Котильон - Хейер Джорджетт - Страница 24
- Предыдущая
- 24/62
- Следующая
— Да брось ты, Фредди! Ты меня не надуешь!
— А я и не собираюсь, — ответил Фредди флегматично. — Долф, Хью и я сделали предложение. Китти выбрала меня. Я так и думал!
— Что?
— Помилуй, Джек, — обиделся Фредди. — Любая девчонка скорее выйдет за меня, чем за Долфа или Хью. Нет слов конечно, Долф граф, но разорен, и стоит ли объяснять, что он тронутый. Что до Хью — Боже!
— Точно, — признал его кузен. — Но, Фредди, но!.. Ты слишком грубо играешь! Если я допускаю, что Китти способна предпочесть тебя Долфу или Хью, то не такой же я идиот, чтобы поверить твоей липе, что ты — ты, скромный мой брат! — сделал предложение Китти Чаринг! Конечно, это идиллия, но — нет, Фредди, нет!
Фредди собирался уже было попотчевать мистера Веструдера рассказом о долгой и тайной любви, плодом фантазии мисс Чаринг. Но что-то подсказало ему, что намек не пройдет, и он лишь проронил небрежно:
— Так и полагал, что ты удивишься. Но… пришло время жениться. Старший сын, знаешь ли, положение обязывает!
— Да-да, и твой отец в таких преклонных летах! — подсказал с готовностью мистер Веструдер.
— Нет, но у нас корь в доме. Всякое может случиться!
Этот полет в царство фантазии оказался последней каплей для мистера Веструдера.
— Довольно! — запротестовал он. — Твой мыльный пузырь лопнул прежде, чем был надут полностью. Я надеюсь, ты подаришь мне истинную историю о том, что случилось в Арнсайде? Правда, Хью и Долф сделали предложение Китти?
— Да, хотя любой заранее сказал бы им, что зря старались. Не могли же они надеяться, что Китти согласится на предложение ради наследства! Ей известно, что мне деньги не нужны, что она всегда мне чертовски нравилась. Вот я и закинул удочку, и, как видишь, все в порядке! Думаю, мы отлично поладим!
Складка пролегла между бровей мистера Веструдера, но он продолжил все еще весело:
— О, прости меня! Но как же решился ты, при таких обстоятельствах, оторваться от своей, э-э, нареченной? Ты, который всегда столь любезен!
— Не оторвался, я привез ее в город, — бодро вставил фитиль Фредди. — Представил родителям. Она на Маунт-стрит.
Он внимательно следил, как его собеседник проглотит эту пилюлю, и был слегка озадачен. Догадка светилась в глазах Джека, и тень улыбки пряталась в уголках губ. Он потрепал Фредди по плечу:
— Поздравляю тебя, кузен! Я уверен, что вы прекрасно подойдете друг другу! Конечно, я буду на Маунт-стрит, чтобы засвидетельствовать почтение будущей миссис Станден, но пока передай ей мои наилучшие пожелания!
— Благодарю. Вероятно, она поживет у Мег.
— Тогда я навещу ее на Беркли-сквер. Какой прелестный сюрприз для Мег! А вот и она сама!
Он замолчал, наблюдая, как леди Букхэвен, закончив контрданс, скользит к ним по паркету.
— Любимая кузина, вот Фредди, у которого для тебя чудесные новости! Я вас оставлю, но предупреждаю, что, как только заиграют вальс, ты — моя, и я не потерплю, чтобы меня променяли на него!
Леди Букхэвен, очень живая, хорошенькая блондинка, с большими, немного выпуклыми, как у матери, глазами, воскликнула:
— Как ты можешь, Джек! Будто я деревенщина, чтобы танцевать с собственным братом! Фредди, где ты был целую вечность? Что ты хочешь сказать?
Его глаза следили за удаляющимся кузеном, и он спросил с осуждением:
— Что он тут нес: «Любимая кузина…»?
— Ну а кто же я ему! — рассмеялась она.
— Нечем хвастаться, — отрезал Фредди, представив мысленно свою семью. — Так или иначе, не стоит поощрять его!
— Не будь таким варваром, Фредди! Он самый очаровательный повеса в городе, и подумай, как восхитительно посмеяться над всеми этими Шарлоттами Килвингтон, которые теперь ногти грызут от ревности! Поверь, ты так же глуп, как леди Букхэвен! Кстати, Фредди, это старое веретено все твердит, что мне нельзя оставаться в Лондоне, пока здесь нет Букхэвена!
— Да, я слышал. Кое-что придумал. Поэтому я здесь.
— О, Фредди, ты гений, ну скажи же мне скорее! — закричала она, восторженно хлопая в ладоши.
— Хорошо, но не пыли! — остановил ее придирчивый брат. — И не стоит визжать только потому, что у меня есть кое-какая новость, которая тебя удивит!
С таким напутствием леди Букхэвен покорно направилась с ним к двум свободным стульям между пальмами у стены. Наконец они достигли цели, и Мег, расправив прозрачно-голубые складки своего газового платья, погрозила ему пальчиком:
— Не пойму, что за тайны! Если опять шутка, никогда не прощу тебе! Ой, Фредди, я должна поведать тебе последнюю романтическую историю! Вообрази, уже всем известно, что леди Луиза Альдстоун и молодой Гарсдей…
— Господи, я это знал прежде, чем отправился в Мелтон! — презрительно перебил Фредди. — И не говори мне, что Джонни Эпплби приписывают отцовство последнего отпрыска Трэшэма, потому что для меня сие тоже не новость!
— Не может быть! — воскликнула его сестра. Дав понять, что ее свежеиспеченные сплетни и гроша ломаного не стоят, Фредди заявил сурово:
— Все вздор! Перестань трещать и послушай внимательно!
Она обратила к нему голубые очи, и он, с усталым видом человека, которому уже надоело рассказывать небылицы, поведал ей о своей помолвке. Она удивилась не меньше леди Легервуд, но выразила свои чувства гораздо многословнее, однако как только он преподнес ей свой план ее спасения и оказания гостеприимства Китти, отбросила все соображения по поводу помолвки и всем сердцем приняла проект, который позволял ей отложить знакомство с красотами Глостершира. Мег смутно представляла мисс Чаринг, успев только однажды побывать в Арнсайде, но не сомневалась, что страшно ее полюбит, а перспектива безотлагательно заняться гардеробом Китти привела ее в восторг.
— Мне вывести ее в свет? О, ты можешь положиться на меня, дорогой брат!
— Я так и делаю, — простонал Фредди. — Но должен признаться, не без тревоги! Никогда не видел человека с таким полным отсутствием вкуса, как у тебя, Мег! Это, нижнее платье, или чехол, или как это у вас называется. Оно тебе совершенно не идет, милая моя!
— Фредди, — вскричала леди Букхэвен, совершенна сбитая с толку, — что ты говоришь! Этот бледно-лиловый — просто шик!
— Да, но не с голубым! — однозначно заявил он.
— Джек, — вздернула подбородок леди Букхэвен, — уверяет, что я еще никогда не была одета так к лицу!
— Очень может быть, — бесстрастно проговорил Фредди. — Не стану утверждать, что ему к лицу его чертов жилет. Поверь мне!
— Никогда не думала, что ты такой противный! — обиделась сестра. — Кажется, мне незачем приглашать Китти пожить у меня!
Но Фредди знал, что это только пустая угроза.
Не успели леди Легервуд и ее молодая гостья встать из-за стола после завтрака, как Мег уже оказалась с ними, блистательная в своей новой ротонде голубого сардинского бархата и шляпке с отчаянно узкими полями и лесом волнистых перьев, не скрывающих, впрочем, роскошных соболей — прощального подарка ее лорда перед отъездом, — надетых не без задней мысли.
Разрываемая между опасением, что какая-нибудь из бацилл, вызывающих корь, случайно забредет вниз и поразит ее дочь, и осуждением соболей на голубом бархате, леди Легервуд была в первые минуты слишком озабочена, чтобы представить Китти посетительнице. Неприятнее всего ее поразило отсутствие вкуса у дочери: ее собственное чувство меры, безошибочное, как и у Фредди, протестовало.
— Горностай или шиншилла смотрятся с голубым, Мег! — заявила она твердо. — Если бы ты надела с ними ту мериносовую ротонду, которую я купила тебе — не землистого цвета, а обшитую галунами зеленого — то, вот тогда это выглядело бы безупречно!
В разгар спора на столь деликатную тему доложили о приходе врача. Наскоро поручив Китти вниманию дочери, мать поспешила наверх, намереваясь просить достойного медика выписать новые рецепты и тревожась, что неблагоприятные симптомы требуют консультации с сэром Генри Хафордом. А так как молодой баронет с пятнистой, как у угря, спиной был на ножах с семейным доктором, только начинающим практиковать, не стоило ждать, что миледи вернется в обозримом будущем. Мег, столь же добродушная, как ее брат и мать, относилась любезно ко всякому, кто нуждался в ее дружеской поддержке. Будь Китти даже сногсшибательной блондинкой, она и тогда не оттолкнула бы ее, но нельзя отрицать: открытие, что мисс Чаринг — брюнетка, немедленно настроило леди Букхэвен в ее пользу. Обе были миниатюрными женщинами, правда Китти отличали более ярко выраженные формы, чем Мег, создание воздушное и эфирное. Последний комплимент пустил в оборот один из ее обожателей, и с тех пор она старалась ему соответствовать: укладывала пушистые локоны «а-ля Мейизе», носила платья из воздушных материй и усвоила манеру порхающей неугомонности, которой была, впрочем, обязана еще более эфирному образцу в лице леди Каролины Лэмб.
- Предыдущая
- 24/62
- Следующая
