернулась в дом, ожидая получить приглашение от миссис Шервуд. Она видела, что мисс Хонебен направилась в комнату хозяйки школы. И мисс Хиз тоже вскоре прошла туда. Это ее обеспокоило. Впрочем, может быть, учительницы собрались по какому-нибудь особенному делу. Китти снова вышла из дома. Ей хотелось, чтобы на сердце у нее было легко. Чего может бояться девочка, когда она знает, что не сделала того, в чем ее обвиняют? Отец и Джек несколькими весомыми словами очистят ее от жестокого, необоснованного обвинения.

Последние два дня Китти, помимо своей воли, была все же в подавленном состоянии. Но теперь она чувствовала себя лучше. Тревога улеглась. Свойственная ирландцам способность веселиться вернулась к ней. Она пошла к подругам. Китти танцевала и пела, грациозно бегала по поляне. Она смеялась. Легкий ветерок подхватывал ее кудрявые темные волосы и откидывал их назад. Она казалась воплощением радости.

А в это время миссис Шервуд, мисс Хонебен и мисс Хиз следили за ней из окна директорского кабинета.

Учительницы только что были посвящены в тайну. Нежное сердце мисс Хонебен переполнилось отчаянием, любовью и страстным желанием помочь.

– Бедная, бедная маленькая Китти! – говорила она. – Что же нам делать?

– Милая, я теряюсь почти так же, как вы, – вздохнула миссис Шервуд. – Я надеялась, что мне не придется рассказывать это вам. Помните, дорогая Люси, когда вы пришли ко мне, я говорила о неприятностях. Я думала, что телеграмма, присланная в ответ на мою, положит конец этим неприятностям, а оказалось, напротив, она подтвердила то, во что не хотелось верить. И теперь предстоит решить, следует ли нам дать Китти возможность оправдаться?

– Дайте ей эту возможность! – горячо произнесла мисс Хонебен.

– Во всяком случае, поступайте беспристрастно, – высказала свое мнение мисс Хиз.

– Да, да, я поступлю беспристрастно. Мне кажется, что надо дать девочке один шанс. Однако вот в чем сложность положения. Так как Китти королева мая, то наказание ей должно быть назначено не мной, не другими учительницами, а ее школьными подругами. Да ведь девочки неопытны, к тому же могут быть завистливы и жестоки.

– Возьмитесь за это дело сами, дорогая миссис Шервуд, – посоветовала мисс Хонебен.

– Да, миссис Шервуд, и я полагаю, что при данных обстоятельствах вам лучше самой иметь с ней дело, – прибавила мисс Хиз.

– Я рада, что вы так думаете, и склонна согласиться с вами. Поговорю с несчастной девочкой. Наверное, она скажет правду, и тогда я, хотя и накажу ее, не стану, однако, подвергать развенчанию, что является самым тяжелым наказанием для королевы мая.

Миссис Шервуд попросила мисс Хонебен позвать Китти.

– Ах, как я рада! – ответила Китти на слова мисс Хонебен и стремглав побежала в дом. Через минуту она уже постучала в дверь комнаты миссис Шервуд. Когда она вошла в кабинет, глаза ее блестели от радости, а щеки горели, похожие на нежные розы.

– Вы получили телеграмму? Я так рада! Теперь вы знаете. Теперь вы можете быть уверены. Конечно, ведь я не делала ничего дурного; но я видела, что вы все же немного сомневались во мне. Сомнений больше нет, не так ли? Что говорит папа? О, милая, дорогая, хорошая миссис Шервуд! Что случилось? Какая-нибудь неприятность? Это пришла другая телеграмма? Когда ее принесли, я сказала себе: оправдана, оправдана! Я чуть было не крикнула это слово! Так что же?

– Нет, Китти, пришла не другая телеграмма. И твой папа дал подтверждение. Я спросила, получил ли твой двоюродный брат Джек письмо от тебя. Я написала вполне ясно.

– Конечно. А Джек, милый Джек, он был бы очень рад получить письмо от меня! Он такой милый, – со смехом проговорила Китти. – Но Джеки, бедняга, не мог сказать, что получил мое письмо, не правда ли, миссис Шервуд?

– Китти, ты очень хорошо выпутываешься. Ты удивляешь меня. Вот ответ из поместья «Пик», который я получила сегодня. Он подписан твоим двоюродным братом.

Говоря это, миссис Шервуд вложила в руку Китти маленький темный конверт. Девочка открыла его, чтобы прочитать телеграмму. В первый раз за последнее время она смутилась. Волнуясь, она взглянула на текст телеграммы.

«Да, рад, что получил. Джек О’Донован».

Сначала Китти не поняла смысл ответа. Что получил Джек и чему рад? Когда до нее дошло, она от неожиданности расхохоталась, но как-то резко. Положила на стол телеграмму и взглянула прямо в лицо миссис Шервуд.

– Милая, – сказала миссис Шервуд, – ты видишь сама.

– Да, – ответила Китти, – вижу, что кто-то написал Джеку. Я не писала ему.

– Сядь, Китти. Нужно поговорить об этом.

– Я лучше постою у окна, если вы не возражаете, – попросила Китти. – Сердце у меня бьется очень сильно. И я как будто задыхаюсь. Меня удивляет Джек.

– А ты надеялась, что он скажет неправду? И этим скроет твой дурной поступок?

– Миссис Шервуд! Неужели это вы говорите со мной?

– Китти, телеграмма доказывает твою вину. Ты писала своему двоюродному брату, чем нарушила одно из правил школы. Хуже того, ты отрицала и отрицаешь свою вину. Наговорила много лжи. А ведь ты сама предложила, чтобы в поместье «Пик» была послана телеграмма. Я так и поступила. И теперь мне бы хотелось, дитя мое, чтобы ты раскаялась в содеянном. Я накажу тебя, милая, должна наказать, но ты избежишь самого худшего наказания. Скажи мне, что ты писала брату и что искренне жалеешь об этом. Дорогая, скажи!

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая